Как древнекитайская философия объясняет, почему в Китае не боятся искусственного интеллекта так, как на Западе

На мировой арене много говорилось о стремлении Китая возглавить искусственный интеллект и инновации в робототехнике в ближайшие десятилетия. Но лишь немногие из дискуссий китайских философов об угрозах искусственного интеллекта и подходах к этике искусственного интеллекта смогли дойти до западных средств массовой информации, если таковые вообще проводились, пишет директор Китайского центра Института Берггруэн Бин Сонг в журнале NOEMA.

Как и многие западные комментаторы, многие китайские философы (в основном обученные конфуцианству, даосизму и буддизму) выражали глубокую озабоченность в связи с уменьшением человеческой автономии и свободы воли в век манипулирования данными и автоматизации, а также в связи с потенциальной утратой цели и смысла человеческой жизни в долгосрочной перспективе. Другие обеспокоены рвением человечества к нашим геномам и естественным процессам эволюции для достижения желаемого долголетия и физического благополучия. Конфуцианские ученые, по-видимому, больше всего обеспокоены, поскольку некоторые события в области искусственного интеллекта и робототехники, особенно связанные с семейными отношениями и уходом за престарелыми, непосредственно угрожают основам конфуцианства, в котором подчеркивается важность родословной и семейных норм.

Более интересными, однако, являются следующие три радикально отличающихся друг от друга направления мышления, которые помогают объяснить, почему в Китае паники было гораздо меньше, чем на Западе, в ответ на воспринимаемые экзистенциальные риски, связанные с технологиями, как искусственный интеллект.

Антропоцентризм Vs. Неантропоцентризм

Антропоцентризм диктует, что человек рассматривается как отделенный от природы и выше нее. Гомо сапиенс, с их уникальной рациональностью, самосознанием и субъективностью, ставятся выше других животных, растений и других форм существ. Антропоцентризм достиг своего пика в эпоху индустриализации и глобализации. Хотя в последние десятилетия в развитых странах это ориентированное на человека движение несколько смягчился, но все еще преобладает в условиях стремительной индустриализации Китая и других стран.

Однако конфуцианство, даосизм и буддизм придерживаются понятия неантропоцентризма. В классическом китайском мышлении типичной конструкцией для понимания отношений между человеком, природой и обществом является так называемое триединство неба, земли и человека. Это понятие было взято из одной из древнейших китайских классик - "И Цзин" или "Книги перемен", которая является интеллектуальным фонтаном для самых влиятельных школ мысли в Китае, включая конфуцианство и даосизм.

Небо, земля и человек вместе с сопутствующими им силами инь и янь рассматривались как основные составляющие вселенной, в которой природа развивается, человек процветает и общество развивается. Внутри этой конструкции человек является неотъемлемой частью природы и связан с ней. Человеческие существа могут процветать и поддерживаться только в том случае, если они следуют законам природы и достигают единства природы и человека.

Человечество, находящееся между небом и землей, наделено уникальной способностью учиться у природы, принимать меры для содействия процветанию и устойчивости неба и земли и пропагандировать "дао" или "путь". В конфуцианском контексте дао подразумевает этическое учение о благополучии и праведности. Хотя в конфуцианской традиции большое внимание уделяется инициативности людей, она все же основывается на уважении и благоговейном отношении к законам природы и их корректировке с учетом этих законов, а не на безрассудной экспроприации природы. Человек должен исходить из сезонных изменений и жить соответственно.

В конфуцианском учении глубоко отражается менталитет, связанный с изменением времени и обстоятельств. В самом деле, Конфуций получил похвалу как "мудрец времени" от Менция, другого китайского мастера конфуцианства. То, что проповедовал и практиковал Конфуций, было не догмой, а скорее знанием и мудростью, наиболее подходящими для соответствующего времени и контекста.

Понятие единства между природой и человеком еще более заметно в даосизме. По мнению философа-основателя китайского даосизма Лао-цзы, “человек забирает закон свой с земли; земля забирает закон свой с неба; небо забирает закон свой с дао". Закон дао - это то, чем он является". Дао является имманентным на небе, на земле и в человеке, которые взаимно укоренены и конститутивны и должны двигаться в гармонии. Чжуанцзы, философ, живший в IV веке до н.э., еще больше укрепил понятие единства природы и человека. Он выступал за то, чтобы небо, земля и человек рождались вместе и чтобы Вселенная и человек были едины. 

Ни одна из трех доминирующих школ китайского философского мышления не ставит человека в высшее положение во вселенной.

