Поддержать
В мирное время в Украине ежегодно фиксируется около 130 тысяч новых случаев онкологических заболеваний, от которых умирают в среднем 70 тысяч человек. Война не отменила вторую причину смертности в нашей стране. Рак был и есть. Он не дает уснуть, пугая обреченностью. Он крутит тело болью. Заставляет уверовать и искать чуда.
И чудеса случаются. Рак — не приговор. Если диагноз поставлен вовремя (с чем, к сожалению, часто есть проблемы, особенно во время войны). И если есть лекарства...
Но лекарств сегодня как раз и нет. Причем базовых. И не только в онкоцентрах, где пациентов должны ими обеспечивать, но и в коммерческих аптеках. Некоторых позиций — уже около полугода.
Гуманитарная катастрофа
НСЗУ продолжает писать в соцсетях посты о бесплатности услуг для пациента, учреждения контрактуются на онкопакеты. И невозможно представить себе чувства людей, которые в то же время не могут решить вопрос жизни и смерти. Даже за деньги. Под постом о результатах работы ГП «Медзакупки Украины» за 2022 год — преисполненные боли комментарии с вопросами, когда будет тот или иной препарат, потому что из-за его отсутствия люди вынуждены или в отчаянии ездить и искать нужное по всей Украине, или прекратить лечение. А болезнь прогрессирует. И все уже выглядит не просто проблемой, а гуманитарной катастрофой, как пишет на своей странице в Фейсбук соучредитель ОО «Афина. Женщины против рака» Виктория Романюк.
«Если раньше мы сталкивались с тем, что нет дорогостоящей химии, — «Авастина», «Китруды», то сейчас нет химиотерапии первой линии, — говорит Ирина Кошкина, исполнительный директор БФ «Свои», уже многие годы занимающегося онкопациентами. — Ни в онкоцентрах, ни в продаже в коммерческих аптеках. Много запросов мы получаем даже не на покупку лекарств, а на поиск. Люди готовы покупать сами.
Эта проблема постепенно идет с разными препаратами от региона к региону. Больше всего запросов получаем из Днепропетровской области. В 4-й больнице в Днепре банальной химиотерапии нет приблизительно с июня. Люди покупают препараты сами, и им прямо в выписке пишут: следующая явка тогда-то, с собой надо иметь... и далее идет перечень лекарства.
У нас есть два пациента — дважды переселенцы. В 2014 году переехали в Краматорск, а в эту волну — в Днепропетровскую область. С июня они получают у нас банальную химиотерапию. В перечне нет ничего заоблачно дорогого. Только то, что еще недавно было в любом онкодиспансере.
Похожие запросы поступают к нам и из Харькова, и из Сум… Даже в киевском онкодиспансере, который обычно был неплохо обеспечен (потому что кроме того, что выделял Минздрав с «Медзакупками», у него было еще дофинансирование из местного бюджета), сейчас нет банальных препаратов.
Такой плохой ситуации с препаратами химиотерапии в стране не наблюдалось уже давно.
Мы закрыли регистрацию новых пациентов. Нужно «дотянуть» тех, кого взяли в прошлом году. Минимальное количество препаратов нам сейчас обеспечивают аптеки, которые самостоятельно ввозят из-за границы зарегистрированные препараты. С нелегальными, которые ввозят вообще все, мы не работаем. Есть случаи, когда родственники онкопациентов ездят в Польшу, Турцию и т.п. и пытаются купить необходимое лекарство там. Но и здесь проблема: наши назначения принимают далеко не во всех странах».
О проблеме с обеспечением базовыми онкопрепаратами пишет на своей странице в ФБ и народный депутат, глава подкомитета ВР по вопросам профилактики и борьбы с онкологическими заболеваниями, врач-онколог Валерий Зуб: «Получаю много обращений как от руководителей онкоучреждений, так и от пациентов. Критично еще и то, что препаратов нет не только за счет госпрограммы, но и в аптечной сети. Потому что фармфирмы перестали поставлять дорогие препараты, опасаясь, что государство закупит централизованно необходимое количество. Что получается в результате? Из-за задержек с закупками пациент теряет жизненно необходимое время и не может провести лечение вовремя, даже за свой счет.
