Семь обложек "Книжкового Арсеналу"

В столице на этой неделе бурлил "Книжковий Арсенал", собственно литературный форум, представивший новые издания, интересных авторов. Разные СМИ по этому поводу составляют свои хит-парады самых важных книг нынешнего "Арсенала". Ниже будет не рейтинг, а сугубо авторский взгляд на издания, которые, без преувеличения, стоят внимания читателей.

Войнович: Бовари

Володимир Войнович, Малиновий пелікан. - Перевод с русского М.Каменюка. - Х.: Фоліо, 2016

Путинизм (как и любая другая извращенная форма авторитаризма) - это своего рода ментальный Чернобыль. И уже несколько веков ужасы этого Чернобыля вскрывают (как нарыв) скальпелем юмора: Н.Салтыков-Щедрин, Козьма Прутков, А.Чехов, Тэффи - и вот теперь Владимир Войнович.

Его Чонкин в свое время едва ли не превратился в символ эпохи, трещавшей по швам и зависшей на краю пропасти. А в новом романе - "Малиновый пеликан" - символом эпохи становится Перодёр, под пугающе смешным обличием которого легко угадывается один бывший полковник…

И все же главным героем романа Войнович вывел себя. Пожилого писателя, который живет на даче за городом, постоянно болеет, насмехается над скудоумными горничными (среди которых есть и агрессивная "ватница"), а с женой разговаривает исключительно о прекрасном.

Типичный русский интеллигент - отстраненность от политики, пренебрежительное отношение к власти и поверхностное "народничество". И вот этого типичного русского интеллигента кусает… клещ! То есть интеллигент спотыкается о реальность. А в реальности - Империя создает Сверхчеловека. Точнее - человекоптиц. И президент Перодёр, всемогущий глава государства ("малиновый" - от традиционного пиджачного цвета 90-х) возглавляет целый НИИ, где выводят этих удивительных существ. И едва ли не главное увлечение Перодёра - высиживать яйца, из которых потом вылупятся его признательные пернатые приверженцы.

Большая часть книги - разговоры с медсестрой и воспоминания - происходит в "скорой" по пути от дачи писателя до больницы. И это напоминает славный вояж Эммы Бовари с любовником в карете: поднялась в экипаж одна женщина, а вышла - совершенно другая.

Конечно, старый писатель напоминает, скорее, мужа Эммы или же зловещего аптекаря, однако
"боваризм", и даже флоберовский стиль (который трудно передать в переводе) Войновича, очевидны.

Хэддон: Медвежонок и Холмс

Марк Геддон, Загадковий нічний інцидент із собакою. Роман. - Х.: КСД, 2016. - 224 с.

Переиздание (в новом переводе) книги, общий тираж которой в оригинале уже перевалил за 2 млн экземпляров. Мир 15-летнего Кристофера Буна - мальчика с синдромом Аспергера - ограничен собственным домом, школой для детей с особыми потребностями и ближайшими соседями. Больше всего в мире ему нравятся математика - за ее логичность, собаки - за понятливость и звездное небо - за неизменность и предсказуемость. Он подкрашивает красным разноцветную пищу и терпеть не может объятий даже собственных родителей, ведь любые прикосновения вызывают у Кристофера настоящие страдания. И, начав (как любимый Шерлок Холмс) расследовать убийство соседского пуделя, Кристофер отважился на путешествие, которое перевернуло и его жизнь, и жизнь его родителей...

Текст удерживает с первой до последней страницы. Произведение удивительно кинематографичное, эмоциональное (я бы даже сказал, младенчески чувствительное), преисполненное доброты и тепла. Сюжет немного напоминает похождения мишки Паддингтона, однако эту книгу нельзя назвать детской. Есть в ней и смерть, и болезнь, и вполне взрослые проблемы (супружеская измена, развод).

Издрык: Левиафан

Юрій Іздрик, Номінація: Книги і твори. - Л.: Видавництво Старого Лева, 2016. - 856 с.

Эту книгу ждали давно. Нарядный, приятный на ощупь том, в который вошла большая часть прозы, написанной живым классиком современного укрлита Издрыком. Человеком, которому даже имя не нужно, - просто Издрык. Автор "Воццека" (который тоже есть под плотной обложкой "Номінації"). Изобретатель собственного стиля - это очень редкое, между прочим, явление в "сучукрлите" (и даже в пост-"сучукрлите").

В своей несознательной "досучукрлитовской" жизни (т.е. когда читал все, кроме "сучукрлита") я уже видел книгу с двумя словами на обложке: "Іздрик. Воццек". И эта книга меня пугала. Почему-то в голову приходили хтонические существа из рассказов Г.Ф.Лавкрафта - чешуйчатые, безобразные и
хищные.

