«ВАНЬКА-ВСТАНЬКА», «РУССКАЯ МАТРЕШКА», «КРИВОЕ ЗЕРКАЛО» г-на ЛОМЕЙКО, или

СНОВА О МЕСТЕ И РОЛИ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА

В СТАНОВЛЕНИИ НОВОГО УКРАИНСКОГО ПРАВА

В «Зеркале недели» 15

марта 1997 года был

опубликован материал Юрия Ломейко под названием «Русская матрешка для украинского права». Мы с автором материала лично не знакомы. Не приходилось нам читать и его научные труды в области юриспруденции. Хотя непростые вопросы, о которых он рассуждает в газете, требуют серьезной научной подготовки. Но поскольку авторитетом для автора в таком сложнейшем вопросе, как деление системы права на публичное и частное, является театральный критик А. Кугель, у нас есть основание предположить, что статья, название которой перекликается с прикладным искусством, написана также театральным критиком, возможно, правда, как и сам А. Кугель, юристом по образованию. В этом плане снисходительность автора статьи к своим оппонентам, которые, по его словам, «просто заблуждаются, не зная чего-то важного из истории украинского права», выглядит по крайней мере неуместной и смешной.

А. Кугель был основателем театра «Кривое зеркало». Очевидно, этим объясняется эстетическое стремление г-на Ломейко показать процессы, происходящие в праве вообще и в украинском праве в частности, через призму именно кривого зеркала. Надо отдать ему должное - выбор зеркала, достаточно кривого, был успешным.

Первое отражение в зеркале г-на Ломейко - вопрос о месте и значении Гражданского кодекса в становлении украинского права. Отражение это таково: поскольку все законы ( а кодексы тоже законы) равны, то только благодаря стараниям министра юстиции («с мощной энергетикой», по словам автора) новый Гражданский кодекс стали называть «Cамым главным», «Кодексом гражданского общества», «Кодексом частной жизни», «Кодексом цивилизованной чести», «Кодексом рыночной экономики», «Экономической Конституцией Украины» и т.д., и что новый Гражданский кодекс открывает дорогу к принятию Уголовного, Административного и других кодексов.

Если бы г-н Ломейко пользовался обычным, а не с театральной кривизной зеркалом, то все бы увидели, что место и значение Гражданского кодекса в жизни гражданского общества, в кодификационном процессе и развитии украинского права определяется не стараниями министра юстиции, какой бы энергетикой он не обладал, а объективными законами жизни человека и общества, философией и теорией права, логикой нормотворчества и историческим правовым опытом.

Человек рождается для того, чтобы реализовать себя как личность. С рождения он имеет природные права на жизнь, имя, уважение, свободу, индивидуальность, собственность, создание семьи и др. Реализовать себя как личность человек может только вступая в отношения с другими людьми. Эти отношения носят имущественный или неимущественный характер и складываются они во всех сферах жизнедеятельности человека (быт, семья, предпринимательство и т.д.). Такие отношения имеют единый генный код - равенство участников, их свобода, имущественная самостоятельность - и регулируются, подтверждаются и охраняются гражданским (частным) законодательством, основу которого составляет Гражданский кодекс. Отношения, составляющие предмет регулирования этим кодексом, образуют гражданское общество, а для индивида являются самой жизнью в социальном ее понимании. Для поддержания и обеспечения такой жизни создается государство, государственные органы и органы местного самоуправления, суды с их административными и судебными процедурами и такими средствами управления, как финансовое, уголовное, административное и другое публичное право.

Таким образом, «главное» место и «главную» роль Гражданского кодекса определяет сама жизнь. Что касается приоритетности в кодификации , то проведенные всеукраинские конференции по вопросам кодификации украинского законодательства (июнь 1993-го, г.Киев; декабрь 1993-го, г.Харьков; декабрь 1995-го, г. Львов) разработали концепцию кодификационных работ в Украине, согласно которой следующим после Конституции Украины кодифицированным актом должен стать новый Гражданский кодекс Украины. Между прочим, в этих конференциях принимали участие и те академики, которые, по словам г-на Ломейко, «бледнея и заикаясь, пытаются как-то оправдаться» в том, что они, мол, хотели же сделать нам лучше, разрабатывая Хозяйственный кодекс. Но других академиков оказалось больше.

