Поддержать
В ночь с субботы на воскресенье Иран нанес удар по Израилю.
Удар был прямой, без использования иранских прокси, с дистанции более тысячи километров, разделяющих Иран и Израиль. Несколькими волнами больше 300 иранских ракет и дронов атаковали Израиль через территорию Ирака и Иордании. Для атаки были использованы больше 100 баллистических ракет, несколько десятков крылатых ракет и 170–180 беспилотников. Дроны и крылатые ракеты не долетели до Израиля. Они были сбиты средствами противовоздушной обороны США, Великобритании и Иордании, а также израильской авиацией за пределами Израиля. Иранские баллистические ракеты были сбиты уже над территорией Израиля его многоуровневой противоракетной обороной.
Миллиард долларов за 300 воздушных целей
По предыдущим оценкам, для отражения иранской атаки были использованы противоракеты суммарной стоимостью от одного до двух миллиардов долларов. Это за одну ночь. Отчасти это средства союзников. Но уничтожение иранских баллистических ракет над территорией Израиля проходило за его собственный счет. Даже если частично использовались американские технологии, они были или куплены, или разработаны совместно.
Военный результат удара Ирана по Израилю 14 апреля был близок к нулю, кроме собственно использования большого количества средств нападения и обороны. От обломков сбитой ракеты получил ранение один из бедуинов, живущих в Израиле. Зафиксированы повреждения на одном из израильских аэродромов.
Но атака Ирана оказалась более масштабной, чем прогнозировалась. На ее отражение пришлось потратить больше средств защиты, чем ожидалось. Это означает среди прочего, что в Иране есть средства доставить в Израиль ядерные боеголовки, если они будут созданы. Сейчас большинство разведок мира считает, что ядерного оружия, пригодного для боевого использования, у Ирана нет. Но есть консенсус, что готовность Ирана к изготовлению нескольких ядерных боеголовок высокая и продолжает расти. В случае принятия политического решения их могут создать за несколько месяцев.
Другой опасный вариант в том, что иранские ракеты, использованные для удара, могут быть рассчитаны на применение северокорейского ядерного оружия. Теоретически, если в российской войне против Украины появились северокорейские ракеты, в войне Ирана против Израиля могут появиться ядерные боеголовки.
Без этого ядерного северокорейского фактора резонов для дальнейшей эскалации было бы значительно меньше.
Ось зла против оси добра
После ударов 14 апреля Иран на уровне ООН и в дипломатических коммуникациях был тверд в том, что вполне удовлетворен нулевым военным результатом своих ударов, считает их большой победой и не хотел бы продолжения.
В это можно поверить.
Иран получил очень ощутимый удар от Израиля 1 апреля. Он должен был реагировать, но не был настроен начинать войну. Накануне ударов проявились признаки гибридной войны, которая могла быть индикатором отказа от войны горячей. В Тегеране появились надписи с угрозами на иврите, в ночь ударов местное население бурно радовалось. Удар был действительно массированным и прямым, но учитывал то, что Израиль, США и союзники понимают возможные варианты и готовятся.
Иранское руководство могло прогнозировать нулевой военный результат своих масштабных ударов, но все же потратило на него значительные ресурсы. Удар оказался достаточным, чтобы заставить Израиль почувствовать угрозу и задуматься над вариантами дальнейших действий. Но он был недостаточным, чтобы гарантировать следующий шаг эскалации со стороны Израиля. Иран не привлек для удара своего мощнейшего прокси — «Хезболлу», постоянно нависающую военной угрозой над Израилем с Севера.
Похоже, Иран не хотел включать триггер ударов со стороны американских авианосных групп и заставлять арабский мир втягиваться в войну. Иран и так должен арабскому миру за проблемы, которые создал для палестинцев, подтолкнув ХАМАС атаковать Израиль в октябре прошлого года. Не исключено, что Ирану сейчас важнее спасти ХАМАС от полного уничтожения Израилем, отвлекая израильские силы воздушными атаками с иранской территории. Пока ХАМАС остается под угрозой уничтожения, подталкивание «Хезболлы» к масштабной войне с Израилем выглядело бы попыткой Ирана спрятаться от Израиля за арабским миром.
То есть удар Ирана 14 апреля выглядит не менее тщательно рассчитанным, чем удар Израиля 1 апреля. Израиль может пропустить этот удар без последствий. Но если он так сделает, стратегически станет более уязвимым. Это продемонстрировало бы, что по Израилю можно безнаказанно наносить масштабные удары, заставляя его и союзников тратить ресурсы на защиту, которые могут превышать ресурсы, необходимые для нападения.
После иранского удара США послали сигналы о том, что предпочитают считать ситуацию исчерпанной, — Израиль достиг значительного результата 1 апреля, Иран отомстил без значительных последствий 14 апреля. Но тон действующей администрации, который в последнее время становился все холоднее по отношению к Израилю, в частности из-за электоральных расчетов в США, существенно изменился в пользу Израиля.
Для электоральных перспектив Джозефа Байдена эскалация с Ираном не несет тех рисков, которые несла бы эскалация с арабским миром. Наоборот, теоретически она дала бы возможность отчасти перехватить повестку дня внешней политики Дональда Трампа. А впрочем, стратегия действующего президента США строится скорее на демонстрации успехов дипломатии, чем вооруженных сил. США не боятся эскалации с Ираном, готовы к ней, но не хотят ее.
