Израиль лихорадит. Развалится ли страна на две части?

Израиль лихорадит. Такого глубокого политического кризиса страна не переживала несколько десятилетий. Более того, похоже, это вообще впервые, когда кризис обусловлен сугубо внутриполитическими причинами, а не «мирным процессом» в палестино-израильских отношениях и вопросами контроля над территориями.

Десятки тысяч израильтян пешком пришли в Иерусалим для протеста

Несмотря на беспрецедентные протесты, которые местами приобрели характер волнений, вчера, 24 июля, Кнессет принял первый закон в пакете контраверсионной судебной реформы, инициированной правительством. Теперь судам, включая Верховный и Высший суд справедливости (БАГАЦ), запрещено оценивать решения правительства, отдельных министров или других представителей избранной власти с точки зрения обоснованности (или приемлемости).

Getty Images

Нововведение существенно смещает баланс ветвей власти в стране. Раньше суды могли рассматривать решения власти и отменять их, если было признано, что они нарушают принцип обоснованности. Этот механизм, по мнению противников реформы, был предохранителем от своевольных решений, которые противоречат законодательству, безопасности и общественным интересам. Сторонники реформы в свою очередь обращают внимание, что принцип обоснованности базируется лишь на прецедентном праве, то есть на предыдущих решениях Высшего суда справедливости, и он никогда не был четко определен на законодательном уровне. Они утверждают, что реформа снижает риск злоупотреблений со стороны представителей судебной власти, которые, в отличие от министров и депутатов, не имеют мандата от избирателей принимать политические решения.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

В Израиле полиция жестко столкнулась с протестующими против судебной реформы – СМИ

Судебная реформа стала вопросом номер один в израильской политической повестке дня с конца прошлого года. Сформированная после затяжного политического кризиса по итогам последних выборов, пятых внеочередных за три года, действующая коалиция во главе с лидером правой партии «Ликуд» премьер-министром страны Беньямином Нетаньяху, по сути, поставила себе задачу взять судебную власть под контроль правительства. Другие предусмотренные реформой законопроекты, в частности, меняют механизмы назначения судей. Оппозиция утверждает, что правительство уничтожает израильскую демократию, и сравнивают Нетаньяху с российским президентом Владимиром Путиным. Представители коалиции в свою очередь парируют, что с помощью реформы отстаивают настоящую демократию. Они утверждают, что получили мандат от избирателя, который поддержал их предвыборную программу.

Getty Images

Апелляция к результатам всенародного голосования приобретает для них особый вес именно в контексте реформы. Важным тезисом ее сторонников является противопоставление решений власти, сформированной по итогам демократического волеизъявления, и произвола судей, которых «никто не избирал» и легитимность которых основывается лишь на их собственных решениях. Несложно заметить в этом аргументе логику, общую для многих популистов в разных странах мира: прикрываясь волей народа, они хотят расшатать традиционные демократические институции и процедуры. Недаром Беньямина Нетаньяху оппоненты сравнивают с Дональдом Трампом еще чаще, чем с Путиным. Их роднит воинствующая риторика, направленная против «системы», то есть против того, что в американском контексте называется deep state. Оба политика не останавливаются перед сознательной радикализацией своих сторонников и инициированием деструктивных процессов, ведущих к неудержимой эскалации политического противостояния и поляризации общества.

Характерно, что действующий президент Соединенных Штатов Джо Байден крайне встревожен действиями израильского правительства. Накануне заседания Кнессета он впервые за несколько месяцев провел телефонные переговоры с израильским премьер-министром, убеждая его отложить принятие закона, «который делает еврейский народ более разъединенным, а не наоборот». После голосования Белый дом выразил сожаление по поводу принятого решения. Судебная реформа приведет к еще большему охлаждению отношений между администрацией Байдена и правительством Нетаньяху. Похоже, израильский премьер и сам считает, что общего у него намного больше с Дональдом Трампом.

