Непрозрачное ProZorro

Поводом к написанию этой статьи стал пафосный пресс-релиз ГП «Прозорро» о том, что благодаря электронным торгам на ProZorro в 2020 году государству удалось сэкономить 43,5 млрд грн. «Благодарить» за такие солидные цифры ГП «Прозорро» должно, прежде всего, реализацию обновленного Закона «О публичных закупках», который начал действовать с 19 апреля 2020 года, снизив порог для обязательных закупок через систему ProZorro до 50 тыс. грн. Этот шаг, дескать, уже помог Украине сэкономить аж 1,7 млрд грн. Позволю себе категорически не согласиться. Потому что украинской науке такие «улучшения» стоили очень дорого — вплоть до возврата миллионных сумм в Госбюджет в конце 2020 года.

Сначала буквально несколько слов о предыстории ProZorro и почему его так активно пропагандировали. Причин для этого было достаточно: в большинстве случаев офлайновые тендерные процедуры не выдерживали никакой критики из-за непрозрачности проведения и буйного расцвета коррупционных схем. Решение напрашивалось очевидное: если все процедуры перенести в онлайн и сделать их открытыми для всех желающих (от потенциального поставщика до журналиста-расследователя), то вопрос коррупции отпадет сам собой.

К сожалению, эту благородную идею так и не удалось реализовать до конца — ведь в умелых руках дельца каждый инструмент будет работать именно так, как ему будет выгодно (площадки же ProZorro являются лишь инструментом для закупок, а не панацеей от всех бед, как почему-то вбили в себе голову общественные активисты). С 2015 года Украину регулярно сотрясали скандалы, связанные именно с аферами в ProZorro, где сначала выигрывало предложение с самой низкой ценой, зато потом, в процессе уточнения условий договора, случайно «нарисовывались» интересные дополнительные соглашения, и цена товара резко возрастала, превышая все возможные и невозможные уровни. Так где же здесь экономия? Ну, а об анекдотических историях вроде того «как сельские рады в конце фискального года покупали себе ноутбуки по 199 999 грн, несмотря на фактическую цену 7 тыс. грн (тогда как порог закупок был 200 тыс. грн), и никто из них до сих пор не наказан за такое наглое накручивание цен», вообще напоминать как-то неудобно. Я уже не говорю о таких «пустячках» как невозможность опротестовать характеристики товара от поставщика, который упрямо пишет «отвечает техническим требованиям» (хотя его товар и близко не подпадает под критерии покупателя), а потом срывает тендер безосновательным обжалованием процедуры.

Однако, несмотря на все эти детские болезни системы ProZorro, позволяющей нагло злоупотреблять как заказчику, так и поставщикам (!), с апреля 2020 года ее волюнтаристски запустили для всех без исключения государственных учреждений. Теперь любой расход госучреждения, даже на 1 копейку, должен быть отображен в ProZorro в форме отчета, а приобрести у поставщика товар стоимостью свыше 50 тыс. грн без конкурса просто невозможно. Основания для этого, как всегда, очень благородные — чтобы, не дай Бог, госучреждение не переплатило бюджетных средств на закупке товаров и услуг у недобросовестного поставщика. Но так ли это на самом деле?

К сожалению, в научной сфере весьма много специфики, которую не устранить никакими активистскими улучшениями и рюшечками. Во-первых, абсолютное большинство всех реактивов, необходимых для исследований в отраслях естественных наук, импортируется из-за рубежа, и их цена непосредственно зависит от сезонных курсовых колебаний евро к гривне. Поэтому особенно трогательно выглядят требования основных государственных распорядителей грантовых средств параллельно с подачей проекта расписать детализированную смету абсолютно всех реактивов и четко придерживаться ее в дальнейшем. То, что за время, которое пройдет с момента подачи гранта до получения долгожданного финансирования от НФИУ/МОН/НАНУ, цены на эти реактивы могут вырасти на четверть без какой-либо коррупции, уже никого не волнует. Я уже молчу, что отдельные из запланированных позиций могут оказаться неактуальными на момент получения гранта, потому что какая-то рабочая гипотеза проекта не подтвердилась во время предыдущих исследований. Так что — теперь все равно тупо закупать их, потому что так записано в смете?! Однако все эти нюансы не были бы столь критическими, если бы не хронические задержки при выделении финансирования из большинства грантовых конкурсов. Обычно это происходит во ІІ полугодии ежегодно, когда в государственном бюджете уже есть достаточно ассигнований на такую «потешную вещь» как наука.

Любимый «финт ушами» отечественных грантодателей — выделить финансирование в конце октября, а уже 15 декабря кровь из носу требовать финансового и научного отчета у исполнителей. Как за эти полтора месяца спланировать эксперименты, закупить и израсходовать до последней капли все реактивы, а еще выпустить в свет несколько статей в международных журналах, бюрократы не задумываются. Любимый мною «хит сезона» — звонок из Министерства образования 10 декабря с невинным вопросом: «Мы вам увеличиваем сумму финансирования по проекту вдвое, но успеете ли вы освоить дополнительные 100 тыс. грн до конца нынешнего года?» Конечно, мой ответ был «да», потому что лишних реактивов и оборудования для молекулярно-биологических исследований много никогда не бывает, хотя если бы не готовность и поставщиков, и бухгалтерии учреждения пойти нам навстречу, эта удача не выгорела бы. В нынешних условиях выделенные средства пришлось бы, без вариантов, возвращать в бюджет. Почему? Потому что добавление в процесс закупки лишнего звена — ProZorro — продлевает его, минимум, на месяц, а на открытых торгах с суммами от 200 тыс. грн — на все два.