Страны G7, которые вслед за США в последнее время лишали Израиль поддержки на фоне слишком, как им казалось, продолжительной и разрушительной операции в секторе Газы, теперь выразили поддержку Израилю и осудили Иран.
В то же время в официальном заявлении российского министерства иностранных дел есть намек на реализацию Ираном права на самооборону в ответ на действия Израиля. Официально РФ — на стороне Ирана. Вместе с тем Китай, который в значительной степени полагается на иранскую нефть, не стал определять правых и виноватых. Он призвал все стороны отказаться от дальнейшей эскалации. Невоинственной выглядит и позиция арабских стран, кроме иранских прокси в арабском мире. Но даже «Хезболла» не демонстрирует готовность к кардинальной эскалации.
Дальнейшее зависит от выбора Израиля. Если он согласится считать ситуацию исчерпанной, то выиграет время, чтобы, возможно, завершить операцию в Газе, стабилизировать внутриполитическую ситуацию и осуществить военные приготовления к новым нападениям с учетом приобретенного опыта. В таком случае просто сейчас ничего не произойдет. Мировое внимание достаточно быстро вернется к ситуации в секторе Газы и российско-украинской войны, насколько это вообще возможно на фоне приближения выборов в ЕС и США.
Если же Израиль сделает следующий шаг в эскалации с Ираном, США и страны G7 вынуждены будут его поддержать, хотя бы потому, что не смогут в такой ситуации поддержать власть в Иране аятолл и Корпуса стражей исламской революции. Вместе с тем РФ вынуждена будет поддержать Иран, хотя бы потому, что не сможет в такой ситуации быть в западной коалиции. Китай и арабские страны имеют возможность сохранить нейтралитет, если иранские прокси будут изолированы.
В таком случае произойдет консолидация оси зла в составе Ирана, РФ и КНДР. Но, что важнее, — начнется формирование коалиции добра, которая будет противостоять не отдельно этим вражеским государствам, а их коалиции. Непредсказуемость оси зла сейчас имеет преимущество над предсказуемостью потенциальной оси добра. Ее самые мощные возможные участники, в частности США, до сих пор склонны надеяться, что именно дипломатия и уступчивость, а не сила и решительность помогут построить справедливый мир.
Ракеты, которые не долетают до Иерусалима, не долетят и до Киева
Удар Ирана по Израилю не дотягивает по результатам до ударов немецких подводных лодок по флоту нейтральных до апреля 1917 года США во время Первой мировой войны. Не дотягивает он и до ударов японской авиации по базе в Перл-Харборе нейтральных до декабря 1941 года США во время Второй мировой войны. В двух мировых войнах Соединенные Штаты отказывались от нейтралитета под давлением обстоятельств, когда горячие боевые действия уже кипели. В обоих случаях американское участие меняло ход войны и делало США арбитром послевоенного устройства.
Иран нанес удар так, чтобы не втянуть США в горячую войну и не изменить баланс сил на Ближнем Востоке. Но последствия ударов Ирана все равно меняют баланс сил. Ведь Иран слишком связан с РФ, которая находится в состоянии горячей войны против Украины.
Можно сомневаться в том, что РФ сейчас хочет ирано-израильской войны, как в октябре прошлого года хотела нападения ХАМАС на Израиль. Тогда была предпринята попытка разжечь арабо-израильскую войну, в которой Иран и РФ могли бы играть роль арбитров. Но в ирано-израильской войне РФ пришлось бы жертвовать ресурсами для собственной войны, которые она сейчас получает в Иране. Причем не факт, что такая война отвлекла бы западные ресурсы от Украины.
Если говорить о перераспределении мирового внимания, то оно в этой ситуации сместилось с юга на север Израиля, а не с Украины на Израиль.
Ракеты, которые не долетели до Иерусалима, не долетят и до Киева, и наоборот. И если ось зла в составе Ирана и РФ в дальнейшем консолидируется, причем так, что арабский мир и Китай останутся в стороне, надеясь на конструктивные коммуникации с Западом, у действующего президента США останется мало вариантов, кроме как поддержать консолидацию оси добра в составе Израиля и Украины. У будущего же президента США останется мало вариантов, кроме как согласиться с этим.
В конце концов в повестке дня стоит вопрос стоимости ресурсов в глобальном противостоянии, если не в горячей войне. Сколько стоит залп дронов и ракет РФ и Ирана по Украине и Израилю, и сколько стоит залп систем ПВО и ПРО в ответ? Война на выносливость становится сложнее, но выходит на международную скоростную трассу, где побеждает тот, у кого военно-промышленный двигатель более мощный. Он мощнее в оси добра, когда к ней присоединятся G7, чем в оси зла, даже если к ней присоединится Китай и остальные БРИКС. Поэтому они и не присоединятся.
Соблазн в ответ на иранский удар окончательно решить проблему иранских аятолл, их прокси и ядерной программы есть не только у Израиля. Но риск может оказаться неприемлемым, в частности из-за чрезмерной затраты ресурсов. Пока и Израиль, и Иран пытались удержаться в рамках приемлемого риска, который не ведет к интенсивной горячей войне.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google