Решения о приоритетности объяснялись в то время не только значением Гражданского кодекса для создания правовой основы гражданского общества, но и юридико-техническими причинами. Дело в том, что в Гражданском кодексе содержится значительный по объему юридический инструментарий, общий для всех других кодификационных актов, да и всего последующего законодательства, а также положения, с которыми должны согласовываться статьи и институты других кодексов. Например, понятия «физическое лицо», «юридическое лицо», «место жительства», «место нахождения», «право собственности», «недвижимое имущество», «ценные бумаги» - все эти и тысячи других категорий определены именно в Гражданском кодексе. Но они являются общими для всей системы права.

Другой пример. Проект Гражданского кодекса предусматривает новое правило о наделении полной дееспособностью лиц, не достигших 18 лет: работающий или желающий заниматься предпринимательской деятельностью несовершеннолетний, которому исполнилось 16 лет, может приобрести полную дееспособность. Если органы опеки и попечительства ему откажут в этом, то спор решается судом. Следовательно, новый Гражданско-процессуальный кодекс должен откликнуться на это правило и в главах об особом производстве предусмотреть соответствующие нормы об объявлении несовершеннолетнего полностью дееспособным (что, кстати, уже нашло отражение в проекте нового ГПК).

Аналогичные связи ( а их - тысячи) Гражданского кодекса имеются не только с ГПК, но и с Уголовным, и со всеми другими. Причем эти связи строго заданные: от Гражданского кодекса - к другим кодексам, а никак не наоборот. Ничем не мотивированными и абсолютно вредными поэтому выглядят сегодня попытки принятия, скажем, Жилищного или любого другого кодекса раньше Гражданского, без учета юридико-инструментальной базы Гражданского кодекса.

Кодификационный опыт многих государств подтверждает правильность нашей позиции. Взять, к примеру, Францию, где все направление последующего развития ее правовой системы определили Декларация прав человека и гражданина 1789 года и пять кодексов, подготовленных под наблюдением и частично при личном участии Наполеона I и принятых в такой последовательности: 1) Гражданский кодекс 1804 года, называемый еще Кодексом Наполеона; 2) Гражданский процессуальный кодекс 1806 года; 3) Торговый кодекс 1807 года; 4) Уголовно-процессуальный кодекс 1808 года и 5) Уголовный кодекс 1810 г. Главное доказательство качества Наполеоновой кодификации состоит не столько в ее международном признании (многие страны ее заимствовали, иногда вплоть до полной рецепции), сколько в том что пять кодексов (с поправками и изменениями) действовали во Франции в течение почти двух веков. Уголовный кодекс заменен лишь в 1994 году. А первенец кодификации - Гражданский кодекс, о котором сам Бонапарт говорил, что «слава его затмит память обо всех сражениях, выигранных императором», действует доныне. Это обеспечило завидную преемственность правового развития Франции, несмотря на многочисленные революции и перевороты, пережитые ею с тех пор. Францию прозвали «лабораторией конституционализма» - так часто ломалось в ней коренным образом государственное право. Зато гражданское, уголовное и процессуальное право сохранили необходимую для общества стабильность и уберегли главнейшие юридические завоевания Великой революции 1789-1799 годов.

Но вот в кривом зеркале

г-на Ломейко появляется «русская матрешка». Да, именно так он увидел отражение предмета или, другими словами, круга вопросов, регулируемых проектом нового Гражданского кодекса Украины. Автор думал, что это отношения только потребительско-бытового характера, но как стал открывать «матрешку», то очень удивился: за ними следуют семейные и отношения интеллектуальной собственности, а дальше - жилищные и земельные отношения и нет им конца. Начал г-н Ломейко искать трудовые отношения, но не нашел, и тем не менее недоуменно воскликнул: « В результате предмет ЦК (т.е. Гражданского кодекса) получился таким, каким еще свет не видывал - по существу необъятным! Их (авторов проекта Гражданского кодекса - С.Г., А. Д.) не смущает и то, что при таком широком охвате разнородных норм кодекс получается конгломератным, бессистемным, не объединенным едиными принципами регулирования. И вот, сотворив такую Вавилонскую башню, ее творцы позволяют себе третировать другие проекты кодексов, заявляя, что теперь некоторые из них просто не нужны».

