Поддержать
«Мой первый визит в Киев после российского вторжения в феврале совпал с большим военным успехом Украины на востоке страны, где были освобождены Купянск и Изюм, а российские войска разбиты. Однако правительство президента Владимира Зеленского слишком умно, чтобы праздновать одно успешное сражение, когда нужно выигрывать войну против все еще сильного противника», пишет Нил Фергюсон в колонке для издания Bloomberg.
Как человек, убежденный, что один из геополитических разломов современного мира проходит через Украину, я ежегодно посещал страну в последние 11 лет, чтобы принять участие в конференции «Ялтинская европейская стратегия» или YES — событии, организованном Фондом Виктора Пинчука. Когда Россия аннексировала Крым (включая Ялту) в 2014 году, он перенес конференцию в Киев, однако оставил Ялту в названии. Когда Россия снова вторглась в феврале, начав блицкриг против Киева, Пинчук настаивал, что это мероприятие должно состояться. Вместе с другими иностранными участниками мы ехали из Польши ночным поездом на два увлекательных дня дискуссий и встреч, в которых принимали участие Зеленский и ключевые члены его правительства.
Зеленский и его команда четко отдают себе отчет, что следующие три месяца несут для Украины как экономические, так и дипломатические опасности.
Экономически ужасающая фискальная и монетарная ситуация в стране ведет страну к высокой инфляции, если не гиперинфляции. С дипломатической точки зрения, приближение зимы и зыбучие пески европейской и американской политики представляют угрозу для единства Запада. Именно на это и надеется российский президент Владимир Путин. Без немедленного увеличения поддержки Западом Украине будет трудно сохранить свой успех на поле боя.
Хорошие новости с восточного фронта обращали на себя внимание и тем, что их не было в речи Зеленского на YES в пятницу. Будущая «зима недовольства» ждет не только Украину, но и всю Европы, предупредил он; следующие 90 дней войны с Россией будут решающими.
В своей речи и во время дальнейших дискуссий Зеленский, одетый в свою фирменную зеленую футболку, дал понять, что о каком-либо урегулировании путем переговоров с Россией не может быть и речи, пока российские войска остаются на украинской земле.
«Нет выхода... кроме победы, — заявил он. – Если наше поколение не сможет выиграть эту войну на поражение при нашей жизни, борьба будет продолжаться».
Однако он также четко дал понять, насколько срочно Украина нуждается не просто в дальнейшей помощи со стороны США и Европейского Союза, а в еще большей помощи. Европа должна противостоять усталости от войны, настаивал Зеленский.
«Выбор между ценами и ценностями» — неявное признание того, что сейчас инфляция является главной актрисой украинской драмы.
Подобное заявление сделал и премьер-министр Денис Шмыгаль.
«Это начало, очень многообещающее, — сказал он об успешных контрнаступлениях к востоку от Харькова. – Но эта новость не должна заставлять нас почивать на лаврах… Она демонстрирует нашу волю и наше стремление победить в этой войне».
Шмыгаль был одним из нескольких украинских представителей, кто прямо признал риск гиперинфляции.
С реалистичной точки зрения Россия, казалось бы, рано или поздно победит Украину. Ее территория в 28 раз больше; ее ВВП в девять раз больше; ее население в 3,3 раза больше. Санкции Запада не изменяют того факта, что у России все еще есть значительные (даже будучи значительно урезанными) доходы от экспорта собсвнных газа и нефти, тогда как Украина сильно зависит от экономической и военной помощи Запада. Может показаться, что время скорее на стороне России, чем Украины.
Но Россия все равно может проиграть. Размер – это еще не все. Тринадцать американских колоний одержали победу в Британской империи. Северный Вьетнам победил в США. Советский Союз не смог победить в Афганистане. Империи приходят в упадок и освобождаются новые нации.
Захватчик находится в невыгодном положении в свете мощных националистических настроений. Путин невольно превратил когда-то разобщенных жителей Украины в украинский народ. А национально-освободительные войны против угасающих империй чаще бывают успешными, чем наоборот. Именно поэтому империй осталось немного.