Онкологический чат просто «пылает» от сообщений с одинаковыми вопросами: «Когда будет поставка?».
Как это произошло?
12 января вопрос дефицита лекарственных средств для лечения онкозаболеваний был рассмотрен на заседании парламентского Комитета по вопросам здоровья нации, медпомощи и медстрахования по представлению депутата Ольги Стефанишиной.
«Медзакупки» и Минздрав кивали на медучреждения, которые несвоевременно вносили информацию об остатках в MedData. Дескать, поэтому потребности на 2021–2022 годы были определены некорректно, и некоторые препараты были заказаны на всю страну в очень небольшом количестве. «Неправильно подали статистику об имеющихся препаратах, новые закупки еще не прибыли, и поэтому возник дефицит лекарственных средств», — заявил министр здравоохранения Виктор Ляшко журналистам УП.
Но, во-первых, это — неправда. Даже без своевременной публикации остатков в медучреждениях было понятно: препаратов за бюджет 2021 года закуплено критически мало, и спасти ситуацию может быстрая закупка и поставка препаратов за бюджет 2022 года. В некоторых регионах, куда с началом полномасштабной войны пошли большие потоки переселенцев, нехватку лекарств стали ощущать уже в июне. Главные врачи, хорошо осведомленные о среднемесячном потреблении в своем учреждении, остатках и сроках годности, говорят: о том, что лекарства заканчиваются, они писали письма и в «Медзакупки», и в Минздрав. Министр Виктор Ляшко созывал их дважды — летом и осенью. Проводил онлайн-совещания с главными врачами и Валерий Зуб. «Медзакупки» отвечали, что договора подписаны.
К сожалению, наличие договора с производителем у «Медзакупок» еще не означает наличие препаратов в манипуляционных кабинетах.
Очень тяжело и неприятно это говорить, но в последнее время и НСЗУ, и «Медзакупки» выглядят больше политическими субъектами, чем технократическими институциями, нацеленными не столько на реальную работу на пользу пациентам, столько на отчеты. Если бы лекарства и лечение были в одной системе, а НСЗУ надлежащим образом проводила мониторинг и выводила аналитику, сложившаяся ситуация вряд ли была бы возможной. Для «Медзакупок» же в который раз главным показателем оказалась экономия бюджетных средств, а не своевременное обеспечение пациентов качественными лекарствами.
Госпредприятие не изучило рынок, историю закупок и, ориентируясь в первую очередь на цену, заключило ряд договоров с производителями, уже зарекомендовавшими себя как неблагонадежные в прошлые годы. Так, в комментарии под постом в соцсетях «Медзакупок» руководитель БФ «Капля крови» Иван Зеленский отмечает, что МЗУ подписали «ряд договоров с поставщиками, провалившими поставки до 1 ноября». После чего были подписаны дополнительные соглашения о перенесении поставок на 2023 год. И это, по его словам, является одной из основных причин отсутствия лекарства.
Зеленский приводит несколько примеров. На препарат «Трастузумаб» был подписан контракт с производителем, который за бюджет 2019 года полностью провалил поставки. Тогда ПРООН пришлось срочно закупать препарат у двух других производителей. Этот производитель снова предложил самую низкую цену, и снова провалил — уже поставки-2022.
Похожие истории произошли с препаратами «Капецитабин» и «Иматин». Несмотря на проваленные поставки за бюджет 2021 года, «Медзакупки» снова заключают контракты с теми же поставщиками в 2022-м. Результат: пациенты несколько месяцев без препаратов. Приведенные истории ZN.UA подтвердили и другие медицинские эксперты.
Почему единственным критерием при выборе поставщика является именно стоимость и экономия для государства, а не качество лекарства или своевременная поставка? У нас мало людей умирает, мало оставляет страну? Возможно, стоит подумать о спасении тех, кто зависит от государства и не хочет расставаться ни со страной, ни с жизнью? Экономия средств не стоит потерянных людских жизней.
