Высший антикоррупционный суд готов формировать доверительные отношения с обществом и он является максимально открытым и прозрачным, заявила в интервью ZN.UA глава ВАКС Вера Михайленко, с которой пообщалась Инна Ведерникова. Глава антикорсуда объяснила, почему некоторые судебные решения закрыты, даже при условии открытого заседания, а также назвала причины отказа судей рассматривать заявки на трансляции определенных заседаний ВАКС от журналистов и третьих лиц.
«Доверие – это двустороннее движение. К сожалению, в обществе уровень институционального и персонального доверия низкий. Мы готовы формировать доверительные отношения с обществом, доверяем ему, мы максимально открыты, прозрачны, мы общаемся на языке общества, комментируем принятые судебные решения, разъясняем те или иные вопросы, которые возникают в деятельности и представляют общественный интерес, отвечаем на вопросы. Только в диалоге рождается доверие. Не надо сразу искать предательство в принятых судебных решениях и на уровне привычки или стереотипного мышления подозревать судей в чем-то плохом. Следует воспринимать любой суд как независимый орган правосудия и не требовать постановления того или иного решения», – отметила Михайленко.
В то же время она добавила, что в случае принятия решения во время открытого заседания, оснований его закрывать нет. Однако, подчеркнула Михайленко, бывают ситуации, когда во время открытого заседания некоторые вопросы рассматривают в закрытом режиме и их нельзя обнародовать. Решения из таких заседаний также закрыты, ведь по словам Михайленко, технически нет возможности закрыть их лишь частично.
«Когда мы передаем в ЕГРСР решение, принятое в закрытом судебном заседании или частично в закрытом режиме, есть только две опции — полностью закрыть или оставить открытым текст. Частичное обнародование текста приговора невозможно с технической точки зрения, поскольку существует только один экземпляр полного текста решения, и если даже одно предложение из него исследовалось в закрытом судебном заседании, текст будет закрыт полностью. Гипотетически это, конечно, возможно, но требует дополнительных действий, не предусмотренных законом», – добавила глава ВАКС.
По ее словам, судья, который весь день проводит судебные решения, анализирует материалы и готовит все те же решения, не должен тратить свое время на дополнительные действия, не предусмотренные законом.
На замечание, что это влияет на доверие суда и стоило бы изменить ситуацию, Михайленко ответила: Мы это коммуницировали, конечно. Есть разработчик программы, есть администратор, но если в системе будет опция «закрывать частично», конечно, будем это делать».
Глава ВАКС также объяснила, почему отдельные судьи отказываются рассматривать заявки на трансляции заседаний антикорсуда от журналистов и третьих лиц. По ее словам, согласно общему правилу, уголовное производство осуществляется открыто. Однако, следователь судья, суд могут принять решение о совершении уголовного производства в закрытом судебном заседании на протяжении всего судебного производства или его части. В свою очередь, проведение в зале судебного заседания фотосъемки, видеозаписи, транслирования судебного заседания допускаются на основании определения суда, принимаемого с учетом мнения сторон и возможности проведения таких действий без ущерба для судебного разбирательства.
«То есть, принимая решение о разрешении на трансляцию, судья учитывает мнение участников и безопасность самого дела. Ведь в заседании может быть разглашена определенная персональная информация или другая охраняемая законом информация. Это тоже важно для цивилизованной страны. Мы хотим наблюдать скорые и жесткие судебные процессы. Но если кто-то из наших родственников или близких знакомых попадает в такую ситуацию, то риторика таких лиц меняется, чтобы суд справедливо и объективно разобрался. Да?», – добавила Михайленко.
Поэтому, по ее словам, судьи не могут ради того, что всех интересует, как происходит процесс или выглядит подозреваемый, обвиняемый, пренебрегать положением закона об охране определенных сведений. Ведь статус подозреваемого или обвиняемого не лишает личности защиты персональной информации, а сведения досудебного расследования не могут разглашаться без разрешения соответствующего субъекта. Поэтому это, отметила Михайленко, просто нужно понять и принять.
«Отдельным аспектом вопроса о закрытых судебных заседаниях является производство на основании соглашений. Суд может утвердить это соглашение, а может не утвердить. Но обстоятельства уголовного производства, которые суд устанавливает, выписываются в приговоре или определении. И если мы проводим заседание в производстве по соглашению в открытом судебном заседании, а затем его не утвердим, вернув уголовное производство для продления досудебного расследования, то сведения досудебного расследования, которые в соответствии с законом являются «защищенной» информацией, станут доступны неограниченному кругу лиц. Как вы думаете, пострадает от этого досудебное расследование и уголовное производство в целом? Очевидно, что да», – добавила Михайленко.
В то же время она подчеркнула, что суд не может называть фамилии подозреваемых и обвиняемых. Поэтому информацию предоставляют по номеру дела.
«Каждое лицо, следящее за делом, может зайти на сайт судебной власти и по этому номеру посмотреть, где уже есть конкретные фамилии. Мы, как суд, не можем об этом говорить. Да, возможно, нужно сделать два лишних движения — зайти на сайт судебной власти и ввести номер дела, но там система такую информацию выдает. Следовательно, неуказание судом в анонсах судебных заседаний конкретных фамилий подозреваемых, обвиняемых не влияет на осведомленность общества об определенном процессе», – подытожила Михайленко.
Кто виноват в том, что 1000 (!) уголовных дел о топкоррупции и результатах семи лет работы антикоррупционного блока поставлены под угрозу? Что приняла Рада 8 декабря, частично отменив «поправки Лозового», и как судьи ВАКС будут применять оставшиеся в законе поправки? Что нужно сделать для того, чтобы дела топ-коррупционеров не закрывали по техническим причинам, а справедливо рассматривали? Ответы на эти вопросы читайте в первой части интервью Инны Ведерниковой с Верой Михайленко.