КАРТИНЫ ПОД АРЕСТОМ

В начале января окружной прокурор Манхэттена Ричард Моргентау отдал распоряжение принудительно задержать в Америке две картины австрийского художника Эгона Шиле (1890-1918). Эти картины демонстрировались на недавно закончившейся выставке в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Домой после выставки они не вернулись… Беспрецедентный арест картин, любезно предоставленных австрийским музеем для демонстрации в Америке, вызвал кризис в отношениях между Веной и Вашингтоном.

Причина задержания? Притязания наследников прежних владельцев картин. Эти картины были насильственно отняты у прежних их собственников, и хотя эти полотна сегодня принадлежат австрийской нации, наследники требуют, чтобы им вернули отнятые произведения.

Их притязания основательны, моральное же право тем более на их стороне: нельзя соглашаться с совершенными нацистами преступлениями.

Музей Людвига в Вене, нынешний владелец картин готов рассмотреть требования наследников. Объективности ради музей предлагает передать этот вопрос на рассмотрение международного трибунала, с участием представителей специальной международной организации - комиссии, которая занимается реституцией, восстановлением права собственности на произведения искусства, захваченные нацистами у евреев. Этот комитет действует при Международной еврейской организации. Музей даже не требует включить своих представителей в состав международного трибунала и готов подчиниться любому его решению…

Однако наследников картин не удовлетворяет подобная процедура рассмотрения дела. Они не доверяют музею, с которым уже вели закончившиеся ничем переговоры, не доверяют и упомянутой выше Международной еврейской организации.

Возможно, у наследников просто нет средств на гонорары юристам, которые смогли бы защитить их интересы при рассмотрении вопроса о том, кому принадлежат картины? Стоимость картин огромна, и, следовательно, солидным был бы и гонорар, заработок адвокатов, если бы им удалось «отспорить» картины у государственного собрания. Может, есть и еще какие-то причины, о которых мы не знаем.

Так или иначе, наследники решили действовать в обход и австрийской правовой системы и арбитража Международной еврейской организации. Узнав, что картины демонстрируются в США, они обратились к американским властям с требованием задержать картины - и вернуть их им.

Американские власти весьма сочувственно относятся к вопросам восстановления прав собственности евреев, пострадавших в годы катастрофы. Так, правительство США резко осуждает швейцарских банкиров, удерживающих отнятое нацистами у евреев золото.

Наследники, короче, знали, что делают. Правда, пока выполнена лишь первая часть их требования, картины задержаны до рассмотрения вопроса, кому они принадлежат (о передаче их наследникам речь пока не идет). Но, как бы там ни было, картины в обозримом будущем в Австрию не попадут, поскольку такого рода дела рассматриваются годами.

Создавшийся казус живо обсуждает мировая печать. Ведь решение американских властей наносит удар по сложившейся в последние двадцать лет системе обмена выставками, по межгосударственным обменам произведениями искусств.

Прокурор Манхэттена оскорбил Австрию

Музей современного искусства в Нью-Йорке попал в чрезвычайно затруднительное положение. Он подписал контракт с Музеем Людвига, дал обязательство вернуть в Вену картины.

Картины пока оставлены в нью-йоркском музее, но он не имеет возможности ни вернуть их согласно условиям контракта, ни как-то компенсировать своему австрийскому собрату понесенный тем ущерб. А собственно, почему он вообще должен краснеть за неправомерные с точки зрения международного права действия манхэттенского прокурора?

Музею Людвига и не нужна компенсация. Ему нужны картины, на которые наложен арест. Эти картины - национальное достояние Австрии. С кем должен судиться Музей Людвига, чтобы их вернуть, - с американским правительством?

Получается так, что, одалживая на время свои сокровища другим, скажем, американским музеям, зарубежные собрания рискуют их утратить. Музеи (да и частные коллекционеры картин) при такой ситуации наверняка откажутся от международных обменов, от участия в тех замечательных выставках, к которым привык зритель в последние два десятилетия. Для любого собрания сохранность фондов - превыше всего.

Беспрецедентное решение прокурора об аресте картин резко осуждается американской общественностью, органами печати.

Возник международный скандал. Австрия оказалась немало уязвлена: арест картин художника, гордости австрийцев, вызвал бурю негодования. Клаус Шредер, директор Фонда Леопольда, которому принадлежит Музей Леопольда, отозвался о шаге прокурора Моргентау как о действии «незаконном и оскорбительном».