Во-вторых, по словам Ивана Зеленского, большинство заключенных «Медзакупками» договоров было со сроком поставки 1 ноября 2022 года. То есть на то, чтобы отреагировать на несвоевременные поставки ряда производителей и найти других поставщиков, было два месяца. Но у нас все как всегда: ждем, пока проблема приобретет чрезвычайные масштабы, и только тогда начинаем лихорадочно искать способы ее решения. Это свидетельствует о непонимании и неспособности ключевых в сфере здравоохранения учреждений решить проблему с лекарствами, появившуюся не вчера.
Несмотря на то, что из Украины выехало немало онкобольных, которые сейчас получают нужное им лечение в принимающих странах, мы вновь рассчитываем на международную помощь. Об этом в интервью Екатерине Булавиновой говорит министр Виктор Ляшко, отвечая на вопрос о проблемах с онкопрепаратами. По его словам, вопрос — на контроле, проведено совещание с министром здравоохранения Польши (где есть самое большое количество необходимых нам лекарств). «Он также помогает нам приоритезировать поставки в Украину, — говорит министр. — Плюс сделали запрос на гуманитарную помощь. Плюс объявили дополнительные закупки по препаратам, имеющимся в Украине, пока придут основные поставки. В течение января большинство проблемных вопросов будут закрыты, и всем онкологическим пациентам, которым понадобится помощь, она будет оказана. Отдельно тех, у кого сложные схемы лечения и сейчас нет препаратов, мы отправляем на лечение за границу. Есть на сайте Минздрава заявка. Ее можно заполнить. Через наш хаб в Жешуве, организованный совместно с ЕС, по координации ВОЗ, мы направляем пациентов на лечение за границу, в европейские клиники, где они лечатся бесплатно для пациентов».
Что теперь?
Несколько последних лет Минздрав в полном объеме закупал через ГП «Медзакупки» по определенному перечню около 60 базовых онкопрепаратов — приблизительно 30–35% всех лекарств, применявшихся в онкотерапии (все остальное пациенты покупают за собственные средства, поскольку это дорогие инновационные лекарства). Поэтому фармфирмы эти лекарства в аптеки не поставляли — не было смысла. Тем более сейчас, с учетом рисков, связанных с войной.
Сейчас по всей стране — и в бюджетных, и в частных учреждениях, и в аптеках — есть острый дефицит (а точнее — полное отсутствие) некоторых онкопрепаратов.
По просьбе ZN.UA, ГП «Медзакупки» предоставило информацию относительно графика ближайших поставок этих препаратов (в скобках — цифры годовых закупок), их остатков в медучреждениях по состоянию на 25 января, а также комментарий исполняющего обязанности гендиректора МЗУ Эдема Адаманова.
Но нужно понимать: несмотря на то, что некоторые препараты начинают понемногу поступать в страну, к пациентам они дойдут не завтра. Входной контроль качества, по которому можно ожидать вывод от Гослекслужбы, приказ на распределение и развозку займут еще некоторое время. Какие-то лекарства обещают уже в феврале, а некоторые — в марте. Но в онкологии эффективность лечения фактически зависит от его непрерывности и своевременности. Нельзя назначить химиотерапию на март, если она нужна в январе.
Крайние во всем этом сейчас — врачи. Пациенты идут не в Минздрав и не в «Медзакупки». Они приходят в кабинет врача и просят дать им лекарства. И в их глазах — виноват врач, который говорит им, что лекарства нет.
Что-то точечно и небольшими партиями (которые быстро заканчиваются), по просьбе онкодиспансеров сейчас закрывают гуманитаркой международные доноры.
Некоторые пациенты возят лекарство для себя через границу. Появляются «курьеры», продающие «в переходах» препараты, которые неизвестно как хранились и транспортировались.
Врачи закрывают на это глаза и ставят капельницы, проверяя то, что могут проверить, — например, срок годности. Как отказать, если война, рак, да и еще и лекарств нет?..
Ответит ли кто-то за это? Будут ли наконец сделаны выводы, которые позволят избежать таких ситуаций в будущем?
Больше статей Аллы Котляр читайте по ссылке.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google