Можно спорить, были ли США и Советский Союз империями между 1940 и 1980 годами (обе страны это отрицали). В то же время никто не отрицает, что они вели холодную войну. Это означало, что Третья мировая война не состоялась, однако велось много прокси-войн, в которых одна или несколько сверхдержав поддерживали одну или несколько сторон в региональных конфликтах.
Сейчас Украина не только борется за свою свободу; это опосредованная возможность для США ослабить Россию (и возможно также удержать Китай от подобной агрессии). Украинские военные усилия устойчивы только благодаря масштабной военной и финансовой помощи США и их англосферных и европейских союзников. В то же время, введенные США санкции (особенно контроль за экспортом технологий) возвращают российскую экономику и армию обратно в конец 20 века.
Это асимметричная война с точки зрения холодной войны. Совокупные ресурсы стран, активно поддерживающих Украину, значительно превышают российские, тогда как Китай предложил России минимальную поддержку (хотя внимательно наблюдайте за встречей на этой неделе в Узбекистане между Путиным и президентом Китая Си Цзиньпином).
Если США продолжат поставку высокоточного оружия в Украину и добавят в эту смесь танки, российские позиции в Херсоне, Луганске и Донецке, вероятно, могут стать нежизнеспособными. Так же, если ЕС и дальше будет усиливать экономическую поддержку Украины, риск инфляционного кризиса снизится.
Есть сценарий — я бы дал ему 20% вероятности — что российские военные позиции в Украине сейчас рассыпаются. Это в основном колониальная армия, ее лучшие батальоны сильно истощены через шесть месяцев разрушительной войны, ее ряды пополняются неопытными новобранцами из бедных провинций к востоку от Урала. Моральный дух этой армии чрезвычайно низок. Такие армии могут быть доведены до критической точки, если они столкнутся с хорошо вооруженным, хорошо организованным и хорошо мотивированным противником. Поражение в сухопутной войне заключается не в убийстве вражеских солдат, а в том, чтобы вынудить их сдаться, убежать или дезертировать.
Вопрос в сценарии краха России заключается в том, готов ли Путин рискнуть прямой местью НАТО — прибегнуть к тактическому ядерному оружию или (вариант, менее обсуждаемый, но потенциально более эффективный) ударам по западным спутникам, направленным на разрушение украинской связи.
Поскольку ни Вашингтон, ни Москва не хотят идти на уступки друг другу, я подозреваю, что западная помощь Украине будет держаться примерно на нынешнем уровне, учитывая, что война будет длиться не несколько месяцев, а может, год или больше.
Война в Украине идет уже седьмой месяц. Большинство войн были более короткими. Из 88 войн между государствами с 1816 года почти четверть длилась менее двух месяцев, а 38% — от двух до шести месяцев. Из остальных 35 противостояний 12 завершились в течение следующих шести месяцев, семь — продолжались до двух лет, 12 — от двух до пяти лет и четыре – более пяти лет.
Иными словами, война, которая длится в течение шести месяцев, имеет примерно один из трех шансов в общей сложности длиться не дольше года, и такие же шансы — длиться от двух до пяти лет. Не следует забывать Корейскую войну: первую «горячую» войну Первой холодной войны, которая длилась три года и не завершилась окончательным мирным соглашением — лишь перемирием.
Возможно, украинская армия и побеждает, но украинская экономика проигрывает. Это типично для войны такого рода, когда страна, в которую вторглись, испытывает серьезное снижение производства просто из-за того, что ее земли и активы захвачены врагом, или уничтожены. Треть украинцев были перемещены из-за войны войны: более 6,8 миллиона покинули страну, а остальные являются внутренне перемещенными лицами. Значительная часть этих людей потеряла работу и дом.
В первом квартале 2022 года ВВП Украины упал на 15,1% в годовом исчислении, во втором – на 37%. По оценкам правительства, общее ежегодное сокращение производства составит около 33%. Уровень безработицы достиг уровня Великой депрессии.
Общий ущерб, нанесенный войной украинской инфраструктуре и жилью, на прошлой неделе в отчете Всемирного банка оценивался в $97,4 миллиарда. В том же отчете оцениваются общие потери от закрытия бизнеса в $252 миллиарда.
