ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

Вчера на заседании Верховной Рады С.Гавриш сообщил, что из Генеральной прокуратуры пришло письмо датированное 23 июня, в котором говорится, что Н.Агафонов взят под стражу. Ему инкриминируют расхищение государственного имущества в особо крупных размерах, сокрытие валютной выручки, служебный и должностной подлог, повлекшие тяжкие последствия.

Днем ранее, 22 июня Верховная Рада поставила точку в деле, которое тянется с 1998 года, — дала согласие на арест и привлечение к уголовной ответственности народного депутата Николая Агафонова. В нынешнем созыве ВР — это второй случай, когда народный избранник, лишается депутатского иммунитета.

Первую просьбу Генпрокуратуры регламентный комитет во главе с Виктором Омеличем отфутболил, как немотивированную. Второе представление появилось в апреле нынешнего года.

Генеральная прокуратура обвиняет Николая Агафонова в хищении около 24 миллионов долларов США, принадлежащих государству, и в размещении за границей на счетах в банках 125 миллионов долларов (счета уже арестованы). Заместитель генпрокурора Николай Обиход заявил, что Николай Агафонов порядком наследил: подписывал бартерные контракты, которые оказывались договорами купли-продажи, утаивал валютную выручку, совершал служебные подлоги и отмывал деньги Павла Лазаренко.

Генеральный прокурор Михаил Потебенько пообещал не арестовывать депутата, если он вернет украденные 24 миллиона долларов.

Ради положительной реакции депутатского корпуса на представление Генеральной прокуратуры Михаил Потебенько, похоже, был готов на все. Он вернулся из отпуска и даже был рад зачитать депутатам все 16 томов уголовного дела, правда, предусмотрительно предупредив, что на озвучивание «криминального чтива» уйдет две недели.

Депутаты, уже наслушавшиеся за последнее время об операциях колхоза «Науковий», фирмы «Ван дер Плуг», Никопольского завода ферросплавов и Днепродзержинского ПО «Азот» по поводу купли-продажи бычков, автомобилей «БМВ», карбамидов, селикомарганца, зерна и бензина, решили не испытывать свое и чужое терпение. Тем более, что в четверг обсуждению этого вопроса было посвящено два часа. Поэтому трехминутного выступления Михаила Потебенько в пятницу оказалось достаточно для того, чтобы парламентарии взвесили все «за» и «против».

Действительно, «призрачно все….». В парламенте с особой остротой это можно понять в дни принятия судьбоносных решений. И не столь важно, чью судьбу они затрагивают — страны или одного человека.

Оказывается, и в заполненном зале может быть одиноко…. Трудно себе представить, что чувствовал Николай Агафонов в тот момент, когда на табло появилась цифра 229. Но, думаю, что ему было не по себе. Похоже, что до самого последнего момента многие депутаты не думали, что жесткое представление Генпрокуратуры о привлечении к уголовной ответственности и аресте найдет поддержку, и надеялись, что согласие на арест не будет дано. Представитель Президента в Верховной Раде Роман Бессмертный заявил, что дело не в корпоративных интересах, а в излишней эмоциональности представления Генпрокуратуры и пояснений Агафонова. Впрочем, после апрельского всеукраинского референдума в сессионном зале могло быть проголосовано любое представление и практически на любого депутата. И не важно, какой фактор оказался решающим для каждого парламентария в отдельности: корпоративные интересы, желание быть послушным и не высовываться, боязнь прослыть «тормозом» в борьбе с коррупцией или что-то иное. В украинской истории уже были примеры, когда политики занимали столь прочное положение, что предположения о том, что они могут когда-то стать изгоями, назывались фантастическими.

Взять хотя бы историю с экс-премьером Павлом Лазаренко — разве в 1996 году мог кто- нибудь подумать, что два года спустя он будет жить на другом континенте, и вовсе не в тепличных условиях. Впрочем, Павел Лазаренко не пережил того разочарования, через которое прошел Николай Агафонов. Честно говоря, жутко было наблюдать не столько за нервничавшим Агафоновым, сколько за теми, кто еще вчера первым протягивал ему руку. Депутаты старались не смотреть в его сторону, а если встречались глазами, то тут же отводили взгляд.

Нужно отдать должное Ефиму Звягильскому, который знает, каково это быть «чужим среди своих». Его рукопожатие — это маленькая компенсация за решение, принятое депутатами. В парламентских кулуарах некоторые депутаты оправдывались и говорили о неприятном осадке, который остался после голосования. Практически все парламентарии говорили о нравственном выборе. Некоторые шепотом уверяли, что еще вчера никаких ц.у. по этому вопросу не поступало, а вот сегодня, мол, поступила команда «сдавать». Депутатский зал при принятии решения раскололся на две части: представление Генпрокуратуры поддержали практически в полном составе фракции КПУ — 101 депутат, СПУ — 16, УНР — 19, НРУ — 17, СДПУ(о) — 26, группа «Трудовая Украина» — 25 парламентариев, «Возрождение регионов» — 7 (причем из 35 парламентариев голосовали именно те депутаты, которых по праву можно назвать «отцами-основателями» группы. Правда, ее лидер Александр Волков тут же поспешил назвать голосование ошибочным, дескать, группа собиралась поддержать более мягкое постановление), «Солидарность» — 7 из 23 депутатов. Другие фракции: ПЗУ, НДП, «Реформы-конгресс» и «Батьківщина» либо воздержались, либо вообще не голосовали. Депутаты предполагают, что «зеленые», после «шуток» СБУ и Генпрокуратуры с членами их фракции, иначе вести себя не могли, а если и голосовали бы, то никак ни за арест. С «Батьківщиной» так же все понятно — трудно назвать высоконравственным поступком предательство бывшего коллеги по фракции.

Народные демократы утверждают, что арест не обязателен, и ждали голосования по второму постановлению. Сам Николай Агафонов уверен, что все неприятности у него начались с того самого момента, когда он принял решение баллотироваться в нынешнюю Верховную Раду: «Я думаю, это за то, что я, наверное, ослушался кого-то, когда пошел в народные депутаты», и считает себя жертвой политических преследований. Он отрицает связи с П.Лазаренко, наличие счетов за границей и участие в незаконных валютных операциях. Коммунист Георгий Крючков напоминает, что в выступлении депутата в парламенте, в информации Генпрокуратуры, материалах судебного разбирательства по делу Лазаренко в Сан-Франциско говорится о совместных бизнесовых делах экс-премьера и Николая Агафонова.

Николай Агафонов намерен бороться до конца. По его данным, при принятии решения по представлению Генпрокуратуры проголосовало 14 «мертвых душ», а лишение иммунитета он объясняет тем, что «кто-то ждет от него показаний против Лазаренко».