По ее словам, сегодня в государственных отчетах "много неправды". К примеру - сейчас все отчитываются процентами детей-сирот и лишенных родительской опеки, которые были усыновлены или устроены в семейные формы воспитания. Однако в абсолютных цифрах все выглядит иначе.
"Количество национальных и иностранных усыновлений, устройства детей в приемные семьи и ДДСТ уменьшается. Так, в 2013 году украинцы усыновили 1831 ребенка, а в 2017-ом – 1440 (по прогнозам). За рубеж – 668 и 266 соответственно", – указала эксперт.
По словам Волынец, люди реагируют на войну изменением готовности брать в свои семьи детей. Это справедливо для Донецкой и Луганской областей. Но на остальных, мирных, территориях – наоборот.
"Детей, подлежащих усыновлению, стало меньше искусственно. Социально-правовой институт усыновления, в широком понимании, - инструмент очень хрупкий, зависящий от многих обстоятельств. Например, от судебной реформы. Когда около 100 судов не работают вообще, еще в 200 нет достаточно судей, то для детей это означает, что дела, поданные на лишение родительских прав родителей, которые не справляются со своими функциями и опасны для ребенка, не рассматриваются, поскольку судебная система переживает проблемы", - указывает она.
В то же время, система, по словам Волынец, научилась защищаться, выставляя фильтры. Сотрудники служб прав детей сегодня стараются уклониться от лишения родительских прав, потому что как только ребенок остается без родителей, у службы появляется обязанность его устроить в семейную форму воспитания.
"Путь ребенка в усыновление начинается не с желания взрослого его усыновить, а с потери ребенком родителей. И если есть проблемы в процедуре ограничения родительских прав, то дальше не может быть и усыновления", - заключила она.
Читайте интервью эксперта по защите прав ребенка Людмилы Волынец ZN.UA в еженедельнике "Зеркало недели. Украина".