Зато уже позже прочитанный "Воццек" оказался довольно лирическим текстом-массивом, покрученным из образов и голосов, текстом музыкальным и визуальным. С тех пор Издрыка я воспринимаю как литературного Левиафана, который засасывает в себя все кругом - и выплевывает в (признательного?) читателя странными порциями-смесями фраз и сентенций (иногда а-ля Жванецкий).

Что такое тексты Издрыка? Это жанровая смесь, далекая от обычного представления о художественной прозе, fiction. Лучше, anti-fiction. Антилитература. То есть настоящая литература. Тем и интересен феномен Издрыка: он вроде и смеется над окружающими, смеется, а они (окружающие) благодарно глотают обиды (и образы). Ежегодно выходят новые сборники стихов Издрыка, переиздания произведений - и это при том, что он любит говорить, что нереально каждый день писать шедевр. Но каждый день реально писать тексты. И "Номінація" (интересно, на что, куда выдвигают?) - это своего рода рекорд. Такими толстыми объемами Издрыка еще не издавали. Здесь и уже упомянутый "Воццек", и текст-коктейль "Подвійний Леон", и роман-пазл "АМтм", и даже просто "Тексти". Наконец истинное название для букв, составленных в слова, для слов, составленных в фразы, для фраз, составленных в строки. И наполненных Издрыком. Просто "Тексти".

Камыш: Эней

Маркіян Камиш, Київ-86: Роман. - К.: Нора-Друк, 2016. - 154 с.

Краткость - сестра таланта. Вторая книга "начинающего" Маркиана Камыша не толще первой. И тему в ней он поднимает ту же - Чернобыль. Конечно, в год 30-й годовщины аварии на ЧАЭС ожидаемо появилось много культурных продуктов, связанных с печальным событием (здесь и переиздание "Чорнобильської молитви" Светланы Алексиевич на украинском языке, и новые постановки "Сталкеров" Павла Арье, и фильм, который сейчас Мирослав Слабошпицкий снимает в Зоне). Зона (именно под таким названием "Оформляндию" М.Камыша издали во Франции) путешествует по свету.

Новый роман - это фантазия на тему "что бы случилось, если бы после аварии пришлось отселять Киев". Столица Украины превращается в мертвый город. Новая Припять, но значительно больше по территории. И главный герой - сталкер (подозреваю, тот самый, что и в "Оформляндии") - как Сивилла, которая знакомит Энея с Адом, водит экскурсии для иностранцев по этому мертвому городу. Снова, как и в случае с "Оформляндией", речь идет о лишенной сюжета прозе, которая цепляет скорее оригинальным замыслом и непривычным языком. Как и в первой книге, Камыш фактически придумывает собственный украинский язык. Текст пестреет непривычными словами, присущими только Маркиану. Однако складывается впечатление, что "Киев-86" написан значительно менее внимательно, чем "Оформляндия". Впрочем, бесспорно, текст очень актуален и точен: киевляне почтенного возраста растроганно узнают "потерянный город" 1980-х, а младшие увидят аллюзию на лицемерную киевскую власть всех политических мастей.

После второй книги о Чернобыле хочется спросить у Маркиана Камыша, о чем будет третья. Известно, что в конкурсе "Гранослов" он победил со сборником новелл. Интересно, о чем они? Опять о Зоне?

Мира: Юдит и Олоферн

Эльга Мира, Улитка: Роман. - К.: Саммит-книга, 2016. - 391 с.

В своей предыдущей книге киевская писательница, которая скрывается под псевдонимом Эльга Мира, показала одну из граней любви: нынче весьма распространенную, но умалчиваемую (по крайней мере у нас) - БДСМ. Роман "Скорлупа" стал если не хитом, то по крайней мере громкой заявкой на успех.

"Улитка" несколько более претенциозна, чем "Скорлупа". По сюжету молодая украинка из зажиточной семьи - девушка, которая просто не находит места в жизни и не умеет жить, поселяется в Вене, где снимает квартиру в центре вместе с парнем-геем. Парень носит женское имя Джудит.

Главная героиня - романтическое существо, которое восторженно рассматривает мир вокруг и из всего строит юношеские максималистские заключения, влюбляется в восхитительного хищника Джудит. Прекрасно осознавая бесперспективность своего замысла, она все же пускается в эту авантюру - обольщение…

Конечно, хотелось бы, чтобы действие происходило не в дивной Вене, а в одном из намного менее живописных провинциальных украинских городков; чтобы главная героиня была не обласканной капризной девушкой, в свои двадцать с гаком уставшей от мира, а обычной студенткой четвертого курса пединститута, которая по ночам танцует стриптиз (а то и чем-то другим зарабатывает на жизнь); чтобы парень воплощал все черты, присущие украинским гомосексуалам, и читатели увидели тип - потому что именно типичного представителя сексуального меньшинств, описанного честно, без извращений и романтизации, не хватает нашей литературе.