Правда, в отличие от эксцентричного республиканца, который действительно пришел менять государственную политику из бизнеса, Беньямин Нетаньяху не просто десятилетиями является важной частью «системы», а более того: суммарно по совокупности всех каденций возглавляет израильское правительство дольше, чем кто-либо. Однако борьба именно с судебной системой приобрела для него личный, практически экзистенциональный характер. Победа на последних выборах поставила на паузу судебные разбирательства личного дела Беньямина Нетаньяху: его обвиняют во взяточничестве, мошенничестве и злоупотреблении доверием.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Резервисты армии Израиля отказываются служить из-за судебной реформы Нетаньяху – СМИ

У некоторых младших партнеров правящей партии из коалиции тоже есть личные причины обижаться на судебную систему. Так, Арье Дери, лидера религиозной партии ШАС, представляющей в первую очередь интересы сефардов (евреев — выходцев из «восточных» стран), ранее уволили с должности министра внутренних дел именно решением Высшего суда справедливости, который апеллировал к принципу обоснованности. Дело в том, что Дери ранее уже неоднократно был осужден за коррупцию. В последний раз, а именно в прошлом году, он пошел на сделку с прокуратурой, пообещав уйти из политики и отказаться от депутатского мандата. С помощью этого приема он избежал формального запрета занимать общественные должности. Однако в результате последних выборов его партия ШАС стала главным партнером «Ликуд» по коалиции. Арье Дери легко отказался от своего обещания и вошел в правительство. Теперь, наверное, он снова сможет стать министром, а суд в результате принятого вчера закона уже никак не сможет на это повлиять.

Арье Дери и Беньямин Нетаньяху

Getty Images

И если бы все сводилось только к личной ситуации правящих политиков, готовых разбалансировать всю систему власти из-за очевидных шкурных интересов, это не объясняло бы глубины раскола, поразившего израильское общество. Негодование противников судебной реформы, воспринимающих ее как поругание над демократией, можно понять. А что же заставляет почти так же массово выходить на улицы сторонников правительства?

Формально проблемы, решить которые правительство старается с помощью реформы, были заложены еще в годы учреждения Государства Израиль (Игорь Семиволос ранее подробно анализировал их в статье на ZN.UA). Но дело еще и в том, что судебная реформа является отображением глубинного конфликта между разными поколениями израильских элит. «Первый Израиль», как его здесь называют, — это потомки пионеров, которые создавали государство. Сегодня они ассоциируются с жителями прибрежной полосы, прежде всего Тель-Авива. Это большей частью светские или слаборелигиозные потомки выходцев из Европы и в меньшей степени Северной Америки (ашкенази), просвещенные, обеспеченные и традиционно склонные поддерживать левые и либеральные партии. В политическом плане они безраздельно доминировали в первые тридцать лет существования Израиля, а во многих общественных сферах, таких как медиа или университеты, продолжают формировать повестку дня и сегодня.

Getty Images

Многие представители «второго Израиля» ощущают острую несправедливость этой ситуации. Они приехали в массе своей на несколько десятилетий позже и были вынуждены приспосабливаться к системе. Консервативные выходцы из восточных стран из-за отличий в образовании и социальных возможностях имели совсем другие стартовые условия. Из-за своей многочисленности они очень быстро стали влиятельным фактором в политике. В 1977 году, опираясь в первую очередь на их голоса, лидер правой партии «Херут» (предшественника «Ликуд») Менахем Бегин положил конец почти тридцатилетней монополии левых на власть. С тех пор из-за миграционных и демографических факторов соотношение голосов «первого» и «второго» Израиля постепенно смещалось в сторону праворелигиозного лагеря, взгляды которого выказывает и сегодняшняя правящая коалиция.

Однако многие государственные институции, в том числе юридическая система, по мнению сторонников действующего премьер-министра, остаются под контролем «старых» элит. В израильском контексте deep state имеет ярко выраженный ашкеназский профиль, к которому значительная часть общества ощущает то, что можно назвать ресентиментом. Именно этот социокультурный фактор во многом объясняет злость, с которой сторонники реформы будут поддерживать стремление правительства лишить судей, этих «никем не избранных чиновников», возможности оценивать решения правительства, которое выражает волю избирателей. «Это и есть демократия, — утверждает Беньямин Нетаньяху, — мы выполняем волю избирателей».

Противники реформы, очевидно, будут стараться использовать все возможности, чтобы повлиять на принятое парламентом решение. Но шансов изменить его не так много. Маловероятно, что президент не подпишет новый закон, к чему его призывает оппозиция. Также почти исключено, что Высший суд справедливости признает закон неправомерным, хотя такой иск, безусловно, будет подан. Противникам реформы остаются забастовки и уличные протесты, которые могут приобрести еще больший размах, чем до голосования.

Сейчас Кнессет ушел на летние каникулы, оставив страну в ситуации такого внутреннего конфликта, какого израильское общество, наверное, никогда не переживало.