Масло в огонь подлило известие о том, что накануне ареста американская таможня получила распоряжение от властей конфисковать две картины Шиле, если их кто-то попытается незаконно вывезти из США. Как будто это контрабанда, наркотики…

Австрийское правительство решительно требует от американского вернуть картины.

Три гения

На выставку картин и рисунков Эгона Шиле я попал четвертого января, в последний день ее работы. О том, что случится с двумя картинами из этой экспозиции буквально на следующий день или через день, никто не догадывался, обе работы висели на месте…

Народа, между тем, выставка собрала много. Такой очереди, такой духоты, такого наплыва в МОМА (от первых букв его названия - Museum of Modern Art) я прежде никогда не видел. Хотя поток посетителей регулировался, нелегко было приблизиться к работам, чтобы их как следует рассмотреть.

Однако выставка оказалась замечательной, посещение ее стоило любых усилий и потраченного времени - из-за очереди.

Интерес к работам Шиле отчасти подогревался передаваемой из уст в уста информацией: по слухам, художник любил изображать себя в ходе мастурбации, от мастурбации же якобы он «иссох и очень рано умер». Кому что!

Ну что ж, среди тем, волновавших Шиле, была и мастурбация. Подростка, которого мы видим у Шиле, доводят до исступления демоны сексуальности… Эротика в широком смысле играла важное место в творчестве молодого художника. И рассказывая о муках плоти в автопортретах, он не оставляет ничего потаенного, спрятанного по стыдливости, лицемерию или трусости. Смелость его - в викторианскую-то пору! - была поразительна.

Однако Шиле, оставивший после себя сотни автопортретов, не был самовлюбленным нарциссом, эгоцентриком, его творчество не было личным «тайным дневником» молодого человека, который исповедуется в грехах. Шиле был нужен натурщик - и он нашел его, используя собственную плоть. В его автопортретах гораздо больше всечеловеческого, чем личного. С такой же яростью и экспрессией, с таким же исступлением и проникновением в скрытую суть натуры он рисовал женщин, обнаженную женскую натуру. Как портретист, он имеет мало равных в истории искусства.

Жизнь его, оборвавшаяся в 28 лет, в конце первой мировой войны (умерла от эпидемии инфлюэнцы его жена, не успев родить ребенка, через неделю погиб от той же болезни сам художник), была бедной, нелегкой. Он погиб в тот момент, когда к нему как будто пришло признание: заказать ему портрет стало модой.

Шиле был во время войны призван в армию. Он охранял русских военнопленных и с ними сблизился, много их рисовал. Едва ли могли его модели догадаться, что эти наброски, их портреты станут со временем бесценными…

Эгон Шиле испытал влияние своего современника Густава Климта. Но напрасно искать в работах Шиле подражание Климту.

Нынешняя всеобщая мода на гения декоративности, очень красивого Климта, думаю, скоро дополнится модой на столь непохожего на него Эгона Шиле. Густав Климт, Эгон Шиле и Оскар Кокошка (третий блистательный австрийский художник двадцатого века) составили поистине великую троицу.

Шиле, как и Кокошку, многое роднило с немецкими экспрессионистами, с великими мастерами нового искусства, которым было суждено рассказать миру о судьбе, о трагедии Германии. При Гитлере представителей нового искусства, тех же экспрессионистов, сделали мишенью для неслыханных нападок, объявили (если пользоваться аналогией с советским языком) врагами народа, к ним прилепили ярлык - «дегенеративные художники» (Сталин тоже считал лучших художников в своей стране представителями упадка, вырождения, теми же дегенератами. Вкусы диктаторов отличались поразительным сходством).

Выставку дегенеративных художников возили по Германии, на нее заставляли ходить коллективы трудящихся, представителей учреждений и предприятий. По команде трудовой народ дружно оплевывал работы выродков… Сегодня эти работы составляют гордость двадцатого века.

Что не мешало германским национал-социалистам держать в голове рыночную стоимость произведений оплевываемых художников. На конфискованных работах нацисты хорошо зарабатывали. Близкие к нацистам коллекционеры, артдилеры, пользуясь современным языком, пополняли ими свои собрания, грабили коллекции тех, кто убежал из Германии, кого упекли в лагерь.

