Фанфикшн: сетевая любовь

Хорошие девочки, как известно, любят плохих мальчиков. Ма­лолетки тянутся к зрелым мужчинам и наоборот. Джентльмены предпочитают блондинок. Или блондинов. Базис нередко ставит надстройку в неудобное положение... Думаете, это общие фразы? Так вот. Отличница школы Хогвартс Гермиона Грейнджер сох­нет по сальноволосому ублюдку профессору Снейпу, в конце концов соблазняет его, но вынуждена делить его в постели с неотразимой сволочью Люциусом Малфоем. Сенатор Палпатин, узурпируя власть в далекой-далекой Галактике, на самом деле спасает «планеты третьего мира» от угрозы голодной смерти, связанной с беспределом Всегалак­тической торговой федерации, и восстанавливает историческую справедливость в отношении подвергнутых геноциду ситхов. А знаете, почему эльфы Средиземья так плохо размножаются? Толкиен постеснялся нам объяснить: все потому, что они предпочитают однополую любовь, а на такое насилие над природой, как мужская беременность, способен далеко не каждый... ну, писатель, что ли. А еще — повсеместная и неистребимая любовь к приключениям, мистическим переживаниям, большой и чистой любви, открытому морю/космосу. Ну и, конечно, всеобщая грамотность и много-много свободного времени. Вот она, формула фанфикшена.

Футбольные болельщики меня поймут: после очередного проигранного матча, в котором любимый игрок несколько раз дал маху, очень хочется «все переписать» таким образом, чтобы «все наоборот» и «наши выиграли» или хотя бы матч получился не таким скучным. Вот только с футболом так не получится. То ли дело книга. Или кинофильм. Или телесериал. Нечто далекое от реальности и притом будоражащее фантазию. Интрига, в которой хотелось бы поучаствовать. Герой, с которым хотелось бы оказаться рядом. А уж как можно было бы все исправить... Почему нет? Вот геймеры погружаются в свои виртуальные реальности, следуя сценариям, которые написали для них создатели игр. То же самое фактически происходит с авторами фанфиков — фикрайтерами, которые погружаются в мир первоисточника (канон), чтобы изменить жизни героев и судьбы мира.

Идея стара — воспользоваться чужим текстом и чужими героями, чтобы выразить собственные мысли и чаяния. Самые большие фанаты скажут вам, что античные трагедии — это фанфики Эсхила, Софокла и Еврипида по мотивам мифологии и истории. Что уж говорить о целой когор­те авторов «Энеид» и прочих «Бо­жественных комедий». Но более умеренные все же согласятся: фик­райтерство — явление не слишком старое. Один из самых первых образцов — «дамское рукоделие» последовательниц и подражательниц Джейн Остин (дело, кстати, до сих пор не умерло). Также к ранним образцам относится развитие (кстати, опять-таки, преимущественно дамами) образа Шерлока Холм­са. Опусы публиковались в журнальчиках, которые передавались из рук в руки и объединяли любителей жанра — этакий про­образ фандома и фанзина, оформившихся несколько позже, когда фикрайтерство приобрело характер потребительской эпидемии.

Первым полем фанфикшена в его нынешнем виде принято считать сериал «Star Track» («Звездный путь»), появившийся на экранах в шестидесятые годы. До сих пор это один из самых плодовитых фандомов — наряду с объединениями «креативных фанов» Толкиена, «Звездных войн», Х-файлов, «Гарри Поттера», нескольких аниме и манг (в наших интернет-широтах уверенно лидирует «Sailor Moon»). Последнее десятилетие и вовсе чуть ли не каждое более-менее заметное явление в теле- и кинообласти отмечено появлением фанфиков. Активность фикрайтеров последние два десятка лет не должна вызывать удивления: Ин­тернет — это вам не отпечатанный на машинке фанзин. Напи­сал, отослал модератору (или даже сам выставил на сайт) — и твой читатель потребляет текст с пылу с жару. А в том, что читатель будет, можно не сомневаться. Ведь повальная любовь к кино- и телегероям — непременный атрибут нашей с вами медиасовременности.

Человек, столкнувшийся с творчеством фикрайтеров, должен иметь в виду две серьезные опасности: привыкание и потеря времени на отвратительные по качеству тексты. Степень опаснос­ти зависит от личных качеств читателя. Слишком снисходительным и терпеливым, например, усиленно не рекомендуется иметь дело с фанфиками — можно угробить массу времени на чте­ние текстов с очень низкими литературными качествами. Или сра­зу идти на те сайты, которые имеют редколлегию. На них плохие тексты либо вовсе не публику­ют, либо ставят фанфикам оценки, призванные сориентировать читателя. Привыкание должны иметь в виду все те, кто пережил периоды любой другой зависимости — «зависания» на сериалах, играх, поп-звездах и т.п.

