НА ПАНЕЛИ — ДЕТИ

Железнодорожный вокзал, клиенты покупают билеты. Тут же крутятся ребята лет шести- восьми, нюхают клей. Взрослые неловко отводят глаза и изо всех сил пытаются сделать вид, что их нет. А они просят копеечку, матерятся и смеются над хромой собачкой. Спустя некоторое время кучерявый, в явно больших ботинках пацан лет семи плетется за каким-то мужчиной, на ходу отдавая клей друзьям, которые преувеличенно громко смеются. Дворник, смахивая веником мусор, что-то бубнит о бесстыдстве и сраме, да так, чтобы рядом стоящие услышали. Переваривая информацию, покупатели скукоживаются в надежде поскорее отсюда убраться и уже со спокойной совестью ничего не видеть. А мальчик возвращается, на ходу доедая хот-дог. За секс-услуги, оказанные в укромном местечке вокзала, платят не много.

Многие уверены: этих «голодранцев», которых мы боимся и ненавидим, от которых отмахиваемся, как от грязи, оправдывая себя тем, что они опасны и не имеют никаких человеческих понятий, надо отправить в спецместа. Здесь бесспорно лишь одно — они действительно опасны.

Это давно уже не новость. Углубленным изучением детской проституции занимаются в США, Великобритании, Германии, даже в России. В Украине борьба с детской проституцией — это всего лишь локальные и периодические акции. Именно этим мы от развитых стран и отличаемся. Причины, по которым дети вынуждены торговать своим телом, и категории населения, откуда происходят эти дети, везде одинаковы. Разница только в степени заинтересованности общества и государства в решении этих проблем.

Конвенция ООН о правах ребенка относит к этой категории лицо, не достигшее 18 лет. Детская проституция, торговля детьми и детская порнография называются уголовно наказуемыми преступлениями. В этом контексте акценты однозначны: жертва — ребенок. Так по бумажкам. В жизни дети частенько и не подозревают, что они жертвы. Детская проституция, прямое последствие массовой детской безнадзорности, для них только работа.

Две девочки-подростка, вероятно, живущие на улице (о чем свидетельствует их внешний вид), мирно прогуливаются по Крещатику. Когда один из проходящих мужчин пытается к одной из них пристать, подружка останавливает испугавшуюся девочку: «Не бойся, он не собирается тебя бить. Он хочет с тобой переспать».

Опираясь на комментарии социальных работников, по долгу службы сталкивавшихся с детьми, занимавшимися проституцией, и на исследования ЮНИСЕФ 1997—1998 гг., проект «Дети улицы», можно сделать вывод: в большинстве своем ни ранний секс, ни секс за деньги у детей, живущих на улице и вынужденных таким образом зарабатывать на жизнь, страха и опасения не вызывает. Они относятся к этому со взрослой «философией»: если нет ничего лучше, значит, сойдет и это. Причин «нормального» отношения к сексу за деньги и абсолютной безграмотности в вопросах болезней, передающихся половым путем, более чем предостаточно.

Нищенское существование, отсутствие образования (большинство из них ни детские садики, ни школы не посещают) и родительской опеки — краеугольные камни, на которых «стоит» сегодня детская проституция. Гораздо чаще, чем хотелось бы, именно родители развивают и поддерживают работу своих детей на улицах. По данным ЮНИСЕФ, более 50% детей, несмотря на плохое отношение к ним родителей, любят и доверяют им больше, чем кому бы то ни было. Так что если мама с папой поощряют и поддерживают, более того, это помогает семье сводить концы с концами, то почему бы и нет? Дети учатся зарабатывать на хлеб проституцией, попрошайничеством и воровством. И когда-то они вырастут. Не нужно быть психологом, чтобы понять: нормально относиться к любви, сексу, дружбе они уже не смогут. Как и не смогут доверять тому обществу, которое сейчас молчаливо за ними наблюдает.

Специалисты предпочитают термин «дети, вовлеченные в проституцию», а специальный докладчик Комиссии по правам человека ООН по вопросу о торговле детьми, детской проституции и детской порнографии Офелия Кальсетас-Сантос в своих выступлениях настаивает на термине «детская проституция».

У нас же с формулировками — проблемы, которые пока что только пытаются решить. Когда-то у нас не было секса. Теперь у нас так же нет детской проституции, а точнее юридической формулировки. 25 марта 1999 года в первом чтении был принят закон «Об охране детства». После доработок ко второму чтению он придет с более конкретным названием «О защите прав ребенка». Его цель — адаптация и внедрение в украинское законодательство норм Конвенции ООН по правам ребенка. И тут впервые попытаются ввести юридическое определение терминов, которые до сих пор четко никак не назывались: беспризорные, безнадзорные, дети-сироты, дети, лишенные родительской опеки. Неразработанность терминологии осложняла исследовательскую и статистическую деятельность по «Детям улицы». Поэтому официальной статистики о количестве детей, проживающих на улице, наркоманов, занимающихся проституцией и мелким воровством, — у нас нет. Но каково было мое удивление, когда в приюте для несовершеннолетних при городской службе по делам несовершеннолетних мне сообщили, что не только такого термина, как «детская проституция», нет, но и детей с такими проблемами не существует.

Правы они в одном: у нас реально ни психологической, ни социальной адаптацией ни общественные, ни государственные органы не занимаются. Об отдельных социально-реабилитационных центрах вопрос вообще не стоит. Иногда в приюте проводят реабилитационные программы, но они нерегулярны и ощутимого результата не приносят хотя бы потому, что никто не может объяснить, какой результат все-таки предполагается. Приют занимается своей прямой обязанностью: временное содержание уличных детей. Некоторые дети приходят сами, других приводят люди, но основной контингент поступает сюда после облав криминальной милиции и службы по делам несовершеннолетних. Только случайно и только при особом доверии к психологам может поступить информация о том, что кто-то из детей занимается проституцией. Но на этом ставят точку. Впрочем, наши органы социальной защиты не так бездейственны, как кажется на первый взгляд. В каждом районе существуют общественные приемные, куда можно обратиться за помощью психолога и социального работника. Другое дело, что дети чаще всего знают о тех местах, где их могут покормить, а не проконсультировать. Потому рейды социальных служб в рамках работы с детьми улицы пользуются у них успехом: кормят шоколадом и поят бульончиками. Однако сами дети за помощью обращаются крайне редко, да и то, если дела совсем плохи. Первый пункт назначения — больница, второй — только в крайнем случае — приемник-распределитель.

В 1997—1998 годах детский фонд ООН ЮНИСЕФ проводил проект «Дети улицы», пытаясь в его рамках найти какой-то выход. Представители социальных служб работали с детьми непосредственно на улице. Вывод: детская проституция лишь один из побочных эффектов детской бездомности и один из самых распространенных способов заработка наряду с попрошайничеством и воровством.

И пока взрослые придумывают новые проекты, эти дети растут и по-своему учатся зарабатывать деньги. И, может, стоит попытаться посчитать, сколько взрослых из них вырастет. Учитывая, что за пять лет от холода, голода, употребления клея и беспорядочного раннего секса половина умрет. А это не лучший выход из ситуации. Как не выход — пытаться совместить только две функции: карательную и «кормительную».