Проделки Леопольда

Так были насильственно изъяты картины Эгона Шиле, которые сегодня стали предметом международного конфликта.

Загадочный пейзаж Шиле «Мертвый город» принадлежал известному комическому актеру Фрицу Грюнбау, еврею, который погиб в концлагере Дахау в 1940 г. Пейзаж был конфискован нацистами.

Целомудренно прекрасный, нежный и тонкий портрет любимой художника - «Портрет Валли» (1912 г.) - постигла сходная судьба.

Портрет принадлежал арт-дилеру Лии Бонди Джарей. Ей по счастью удалось избежать участи Грюнбау. Но, убегая от нацистов в Лондон в 1937 г., она смогла взять с собой лишь то, что можно было унести в руках. Ее собрание осталось в Вене.

Перед отъездом нацист-галерейщик Фридрих Вельц упорно к ней приставал. Он непременно хотел заполучить портрет работы Шиле. Г-жа Бонди Джарей так же упорно ему отказывала. В конце концов в дело вмешался муж, сказавший ей, что если она откажется, нацисты ни за что не выпустят их из Австрии: «Они ведь все могут сделать». То было правдой. Портретом завладел Вельц.

В 1946 г. Лиа Бонди Джарей приехала из Лондона в Вену с целью вернуть принадлежавшую ей до войны ценность и нашла Вельца. «Где портрет Шиле?», - спросила его г-жа Бонди Джарей. «Конфискован властями вместе с другими работами из моей коллекции, - ответил Вельц, - и сейчас находится в Бельведере». В австрийской национальной галерее. Г-жа Бонди Джарей вернулась в Лондон ни с чем.

Но дело это так она не оставила. Она обратилась за помощью к молодому почитателю Шиле и собирателю его картин венскому врачу-офтальмологу Рудольфу Леопольду, пригласила его в Лондон и попросила посодействовать ей в возвращении картины, став посредником в ее переговорах с представителями Музея Бельведер. Если Бельведер вернет ей картину, уговаривала она Леопольда, она найдет в Лондоне, приобретет и подарит музею другие работы художника. Леопольд обещал помочь.

Каково же было ее удивление, когда она узнала, что картина в момент разговора принадлежала… самому Леопольду, который каким-то образом добыл ее из Бельведера. Он ей об этом почему-то не сказал, обманул ее. Почему? Страсти и обманы коллекционера поймет только коллекционер.

Г-жа Бонди Джарей умерла в конце 70-х годов, так и не получив ни картину, ни компенсацию за нее. Она же уступила ее нацистам. Сама виновата?

По оценкам экспертов, сегодняшняя стоимость этого портрета - два миллиона долларов. Но дело не только в деньгах.

В мировых коллекциях, в их описаниях, в книгах и альбомах по искусству принято точно атрибутировать произведения искусства, называть всех без исключения их прежних владельцев. Коллекционеры - народ честолюбивый, они хотят, чтобы их имена принадлежали истории. Справедливо! Они хотят, чтобы музеи сообщали, как тот или иной шедевр попал в музей, кто именно его музею подарил или продал, кто его предоставил музею на время.

Так вот, многие работы художников, отнятые нацистами, ныне экспонируются в музейных коллекциях и на выставках без соответствующей атрибуции, имена их прежних владельцев, ограбленных нацистами, при этом даже не упомянуты. Почему? Назвав имена прежних владельцев, нужно сделать и второй шаг - либо вернуть работы наследникам, либо хотя бы компенсировать утрату. Но кто это сделает?

Можно рассуждать и так: если изъятое нацистами полотно в конце концов попало в национальное собрание, как в случае с двумя работами Шиле, все должны этому только радоваться. (Кстати, только ли с двумя? На нью-йоркской выставке произведений Эгона Шиле было представлено, по данным экспертов, по крайней мере четыре работы художника из числа оставленных собирателями в Вене при вынужденном бегстве за границу и попавших в коллекцию Леопольда). Но с этой логикой не согласны коллекционеры, владельцы частных галерей: картина принадлежит тому, кто ее нашел, купил, выменял, получил в дар от художника… она не должна быть, не может быть насильственно обращена в собственность государства.

Неутомимый собиратель

Все показанные в Нью-Йорке работы Шиле - из коллекции Леопольда, самого большого, самого полного в мире собрания произведений художника. В нем 250 работ этого художника.