Тем же, кто решил не просто читать, но и писать, можно в первую очередь позавидовать. Во-первых, фанфикшн — это, как ни крути, прибежище скучающих графоманов. Без обид. Если человек пишет фанфик — это означает, что у него как минимум есть время. И если он пишет именно фанфик, а не создает оригинальное литературное произведение — это честное признание, что на «литературу» он не замахивается, не претендует и т.д. Во-вторых, фикрайтер вливается в дружный и в целом доброжелательный коллектив. Ко­неч­но, здесь, как и везде в Интернете, вы не застрахованы от охаивания «от нечего делать». Но настоящий фан не только не обидит другого фана, но и всем прочим, ненастоящим, не позволит.

Если вы думаете, что подобная ситуация делает фанфик заведомо неудачным и малопривлекательным с литературной точки зрения жанром — вы ошибаетесь. Да, здесь трудно отделить зерна от плевел. Но вряд ли труднее, чем в большой книжной лавке — выбрать одну пеструю обложку из тысяч и тысяч других. А среди фикрайтеров встречаются настоящие таланты. Их фики читаешь с замиранием сердца и поверить не можешь, что отношения Линдира и Леголаса можно было превратить в такую смешную порнографию, а из «Гарри Поттера» выкрутить недет­скую драму с толстым-толстым сло­ем метафизики. Почему нет? Маститые авторы «переписывают» Шекспира или там Достоевского — и это называется «постмодернистская литература». По­чему продолжение или side-story к «Пиратам Карибского моря» не может называться так же?

Прелесть фанфика в первую очередь в том, что его легко читать, легко писать — в общем, легко играть. Это чем-то напоминает детские конструкторы: из одних и тех же деталей, в зависимости от уровня мастерства и воображения, можно сложить самые разнообразные модели. Играть тем легче, чем лучше прописан мир и образы в первоисточнике. Именно потому этот жанр — прекрасное поприще для первых шагов в области создания связных текстов. Это же вам не школьное сочинение на тему «Катерина — луч света в темном царстве»... Кстати, мог бы быть интересный опыт: предложить школьникам писать не сочинения, а фанфики по мотивам хрестоматийных произведений. Представляете, что они с «Анной Карениной» сделают? Особенно если не ограничивать по рейтингу. И тему сочинения сформулировать не заезженной фразой из методички, а как «вызов»: без трупов, но с множеством постельных сцен (даешь подростковую сексуальность), и чтобы самой большой гадиной оказался Левин.

Высоколобые теоретики от перспектив литературы обсуждают «возможности новых способов письма» под аккомпанемент других теоретиков — тех, которые о «смерти литературы». Тем временем фикрайтеры всех фандомов преодолевают проблемы, не решаемые в рамках нынешней литературной парадигмы: сращение литературы с информационными технологиями и авторское право. Пока апологеты «сетературы» пишут манифесты и играются с мультимедиа, фикрайтеры успешно реализуют самую суть этого понятия. Фанфикшн — это в полном смысле литература, творимая «сетью» — неким комьюнити (фандомом), собравшим­ся вокруг одной идеи. Коллек­тивный автор способен не только дописывать произведение бесконечно долго — он фактически не позволяет ему заканчиваться. Он может сделать его действительно «многослойным» в смысле развития образов, переплетения сюжетных линий и т.п.

Но подобную концепцию литературы принять трудно, даже невозможно — во всяком случае, до тех пор, пока объект авторского права приносит деньги. То, что делают фикрайтеры — они делают «за любовь», а не за мзду. Почти всегда. «Почти», потому что некоторые литературные произведения, являясь, по сути, фанфиками, в то же время здорово продаются — как «Кольцо Тьмы» Перу­мова, например, или бесконечные «джедаианы». Абсолютное большинство фикрайтеров — бессребре­ники. Они с готовностью отказываются от прав не только на «чужих» героев и миры, но даже на собственный текст. И это справедливо — они-то чужим играются.

Фанфик — и, шире, фанарт — ответ публики на то, чем ее под видом искусства кормит медиа. Если раньше движение продукта масскультуры было однонаправленным — от производителя к потребителю, то теперь потребитель может сформулировать и, что важнее, транслировать в мир «вежливый ответ». Масскульт, становясь интерактивным, становится также креативным. И его «креативная» составляющая стран­ным — иногда смешным — образом расширяет сами границы масскульта. Ну ладно, воспроизведение «трансформеров», охотников за привидениями или тайн «Твин Пикса». Но Джейн Остин... Думаю, фандом Льва Толстого — тоже совсем не фантастика. Если по нему приличное кино снимут. Или лучше телесериал. То есть культуру — в массы. А уж массы с ней разберутся по-свойски…