Впрочем, есть некоторые признаки улучшения. Министр инфраструктуры Александр Кубраков подтвердил, что произошло возобновление экспорта аграрной продукции через Черное море. Министр энергетики Герман Галущенко заявил на конференции YES, что Украина потенциально может поставлять два гигаватта электроэнергии в ЕС прямо сейчас, пока этому мешают бюрократические преграды с европейской стороны. Но это только зеленые ростки на поле боя, которые армии соперников до сих пор не вытоптали.
Несмотря на то, что у украинского правительства есть амбициозный план восстановления страны (ценой в $750 млрд), сейчас ему нужны гораздо более скромные суммы, чтобы просто удержаться на плаву. Как сказал Шмыгаль, «к зиме нужно восстановить инфраструктуру, чтобы люди выжили – в буквальном смысле».
По привычной модели экономики в состоянии войны, государственные расходы резко возросли, а налоговые и другие поступления упали. Сейчас они покрывают всего 40% государственных расходов. По подсчетам Министерства финансов, Украина требует примерно $5 миллиардов (2,5% довоенного ВВП) внешней помощи в месяц для покрытия невоенных расходов. Однако на сегодняшний день Украина получила лишь $17,5 миллиардов помощи, что составляет примерно половину от обещанной международными партнерами суммы и совершенно не отвечает потребностям правительства.
Европейцы — главные виновники этого. В мае ЕС пообещал Украине €9 миллиардов евро бюджетной поддержки, однако выплачено только около €1 миллиарда. Национальный банк Украины был вынужден приобрести военные облигации на сумму около $8,2 миллиарда, поскольку правительство не решается продать новый долг на международном рынке всего через несколько недель после отсрочки выплат на два года своего существующего внешнего долга. Инфляция, которая в начале года составила 10%, сейчас составляет 24% и продолжает расти. Нацбанк повысил процентные ставки до 25%, однако он также обязан девальвировать гривну на 25% по отношению к доллару.
В недавней статье, опубликованной Центром исследований экономической политики, правительство призывает увеличить налоговые поступления и продать внутренний долг, а не монетизировать его через Национальный банк. Я не услышал в Киеве ничего, чтобы предположить, что к этому совету прислушиваются. По словам шведского экономиста Андерса Аслунда, «наибольший непосредственный риск для украинской экономики состоит в том, что ЕС не предоставит достаточной бюджетной поддержки достаточно быстро». В таком случае, добавляет он, украинское правительство «будет вынуждено печатать деньги, так что нынешняя высокая инфляция... перерастет в гиперинфляцию».
Руководитель Офиса президента Украины Андрей Ермак призвал «признать Россию государством-спонсором терроризма со стороны США и стран G7», назвав это «серебряной пулей для российского ОПК». Такой шаг также может открыть пути конфискации российских международных резервов — денег, на которые Киев претендует для восстановления. Но Ермак и его коллеги не могут позволить себе ждать, пока правительство США примет столь важное решение.
Если оценивать обязательства перед Украиной, дисбаланс между поддержкой США и ЕС особо не впечатляет. Половина общей помощи – американская; 31% предоставили европейцы. На британские и международные агентства приходится по 7%. Однако если оценивать собственно выплаты, то становится понятным, что европейцы затягивают выплаты, как было сказано выше.
Украинская стратегия состоит в том, чтобы заставить европейцев выделить больше денег и ускорить вступление Украины в ЕС. Шмигаль считает, что это возможно сделать в течение двух лет. Среди европейских лидеров, присутствовавших на Ялтинской конференции и пообещавших поддержку Украине, были президент Латвии Эгилс Левитс и премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий. Однако ни один из них не был настолько четким, как Джейк Салливан, советник по национальной безопасности США, заверивший присутствующих, что Вашингтон будет держаться Украины «столько, сколько потребуется… и президент Зеленский может быть в этом уверен».
Российская экономика держится явно лучше украинской — в конце концов, российской территории нанесен незначительный урон. Бюджет на 2022 год пока остается профицитным, хотя в июле был зафиксирован значительный дефицит. После начального падения в конце февраля и начале марта русский рубль укрепился.