Подсчитаем. Период представления предложений — 15 дней (с возможностью продления еще на семь дней, если у поставщика возникли дополнительные вопросы к заказчику), раскрытие и рассмотрение предложений — от пяти до 20 дней, заключение договора — от 10 до 20 дней. А теперь представьте себе, что желаемый товар импортирует в Украину одна-единственная фирма-дистрибьютор известного мирового производителя, и конкурентов у нее просто нет, поскольку рынок маленький. Так зачем тратить два месяца и толочь воду в ступе, если этот конкурс автоматом выигрывает этот поставщик? И, безусловно, принимая участие в этом цирке, поставщик страхуется максимально, закладывая в цену товара курсовые колебания иностранной валюты (которая за два месяца может легко вырасти на 5–10%), возможные задержки с проплатой счетов через Госказначейство и т.п.

Если бы мы покупали этот же товар у этого поставщика без электронных торгов, то, если руководитель научного проекта хоть немного соображает в финансах и экономике, можно было бы стартовать с закупкой в момент, когда гривна ревальвировала, и проплатить выбранную позицию за три банковских дня. Три дня и 60 дней — есть разница? И кто сэкономит больше государственных средств — тот, кто, как обезьянка, прошел все круги ада тендерных закупок, или тот, кто купил эту импортную позицию без электронных торгов?! Коррупционные схемы и откаты с поставщиком, скажете вы? Но цинизм ситуации в том, что прозрачнее сотрудничать с официальными импортерами просто нельзя. Дистрибьюторы всемирноизвестных фирм — поставщиков химической и биологической продукции (Merck, Abcam, Applichem, Cell Signaling, Thermo Fisher Scientific) оперируют официальным прайсом европейского офиса фирмы, доступным онлайн, и добавляют к нему 20–30% маржи. Все! Поэтому, чтобы оценить эффективность закупок, достаточно просто постфактум сравнить цену в договоре уже приобретенной в ProZorro позиции с официальной ценой той же позиции в странах Европы.

Но и экономия 10–15% средств не так важна, когда стоит вопрос ребром: либо вы успеваете приобрести товар даже с переплатой, либо просто возвращаете средства в бюджет. Такая печальная история, собственно, и произошла со многими научными группами, которые сумели выиграть гранты НФИУ, однако им не повезло с администрацией их научных учреждений. Как следствие, все сроки подачи тендеров было безнадежно завалены, сами закупки упразднены, а миллионные суммы возвращены в бюджет 15 декабря 2020 года. Блестящий пример «экономии» в масштабах страны!

Хотя на самом деле существует более элегантный выход из такой ситуации. Мало кто уже помнит, что в Законе Украины «О научной и научно-технической деятельности» научные учреждения освобождались от налогообложения на ввоз на таможенную территорию Украины реактивов, приборов и расходных материалов к ним. Вот что существенно упростило бы работу ученых. Остановка была за малым — имплементировать соответствующие изменения в Налоговый кодекс Украины с повышением порога закупок для научных учреждений до 200 тыс. грн, это решило бы 99% всех проблем, с которыми ученые столкнулись в этом году, и позволило бы реально, а не на словах сэкономить средства госбюджета. Однако прошло пять лет, а воз и ныне там. А активисты, громче всех кричавшие «прочь бюрократию!», в результате получили ее еще больше, чем в застойные времена «проффесора» и «доктора геологических наук» во главе правительства.

Безусловно, ProZorro — далеко не катастрофа, и мы все научимся с ним сосуществовать, как и с нынешней эпидемией СOVID-19. Однако хотелось бы, чтобы в рамках этой системы наконец упростили и ускорили закупки импортных реактивов и оборудования для научных учреждений, заодно реализовали эффективные фильтры для отсеивания недобросовестных поставщиков, что для научной сферы критически важно. К величайшему сожалению, на сегодняшний день волшебная фраза «отвечает всем техническим требованиям заказчика» позволяет дельцам продать научному учреждению товар непонятного качества и чистоты, просто поставив на аукционе цену на 200 грн ниже, чем у дистрибьюторов всемирноизвестных производителей химической продукции. И единственный способ решить эту проблему — если ученый отвлечется от работы и подготовит эти технические требования к предмету закупки сам, четко объяснив, что ему нужен реактив наивысшего качества именно от производителя №1 в этой категории для использования в таком-то и таком-то опытах. Иначе дорогостоящий эксперимент, для которого с миру по нитке собрали лучшие приборы, реактивы и клеточные линии, просто провалится из-за экономии на спичках… Жаль только, что в ProZorro невозможно обжаловать некачественную продукцию недобросовестного поставщика, а особенно последствия, к которым привело ее использование.

И последнее. Если научный руководитель проекта и основные исполнители только то и делают что оформляют тендерную документацию и внимательно контролируют весь процесс закупок, чтобы корректно и своевременно израсходовать все средства, — кто же тогда будет выполнять научные исследования по проектам? Риторический вопрос…