Поддержать
1 марта 2023 года парламент Финляндии (Эдускунта) почти единогласно одобрил вступление страны в НАТО. Свои голоса «за» отдали 184 депутата из 200. После того, как заявку Финляндии поддержат Венгрия и Турция, она официально станет членом Североатлантического альянса. Таким образом, Финляндия окончательно отказалась от многолетней политики нейтралитета и своим примером усилила возможность и реалистичность использования модели «финляндизации» какой-либо из стран, в частности Украиной.
Стоит отметить, что еще до недавнего времени проблема «финляндизации» широко обсуждалась в украинском публичном пространстве. Пример Финляндии в историческом контексте приводился как успешная иллюстрация страны, которой удалось построить эффективную экономику и стать состоятельной страной с высоким уровнем жизни, при этом оставаясь в стороне от военно-политических блоков. Более того, нарратив «финляндизации» продвигался как альтернатива евроатлантической перспективе Украины, которая могла бы удовлетворить Россию и предотвратить эскалацию напряженности между двумя странами. Но все изменило широкомасштабное военное вторжение России, продемонстрировав полнейшую невозможность этой политики в украинском контексте, а также поверхностное понимание самого феномена.
Что же такое политика «финляндизации»? И что о ней думают финские ученые? Об этом мы спросили их в серии интервью в рамках проекта Школы политической аналитики НаУКМА «Модели безопасности для Украины: от новой Сечи к новым альянсам».
Профессор международных отношений, директор Хельсинского коллегиума прогрессивных исследований Туомас Форсберг характеризует «финляндизацию» как политику умиротворения большей силы, то есть России. «Финляндия пыталась быть другом и не провоцировать оппонента», — считает он. По словам ученого, хотя такая политика никогда не поддерживалась в финском обществе, но после завершения Второй мировой войны воспринималась финской политической элитой как ключ к сохранению суверенитета и недопущению больших территориальных потерь. Вместе с тем Форсберг указывает на то, что политика «финляндизации» носила четко инструментальный характер. Подобной оценки придерживается и доцент Хельсинского университета Катри Пюннёниэми, подчеркивая, что настоящей дружбы между СССР и Финляндией никогда не было, а отношения носили сугубо деловой характер. Впрочем, отмечает она, во времена глобального противостояния между СССР и США к международному праву было намного большее уважение, чем сейчас.
По мнению Туомаса Форсберга, политика «финляндизации» стала возможной из-за гомогенности финской нации, крепкой традиции верховенства права, доверия к государственным институциям и экономического роста, начавшегося после окончания Второй мировой войны. Финны несколько раз отвергали ее, пользуясь окном возможностей, а именно во время вступления Финляндии в ЕС в 1995-м (вместе со Швецией), а в 2022 году выразили желание вступить в НАТО (также вместе со Швецией).
Преподаватель Университета Тампере, специалист в области международных отношений Тапио Хунтунен также считает, что политика «финляндизации» была сугубо прагматичной. Он справедливо указывает, что на протяжении холодной войны Финляндия находилась в сфере интересов Советского Союза из-за Договора о дружбе и сотрудничестве. Он отмечает, что концепция «финляндизации» была изобретена в Западной Германии в консервативных политических кругах как риторический инструмент влияния на внутренние дебаты, следовательно, эта концепция не была интеллектуальной разработкой самой Финляндии.
В то же время ведущий исследователь Финского института международных отношений Синикукка Саари считает, что финская модель в свое время стала возможной из-за оборонительного характера стратегических интересов СССР. «Если бы это было не так, модель претерпела бы крах с самого начала», — подчеркивает она. Эту модель нейтралитета нельзя использовать в случае с Украиной, ведь здесь интересы России носят четко выраженный наступательный характер. Даже больше, они выходят за рамки стратегии, потому что в воображении кремлевских идеологов в первую очередь речь идет об идентичности, исправлении исторических ошибок и т.п.