В общем, "Улитка" - приятный путеводитель по Вене, сдобренный "клубничкой" и философскими размышлениями, вероятно, близкими нынешней "золотой молодежи" Украины.

Никитюк: Очеловеченный Ктулху

Марися Нікітюк, Безодня: Оповідання. - Л.: Видавництво Анетти Антоненко, 2016. - 280 с.

Они - пост-"сучукрлитовские". Издатели продолжают "вытягивать" на свет Божий молодых авторов, целиком отличающихся от всего того, что было до них, но при этом сплавляющихся (по крайней мере стилистически) во что-то однородное: Алексея Чупу, Александра Михеда, Маркиана Камыша. И вот теперь дебютная книга Марыси Никитюк, больше известной в мире кино и театра, чем в литературе.

Ее пьесы имели успех на театральных фестивалях, по ее сценариям сняли несколько лент. Так что неудивительно, что ее новеллы очень похожи на драматургическое и сценарное писание. Иногда М.Никитюк пишет как Издрык - рывками, всплесками, прыжками, а иногда - строя неустойчивую конструкцию из реплик и голосов.

Есть подозрение, что Марыся Никитюк очень хочет попасть в Голливуд: ее повествования - это минифильмы-катастрофы, где мастерски соединяются любовь и жестокость. Девочка, которая дружит со шкафом и одеждой, его населяющей, и не умеет приспособиться к нормальной жизни ("Маша й шафа" - кстати, этот рассказ необычайно похож на произведения талантливого молодого питерского автора Ульи Новой). Собачка, чей хозяин перебрал с водкой и вместо рыбачить утонул в пруду ("Ночной рыбак" - стиль отдает Артуром Конан-Дойлем). Головокружительный "Сад на крові" полностью написан в духе Жана Жене, Эрве Гибера и Бориса Виана и др.

Чем-то подобным - сборником "Звірослов" - в 2009 г. порадовала Таня Малярчук. Увлекающими текстами, в которых минимум сюжета и максимум трэша и саспенса. Люди - существа весьма противоречивые, никогда не знаешь, чего от них ожидать. Поэтому проза Никитюк - человечная, непредсказуемая.

Люди скатываются в бездну, где их ожидают чудовища - темные, бесформенные Ктулху. Художнику Вите Кравцу, бесспорно, удалось воссоздать дух Марысиной прозы и скрытую уродливость человеческой природы: скрученные обнаженные натуры, уроды, черти на рисунках, которые иллюстрируют книгу, будто выходят из самых глубоких и самых темных впадин подсознательного, из жутких оврагов-дебрей нашего сознания. Этакие зомби а-ля Голдинг выползают ниоткуда и жрут всех, кто попадется им на пути (повесть "Безодня").

Керет: Кроткий Титан

Етґар Керет, І раптом стукіт у двері: оповідання. - Переклад з англійської А. Бондаря. - Х.: Фоліо, 2015. - 186 с.

Израильтянин Этгар Керет не впервые приедет в Украину. Когда-то он уже посетил Форум издателей во Львове. Он - среди популярнейших писателей Израиля, лауреат тамошней самой престижной литературной премии. Как и Марыся Никитюк и Издрык, он человек медийный, пишет драматургию и киносценарии. Как это часто случается среди израильских авторов (и их предшественников, писавших на языке идиш, скажем, великого Исаака Башевиса Зингера), Керет - мастер малой прозы. Это проза, которая пересекает Европу, прозрачными нитями связывает Скандинавию и Палестину, Германию и Израиль, войну и мир. Как известно, некоторые из рассказов Керета превратились в комиксы, - и неудивительно, ведь они чрезвычайно динамичны, живые, преисполнены движения и юмора. Да и сам автор почти на всех фото - улыбающийся и жизнерадостный…

Родители Керета пережили Холокост в Польше. Этот негативный опыт предыдущего поколения сказался на всем творчестве автора. Не столько тематически, сколько общим настроением - светлой грустью, растерянностью перед жестокими реалиями жизни. Как в первом рассказе сборника (давшем ему название): в помещение вваливается бандит, а хозяин, чтобы спасти свою жизнь, начинает рассказывать ему сказки… Так как другого способа избавиться страха просто не видит.

Керет тесно связан с Восточной Европой, в частности со страной своих родителей - Польшей. Четыре года назад в Варшаве он открыл т.н. Дом Керета - самое узкое здание в мире, которое превратилось в резиденцию для художников. Неизвестно, чего можно ожидать от его второго визита в Украину…