Чего только не увидишь в «театре кривых зеркал»! Взор

г-на Ломейко на Гражданский кодекс с одной точки смотрения (скажем, спереди) дает ему образ «матрешки», а в позиции, скажем, сзади, ему видна Вавилонская башня. А потом все это оживает, и его третируют! Поистине театр абсурда!

Если посмотреть на предмет Гражданского кодекса без оптического обмана, то легко убедиться в том, что мир как раз не знал других гражданских кодексов, которые не регулировали бы всех указанных выше отношений. Правда, исключения составляют социалистические кодексы. Да и понятно почему. Ведь гражданам при социализме предписывалось не только то, сколько иметь домов, квартир, но и сколько иметь пчел, кроликов и деревьев. Лишенный собственности гражданин превращался в мелкого попрошайку, вымаливая у государства «немножко денег», за которые он не всегда мог, стоя в длинной очереди, купить колбасы-«варенки» и водки («на троих») или, выражаясь научным стилем г-на Ломейко, вступить в «отношения потребительско-бытового характера».

От такого общества мы решительно отказались. И это подтверждено содержанием новой Конституции Украины. А раз так, то не требуется даже юридического образования, чтобы понять, что глубинная суть отношений собственности или оборота не меняется в зависимости от характера вещи - будь то перо А. Кугеля, земельный участок, квартира или здание. И это хорошо понимали во всех странах и во все времена - начиная от кодификаций Юстиниана, Свода римского права (Corpus juris civilis), через Кодекс Наполеона и до современных кодификаций гражданского права.

Открывая Гражданский кодекс любой страны, всякий заинтересованный найдет там вопросы семьи и брака, право собственности и иные вещные права на землю, здания и другую недвижимость, регулирование оборота этих вещей, трудовые договоры и многое многое другое. Все эти вопросы сведены в один солидный документ - Гражданский кодекс - не случайно. Ибо имущественные и личные неимущественные отношения гражданского общества (независимо от объектов, субъектов и т.д.) имеют единую природу, один генный код и могут служить базой для самореализации человека, если основаны на должной мере свободы собственности, договоров, предпринимательства, трудового найма, личной жизни.

Для специалиста вопрос о предмете гражданских кодексов известен. Может быть, и г-н Ломейко не стал бы направлять на него свое зеркало, если бы не одно «но». Проект Гражданского кодекса Украины включает регулирование гражданских отношений в сфере предпринимательства. На категорическое несогласие с этим и направлена, собственно, статья, или «кривое зеркало» г-на Ломейко.

В этом зеркале подготовленный проект Хозяйственного кодекса Украины отражен как «достижение» правовой мысли Украины, а школа украинского хозяйственного права как «гордость» отечественной юриспруденции. Проект «Гордости и Достижения», по мысли автора, должен регулировать как частно-правовые отношения в области хозяйствования, так и публично-правовые (причем в этой области эти два вида отношений уже якобы не различаются и приобретают новое качество каких-то «хозяйственных отношений»). А удел, мол, Гражданского кодекса - регулировать, как «есть пироги, жениться, множиться и населять землю, добывать пропитание, ну, пожалуй, заниматься музыкой и литературой в своем частном помещении». Другими словами, нам предлагают ограничить частно-правовую сферу нашей жизни своей квартирой и оттуда не высовываться, ибо за его порогом - якобы уже сфера «хозяйственных отношений», в которых доминирует властный, административный способ воздействия. Опыт СССР показал, что при таком подходе не будет ни экономики, ни «пирогов» у граждан. Частное право предназначено организовывать не только и не столько быт, как, прежде всего, - экономическую сферу жизни людей. «Пироги» будут только тогда, когда экономика будет организована на универсальных для всего гражданского (частного) общества частно-правовых принципах.