Также она указала на еще несколько важных деталей, которые помогли Финляндии остаться независимой. Так, финны уделяли особое внимание развитию национальной обороны, в частности развитию сильной армии. Ведь враг должен понимать, что если переступит границу, цена конфликта будет слишком высокой для него. Тапио Хунтунен отмечает, что концепцию тотальной оборонительной доктрины Финляндия позаимствовала у Швейцарии. Она предусматривала социально-психологическую компоненту создания положительных ценностей и навыков, которые должны были бы повысить желание индивидов защищать свою страну. Одной из ключевых составляющих этого была призывная армия. Помимо всего прочего, она выполняет функцию развития гражданского общества.
Такого же мнения, как Синикукка Саари, придерживается и ведущий исследователь Финского института международных отношений Маати Песу. По его мнению, Финляндия, как небольшое государство, пытается сделать возможный конфликт очень дорогим для потенциального захватчика, отбивая у него желание атаковать. Также важную роль играл и аспект национального единства, ведь это, по мнению Саари, прямо влияет на стойкость небольших государств. «Мы построили государство благосостояния, которое может предложить что-то каждому», — заметила она. Это также не позволяет применить концепцию «финляндизации» к Украине, поскольку одной из заявленных целей Москвы была демилитаризация Украины, но одним из последствий полномасштабного вторжения стало сплочение украинской нации.
По мнению Синикукки Саари, у Финляндия всегда был «план Б», стратегия поведения для чрезвычайных ситуаций. «Мы знали точно, что делать после 24 февраля. В последнее время Россия вместо пряника использует кнут по отношению к нам. Но мы настроены продолжать наш путь», — сказала Саари, намекая на заявку о членстве в НАТО.
Раньше, в течение холодной войны, по мнению доцента Шведского университета обороны, ветерана Вооруженных сил Финляндии Илмари Кяйхькё, Финляндия не могла присоединиться к НАТО, потому что это действительно обидело бы Советский Союз. Швеция, имеющая исторически длительную традицию нейтралитета, также осознавала, что должна оставаться в стороне от НАТО для блага Финляндии. Если бы она стала членом НАТО, СССР требовал бы от Финляндии присоединиться к Варшавскому договору, считает он.
Маати Песу указывает, что Россия всегда представляла самую большую угрозу безопасности Финляндии. Он считает, что РФ играет важную роль в финском представлении природы международных отношений. По отношению к России Финляндия прибегала к использованию двух основных стратегий, а именно — умиротворение и сдерживание. До окончания холодной войны политика умиротворения играла основную роль, а после нее значение политики сдерживания постепенно возрастало, особенно после 2014 года, и достигло своего апогея после начала полномасштабного военного вторжения России в Украину. «На данный момент это основа политики Финляндии по отношению к России», — подчеркивает он.
В целом эксперты придерживаются мнения, что устойчивость общества играет важную роль в политике сдерживания. Тапио Хунтунен подытоживает: принимая во внимание нынешнюю ситуацию, Финляндия не должна служить примером для Украины, а скорее, наоборот. Илмари Кяйхькё считает: Украина будет иметь потребность в большом войске даже после завершения войны, ведь в ближайшее время не станет членом НАТО. Поэтому она должна быть способна своими силами оборонять свой суверенитет и территориальную целостность.
Следовательно, политика «финляндизации» стала возможной вследствие уникальных географических, политических, исторических и других обстоятельств. По мнению финских экспертов, ошибочно рассматривать эту модель эпохи холодной войны или другие модели нейтралитета пригодными для решения нужд безопасности современной Украины. Ярким подтверждением этому служит собственный пример Финляндии, подавшей заявку на членство в НАТО. В то же время ученые считают, что Украине стоит уделить особое внимание развитию своих Вооруженных сил, что, в частности, будет способствовать и росту устойчивости гражданского общества. Россия должна понимать, что потери всегда будут превышать потенциальные выгоды от участия в конфликте.
Если все же рассматривать сам феномен «финляндизации» по отношению к Украине, то он означает, скорее, не обеспечение внеблоковости Украины, чего добивается Россия для контроля над ней, а наоборот — такой путь развития, при котором Украина, согласно опыту Финляндии, наращивает свою обороноспособность, продвигается в направлении к обретению членства в ЕС и использует окно возможностей для вступления в НАТО. И именно такой сценарий «финляндизации» Украина сейчас воплощает в жизнь.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google