Всего этот неутомимый коллекционер собрал 5400 произведений - всех веков и народов. Собрание приобрело всемирную славу.

Вернее, собрал он за свою жизнь гораздо больше, но, будучи человеком небогатым, был вынужден многое продавать, перепродавать, обменивать, чтобы в результате оставить в коллекции только сверхценные работы.

Свое собрание Шиле Рудольф Леопольд показывал в Лондоне, Тюбингене, Гамбурге, Дюссельдорфе, Токио, Цюрихе. Ряд работ Шиле он своими руками отреставрировал, хотя специалисты и утверждают, что любитель-самоучка Леопольд «портит» полотна и рисунки, за которые берется, поскольку не владеет точными и тонкими сегодняшними методами реставрации.

Разговоров об этом человеке много, одни его безмерно хвалят, другие яростно ругают: он, дескать, всегда сильно недоплачивал при покупке произведений искусства, обманывал, действовал правдами и неправдами, как с упомянутым портретом работы Шиле. В другом случае он обманул сестру Эгона Шиле, выменяв у нее очень ценные работы брата в обмен на менее ценные ранние работы: она даже подала на Леопольда иск в суд и выиграла дело…

Но выставлять оценки таким людям за поведение - дело бессмысленное. Третьяков тоже недоплачивал художникам, приобретая у них картины для своей галереи, зато благодаря подобной расчетливости (или скупости?) этот купец, частное лицо, собрал такую коллекцию русского искусства, с которой соперничало собрание русских художников самого государя императора, названное после революции Русским музеем.

Если бы не фанатизм людей, подобных Леопольду, распылялись бы национальные богатства, утекали бы за границу, оседали бы в частных особняках.

Правительство Австрии щедро вознаградило заслуги Леопольда перед нацией, выкупив в

1994 г. его коллекцию у собирателя за 175 млн. долл. и назначив его пожизненно руководителем Фонда Леопольда и директором Музея Леопольда, здание для которого сейчас возводится в Вене. Торжественное открытие этого музея состоится в 2001-м или 2002 г. Заполучив немалые деньги, 72-летний собиратель тратит их… ну, естественно, на новые приобретения для музея!

Геринг пополняет коллекцию

Но не только в Австрии происходило насильственное присвоение нацистами произведений искусства, а и в других странах Европы, которые захватил Гитлер. Газета «Нью-Йорк таймс» поведала о том, что происходило в те же годы в Голландии, как и в этой стране у евреев были отняты ценнейшие собрания произведений искусства. Ценности самолично просматривал и присваивал Геринг, пополняя свою коллекцию, следом шли нацисты помельче, разбирая то, что не взял Геринг.

В послевоенной Германии отнятые нацистами у евреев произведения искусства присваивали победители из армий союзников, тем более что на этих произведениях далеко не всегда было написано, у кого, как и что было гитлеровцами награблено. В результате эти богатства попали в самые неожиданные места и местонахождение их во многих случаях трудно, невозможно определить. До сих пор не разыскано множество хорошо известных миру шедевров старых мастеров.

Многие ценности попали таким образом на территорию стран бывшего СССР. Сегодня их склонны рассматривать в России как законные трофеи, как компенсацию за страдания и потери в войне, компенсацию за богатства, что были отняты во время войны. Эти претензии кажутся морально оправданными, но с точки зрения права они лишены основания, они абсурдны. У каждого из «пропавших» таким образом произведения искусства был свой законный хозяин, который не отвечал за преступления гитлеровцев. Награбленное в странах бывшего СССР должно быть возвращено по принадлежности, но в такой же мере захваченные произведения искусства из Германии и из других европейских стран тоже должны быть возвращены законным владельцам.

В 1945 г. Музей Метрополитен в г.Нью-Йорке получил задание подсчитать общую стоимость произведений искусства, которые награбили нацисты за годы хозяйничания в других странах. Такая оценка была произведена. В долларах 1945 г. стоимость захваченных произведений искусства составила, по подсчетам музея, 2,5 млрд. Для сравнения: стоимость всех произведений искусства, которые тогда имелись на территории США, опять же по данным Музея Метрополитен, была значительно меньшей…

Вот о каких сокровищах идет речь. Ведь и по сей день многие из этих богатств не возвращены законным владельцам.