Однако все может быть хуже, чем кажется на первый взгляд. Хотя доходы от нефти остаются относительно высокими, доходы от продажи природного газа уже упали. В то же время, объем российского импорта упал на 50%, не в последнюю очередь из-за того, что Москва была отрезана санкциями от доступа к оборудованию, полупроводникам и другим технологиям, производства США и союзников. В мае производство автомобилей упало на 96% по сравнению с аналогичным периодом в прошлом году, хотя сейчас оно несколько возобновилось.
Вместе с тем, Россия сталкивается со значительной потерей человеческого и финансового капитала, поскольку квалифицированные рабочие и небедные люди хватаются за любую доступную возможность вывести деньги и самим уехать за границу. Однако не следует преувеличивать масштабы утечки капитала. По словам Элины Рыбаковой из Института международных финансов, значительное количество иностранных фирм — в том числе из Китая, Италии, Франции и Нидерландов — продолжают работать в России. Тем не менее, должно быть очевидным, что экономические перспективы России мрачны, особенно когда речь идет об оснащении российской армии таким же современным оружием, как поставляемое Украине Западом.
По сравнению с огромными силами, воевавшими на территории современной Украины во время Второй мировой войны, воюющие сегодня армии невелики. Однако они вооружены гораздо более мощным и точным оружием, чем тем, которым располагали армии Гитлера и Сталина.
Силы вторжения России в начале конфликта составляли от 175 000 до 190 000 человек, еще около 34 000 — сепаратистские вооруженные формирования из самопровозглашенных Луганской и Донецкой «народных республик». Оценки российских потерь — убитыми и ранеными — колеблются. В августе США и Великобритания оценили общие потери россиян на уровне 80 000 человек. Из этого западные аналитики делают вывод об общем количестве смертей от 20 000 до 25 000. Эти цифры включают в себя и нерегулярные силы: боевиков Донбасса и наемников из группы Вагнера. Обнародованные Украиной данные о потерях россиян еще выше. По состоянию на 1 сентября, украинская армия сообщила об уничтожении более 48 тысяч российских военных.
Западные оценки свидетельствуют о невозвратных потерях на уровне не менее 9%-12%. Если украинские утверждения правдивы, цифра значительно выше: 25%-28%. Эти показатели очень высоки по меркам конфликтов 20-го и 21-го веков. К примеру, процент смертности военных США в боях во время Корейской войны составлял 1,88% от общего количества развернутых там сил.
О смертности украинских военных мы знаем гораздо меньше. Поэтому, вероятно, следует предположить, что украинские потери подобны российским.
Сравните все эти оценки числа погибших с девятилетней войной США в Ираке, во время которой погибли 3500 американских солдат, а 32 000 получили ранения, или с кампанией США в Афганистане 2001-2021 годов, которая стоила жизни более 2000 американским военнослужащим и оставила ранеными более 20 000 человек. В обоих случаях количество погибших от общего количества развернутых сил было ничтожным по меркам сегодняшней войны в Украине.
За 10 лет, начиная с конца 1979 года, советская война в Афганистане привела к гибели 15 000 советских солдат и оставила более 50 000 ранеными. Россия понесла такие же потери только за первые 10 недель нынешней войны.
Не считая того, сегодняшняя война выглядит менее кровопролитной, чем советско-финская зимняя война 1939-40 годов. Во время той трехмесячной войны, которая завершилась пирровой советской победой, Советский Союз понес более 300 000 потерь, а Финляндия – 68 000. Однако советская армия была значительно больше нынешней российской.
Лучшей аналогией может быть 18-месячная русско-японская война 1904–1905 гг., в которой по разным оценкам погибло от 43 000 до 80 000 россиян, а японцев — от 80 000 до 86 000. Путин, несомненно, помнит, что унизительное поражение России в той войне спровоцировало политическую революцию в стране, хотя она так и не смогла осуществить качественную реформу царской системы.
Обеим сторонам срочно необходимо нарастить, вооружить и обучить дополнительные силы. 25 августа Путин отдал приказ к январю увеличить численность военного персонала на 137 000 человек, увеличив целевое количество военнослужащих до 1,15 миллиона. Россия также создала новые высокооплачиваемые «добровольческие» батальоны (по 400 человек из каждого из 85 регионов России). Однако многие из этих новых батальонов и других подразделений не укомплектованы. Третий армейский корпус, который сейчас переброшен в Украину, укомплектован всего на треть от запланированной численности. Из соображений внутренней политики Путин, похоже, не хочет рисковать и называть эту войну настоящей войной, требующей всеобщей мобилизации.