Буддизм, который попал в Китай из Индии примерно в середине правления династии Хань, придает еще меньшее значение главенству человека над другими формами существования. Основное буддийское учение - это равенство всех чувствующих существ, из которых человек - всего лишь одно, и то, что все чувствующие существа имеют буддистскую природу. Буддизм призывает людей проявлять заботу и сострадание к другим формам живых существ.

Таким образом, ни одна из трех доминирующих школ китайской философской мысли не ставит человека в высшее положение во вселенной, равно как и не рассматривает человека и природу как людей, находящихся во взаимно независимых или конкурентных отношениях. В контексте развития технологий как искусственный интеллект, не является "естественным" развитием, поэтому с точки зрения единства между человеком и природой, искусственный интеллект должен руководствоваться, а иногда и подавляться уважением к естественному образу жизни. Действительно, именно за это выступают многие философы в Китае.

Однако верно и то, что, вероятно, из-за сильного влияния неантропоцентризма в традиционных китайских системах верований, на Востоке гораздо меньше паники, чем на Западе, по поводу экзистенциального риска искусственного интеллекта. Во-первых, многие китайские философы просто не уверенны в перспективах искусственного интеллекта, превосходящих интеллект человека. Кроме того, люди всегда жили с другими формами существования, которые могут быть более способными в каком-то смысле, чем мы. В даосском учении, где полно бессмертных, ИИ или цифровые существа могут быть просто еще одной формой сверхбытия. Некоторые ученые конфуцианцы и даосские ученые начали задумываться над тем, чтобы включить ИИ в этический порядок экосистемы, потенциально рассматривая ИИ как спутника или друга.

Относительная открытость к неопределенности и переменам

Другой вероятной причиной сравнительно меньшей паники, связанной с технологиями в Китае, является высокий уровень принятия культуры неопределенности и изменений. Это снова можно проследить до "Книги перемен". Согласно основному учению, конечное существование вселенной - это постоянное изменение, а не понятие "бытия", которое является статическим существованием и широко признано в европейском мышлении 20-го века.

Влияние "Книги перемен" ощущается во многих аспектах конфуцианства, например, в доктрине, касающейся проактивности человека в предвидении изменений и управлении ими, которую автор называет гуманистической динамикой. По словам Рихарда Вильгельма, немецкого миссионера, который жил в Китае в конце 19-го и начале 20-го веков и которому приписывают первый в Европе перевод "Книги перемен", “нет безвыходных ситуаций". Все ситуации являются этапами перемен. “Поэтому, даже когда ситуация слишком ложна, мы можем посеять семя для новой ситуации".

Со времен империи Хань даосизм характеризуется как образ мышления, который подчеркивает движение вперед со временем и меняется в соответствии с обстоятельствами. Учение даосского философа Чжуанцзы о дальновидной адаптации и отказе от негибкости стало сегодня центральным в китайской культуре. Мышление заключается в том, что изменения и неопределенность - это не проблемы, которые необходимо исправить, а, скорее, неотъемлемая часть реальности и нормальности.

В буддизме понятие непостоянства нашей воспринимаемой реальности является основным постулатом. Кроме того, иллюзорная природа нашей воспринимаемой реальности еще больше снижает значимость изменений в жизни буддийского мышления.

Возможно, такое мышление является еще одной причиной того, что китайцы не так обеспокоены возможным будущим машинного века, как их западные коллеги.

Самоотражение, самосовершенствование и самопросвещение

Китайский философ Томе Фан отметил, что общность трех доминирующих философских традиций в Китае заключается в их стремлении к самоограничению, постоянному самоанализу и бесконечному стремлению к провидению. Все три традиции исходят из того, что социальное благо начинается с индивидуального самосовершенствования и связано с ним.

Таким образом, многие китайские философы подчеркивают, что на данном этапе осмысления экзистенциальных рисков для человека и будущего направления технологического прогресса наиболее важно смотреть внутрь и размышлять о себе, извлекая уроки из эволюции и развития человека. Другими словами, людям необходимо задуматься о нашем собственном прошлом и осознать, что, возможно, мы являемся главной проблемой - что мы не сможем создать нравственно здоровое искусственное интеллектуальное мышление, если мы сами не будем мыслить этически и не будем нести за это ответственность.

По мере того как мы сталкиваемся с более глобальными вызовами, возможно, нам следует открывать новые пути мышления и черпать вдохновение в древних философских традициях. Пришло время противостоять менталитету конкуренции с нулевой суммой, склонности к максимальному созданию богатства и необузданному индивидуализму и заменить его. Лучший шанс для развития искусственного интеллекта, дружелюбного к человеку, и других пограничных технологий для самого человека - это стать более сострадательным и целеустремленным в построении инклюзивной и гармоничной глобальной экосистемы.