Г-н Ломейко для «убедительности» своей позиции показывает нам красивую «картинку», на которой изображен проект Хозяйственного кодекса, выросший якобы из «отечественных особенностей и опыта», а также из «общецивилизованного опыта нормотворчества». Здесь - все то же «кривое зеркало»! Хозяйственный кодекс преподносится как кодекс аналогичный торговому в Германии и других странах, а ученые-юристы -

К. Ушинский и другие - представлены как «родоначальники современной хозяйственно-правовой концепции» в постановке театра г-на Ломейко!

Посмотрев в нормальное зеркало, мы увидим, что проект Хозяйственного кодекса и торговые кодексы некоторых стран Европы - это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Торговые кодексы европейских стран - это прежде всего частно-правовое дополнение существующих там гражданских кодексов. Причем «запись» частного права в двух кодексах имела строго исторические, конкретные условия, которые, как свидетельствуют сегодня все специалисты, уже отошли в прошлое, и поэтому гражданские кодексы на практике становятся едиными кодификациями всего частно-правового поля.

В отличие от упомянутых торговых кодексов наше «изобретение» - Хозяйственный кодекс - это симбиоз публичных и частных правил, подчиненных государственным и региональным планам и балансам материальных и финансовых ресурсов, что все вместе образует новый так называемый «хозяйственный порядок». На поверку такой порядок окажется старым. И об этом предупреждают как отечественные, так и зарубежные специалисты. Один-единственный раз этот кодекс был показан европейским экспертам, которые единодушно признали его несостоятельным.

Такой кодекс неведом не только миру, но и национальной правовой истории. Более того, вспомним опыт и попытки кодификации гражданского права в царской России. К сожалению, дальше проекта ГК тогда пойти не удалось. Дворяне, клерикальные круги не захотели поступиться сословными привилегиями, допустить минимального распространения буржуазных принципов гражданского права на российское законодательство. Последствия известны - Октябрьский переворот. Но работа Редакционной комиссии (1881-1917гг.) не пропала даром, ибо и действующий в Украине ГК и старый кодекс 1922 вобрали в себя многочисленные положения дореволюционного проекта. Известнейшие юристы XIX века, члены Редакционной комиссии, представили доклад, в котором уже тогда были сделаны следующие выводы (чем действительно подтверждается, что Украина и Россия никогда не были «правовой пустыней»): «с теоретической точки зрения представляется невозможным сколько-нибудь правильно и последовательно размежевать область гражданского и торгового права; составление одного гражданского уложения желательно в интересах единства и целостности системы гражданского права, в видах сближения и примирения общегражданских начал с торговыми и устранения неизбежных в противном случае противоречий, пропусков и повторений». Следует только уточнить, что в этих выводах речь идет о торговом кодексе, как о дополнении частно-правового содержания к Гражданскому кодексу.

Действовавшие в советское время гражданские кодексы были едиными актами для всех гражданско-правовых отношений, в том числе и в сфере хозяйствования. Хотя фактически эта сфера подчинялась другим правилам.

Таким образом, ни старая, ни новая история Украины не знали и не знают актов, подобных проекту Хозяйственно-гражданского кодекса. О каком же тогда «отечественном опыте» говорит г-н Ломейко? Может быть, он имеет в виду безуспешные попытки представителей хозяйственного права протащить в «застойные» времена проект аналогичного кодекса? Но даже в те мракобесовские брежневско-андроповско-черненковские времена, когда имелись наиблагоприятнейшие политические и экономические предпосылки, соответствующий интеллектуальный уровень руководства страны, им это сделать не удалось.

Концепция хозяйственного права - это «Ванька-встанька» эсэсэсэровского права. Много раз его наклоняли, но он вставал. Последний раз его наклонили в Москве во время «перестройки». Тогда приняли Основы гражданского законодательства 1991г. А впоследствии новые гражданские кодексы в России и в других государствах СНГ были приняты, как и Основы, в качестве единых актов в частно-правовой сфере. Если этот «Ванька-встанька» подымется в Киеве в виде Хозяйственного кодекса, то наши люди так и останутся «иванушками-дурачками» как в экономической, так и в «потребительско-бытовой» жизни. Вот к чему может привести театр г-на Ломейко, зеркало, которое отражает разухабистую дорогу назад, то есть дорогу в никуда.