Украина объявила общую мобилизацию 24 февраля и сейчас имеет 700 000 военных в составе ВСУ, Национальной гвардии и Сил территориальной обороны. Украина больше не ставит в приоритет свежие кадры, а министр обороны Алексей Резников заявил, что сейчас приоритетом являются опытные специалисты, а не рядовые призывники.
Что касается вооружения, россияне, кажется, хорошо снабжены артиллерией и другим оружием. На прошлой неделе в отчете Washington Post были предоставлены доказательства значительных потерь, которые Россия нанесла Украине во время Херсонского контрнаступления.
Однако мы знаем, что россияне тоже потеряли огромное количество брони и другой техники. Украинцы неплохо справились с удержанием счета в этом плане.
Мы также знаем, что у россиян сокращаются запасы высокоточного оружия. Западные санкции настолько эффективны, что пополнение этих запасов сводится к приобретению беспилотников у Ирана, а также снарядов в Северной Корее. Тем временем Резников в субботу похвастался постоянным ростом огневых мощностей, которые Украине предоставляет Запад.
В России, по возможности верить опросам, война не так популярна, как признается необходимостью. В марте 75% россиян назвали «спецоперацию» самым выдающимся событием за последний месяц. Однако к июлю эта цифра упала до 32%. В целом, согласно исследованиям Фонда Карнеги, российская общественность остается чрезвычайно восприимчивой к официальному обоснованию присутствия армии в Украине.
Но ключевой вопрос – моральный дух русской армии. Повторюсь, войны заканчиваются не тогда, когда одна сторона убивает больше солдат другой стороны, а когда солдаты одной стороны теряют мотивацию, чтобы сражаться, и начинают сдаваться, бежать или дезертировать. События последних 48 часов дали нам первый признак того, что, по крайней мере, некоторые части российских сил вторжения потеряли боевой дух для этой борьбы.
В то же время, украинский моральный дух вряд ли может быть выше. Августовский опрос общественного мнения показал, что 98% украинцев верят, что их страна победит в войне. Сегодня они менее готовы отказаться от идеи членства в Организации Североатлантического договора, чем в апреле. Около 90% украинцев «полностью одобряют» или «скорее одобряют» деятельность Зеленского; 88% «полностью одобряют» действия украинской армии. Вместо того, чтобы размениваться на уступки, лидеры Украины открыто обсуждают освобождение Крыма для восстановления границ 2014 года. 64% украинцев считают, что это вполне достижимая цель, которая будет знаменовать конец войны.
Такие ожидания могут не оправдаться. Однако сейчас они являются значительным источником сил для стороны, защищающей свою собственную территорию от захватчиков и оккупантов, которых украинские солдаты регулярно называют «орками» (намек на гоблинов из знаменитого произведения Дж. Р. Р. Толкина).
В марте украинские вооруженные силы перечеркнули почти все опасения, одержав победу в битве за Киев. Через полгода они снова удивили так называемых реалистов своим восточным контрнаступлением. Однако чтобы выиграть эту войну, Украина не может позволить себе потерять экономическую стабильность. Если США и ЕС хотят увидеть победу Украины, они должны немедленно усилить свою поддержку, чтобы снизить дефицит бюджета киевского правительства и помочь Национальному банку избежать безумной инфляции.
Зеленский прав: следующие три месяца будут решающими, однако мы должны смотреть еще дальше: с середины декабря до января и февраля, обычно самых холодных месяцев в Украине. При должной военной и финансовой помощи Украина могла бы отпраздновать первую годовщину этой войны, отодвинув Россию еще дальше, если не полностью к границам по состоянию на 23 февраля 2022 года. Без этого зима недовольства неизбежно сдует звездную пыль с бывшего артиста, который стал лидером войны — и украинский народ столкнется с жестокой реальностью, когда за 12 месяцев было выиграно немного битв в большой освободительной войне.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google