Рихтер и Украина. Исполняется 95 лет со дня рождения великого музыканта

Святослав Теофилович Рихтер был назван «Музыкантом века», века минувшего, для искусства которого не существует временных преград. Иначе и быть не может, ведь его творчество, высокое и истинное, несет огромный интеллектуальный, эмоциональный, нравственный заряд. Сейчас, в век молниеносного распространения информации, о великом музыканте можно найти много статей, непреходящее значение его деятельности обсуждается на крупнейших музыкальных форумах, но темы «Рихтер в Киеве», «Рихтер и Украина», увы, практически не разработаны.

Рихтер родился 20 марта 1915 г. в Житомире, в семье пианиста и органиста немецкого происхождения Теофила Данииловича Рихтера и Анны Павловны Москалевой, русской дворянки. Святослав Теофилович (тогда просто Светик) сохранил в памяти колорит провинциальной жизни. Его воспоминания обаятельны, красочны, сродни картинам.

«Я родился в 1915 году в Житомире, на Бердичевской улице. Теперь эта улица уже давным-давно называется улицей Карла Маркса, хотя она переходит в Бердичевское шоссе, так что ее первое название соответствовало действительности. Шоссе приводит к мосту через речку Тетерев.

На спуске из города жила «Магрита» со своей мамой, и там нас кормили. В какой-то хибарке. Идя туда, можно было сковырнуться кубарем. «Магрита» — Ира Иванова — теперь жена пианиста, профессора Московской консерватории Льва Николаевича Наумова. Генрих Густавович обожал его. Замечательный музыкант, святой человек, верный последователь школы Нейгауза, симпатичный и трогательный. Я слышал, как он изумительно играл Четвертое скерцо Шопена...

Если посмотреть с моста налево, далеко-далеко была видна церковь, которая будила надежды на что-то интересное и неизвестное...» (из книги В.Чемберджи «О Рихтере его словами», М. 2004).

Вскоре семья переехала в Одессу, где отец получил место преподавателя консерватории. Тут Светик начал играть на фортепиано. С отцом занятия не получались, и тот передал его своей ученице, арфистке. После нескольких уроков она поняла, что ничего не сможет дать начинающему пианисту. Дальше будущий властитель умов и сердец меломанов всего мира музыкально развивался и воспитывался самостоятельно. Кто знает, может быть, так и надлежит гению. Пианистической технике он особого внимания не уделял, все происходило как-то само собой. Зато задачи художественного порядка, видимо, ставил серьезные. Подтверждением может служить рассказ одного киевского пианиста, уроженца Одессы. Он вспоминает об одном случае, происшедшем со Святославом, который был тогда корепетитором в оперном театре. Пришедший в театр дирижер Столлерман провел свою первую репетицию — работали над «Евгением Онегиным». По окончании он поблагодарил певцов, сказав, что все это, наверное, было хорошо, но он никого из них не слушал. Он слушал пианиста-концертмейстера.

Прошло время, и молодому пианисту захотелось попробовать себя в качестве солиста. 19 марта 1934 г. он дал свой первый концерт в одесском Доме инженера. Об этом Рихтер вспоминает в известной ленте французского музыканта и режиссера музыкальных фильмов Бруно Монсенжона. В программе — произведения Шопена. Они положили начало его будущему грандиозному репертуару. Первый успех подтвердил правильность выбора и поставил перед необходимостью получить консерваторское образование. Благодаря помощи одесских меценатов, среди которых был известный офтальмолог Филатов, Рихтер приехал в Москву, где судьба свела его с профессором Московской консерватории Генрихом Густавовичем Нейгаузом, замечательным пианистом, человеком европейски образованным, щедрым и гостеприимным, ставшим вторым отцом талантливому ученику. Две души, влюбленные в музыку, искусство, нашли друг друга. Молодой пианист попал в творческую среду, где расцвел его талант. Бытовые условия его не интересовали. Не имея собственного крова над головой, он жил то у Нейгауза, то у друзей. Занимался порой по ночам, в Гнесинском институте, куда по распоряжению Елены Фабиановны Гнесиной его велено было пускать. Стремительно рос репертуар Рихтера. Композитор Прокофьев доверил ему, студенту, первое публичное исполнение Шестой сонаты. 26 ноября 1940 г. в Малом зале Московской консерватории состоялась премьера, ставшая московской премьерой и пианиста Рихтера. Присутствовавший в концерте автор выкрикнул с места: «И так можно играть эту сонату!»

Интерес к искусству величайшего музыканта-пианиста никогда не иссякнет. «Сверхмощный дух и глубина», как охарактеризовал его талант Генрих Густавович, проник в самоё сущность музыки, собственно, выйдя на другие высоты и орбиты, где музыка становится частью искусства, а оно, в свою очередь, призвано ответить своим уникальным языком на вечные вопросы. Рихтер, подобно дантевскому Вергилию властно вел за собой слушателей разных аудиторий, стран и континентов. Но если одному заказаны были высшие светлые миры, то Рихтеру были подвластны как скрытые от иных глубины, так и горние высоты. Бытует мнение, что гениальными бывают только творцы музыки — композиторы. Рихтер доказал, что гениальным творцом может быть и исполнитель. Произведение, будучи написанным и изданным, обретает свою самостоятельную жизнь, как бы принадлежа не только автору. Именно вдумчивый исполнитель способен сделать его близким слушателю, перенося авторский замысел порой через столетия, раскрывая его пророческую суть, которую не всегда могли в полной мере осознать современники. Нет сомнения, что великие творцы, жившие задолго до нас, порадовались бы, услышав свои творения в таком прочтении.

О концертах Рихтера писали много и восторженно, писали у нас и по всему миру, где бы он ни выступал. Хочется вспомнить о том счастье, которым он одаривал нас, киевлян. Первый его концерт состоялся 15 ноября 1944 года. В программе Восьмая соната Моцарта, «Аппассионата» Бетховена, этюды и пьесы из цикла «Годы странствий» Листа, две прелюдии и Вальс си минор Шопена. Сам слышал восторженные рассказы старожилов о Первом концерте Чайковского, исполненном с дирижером Натаном Рахлиным 18 ноября 1944 года. Это было нечто неслыханное, настоящее потрясение. Так у молодого пианиста появилась своя публика, свои страстные почитатели. Были у него и друзья, общение с которыми не прекращалось на протяжении всей жизни. Он дружил с семейством академика А.Богомольца. С ныне покойной Зоей Вячеславовной Богомолец был знаком еще с одесских, детских времен. Дружил и с семейством профессора Киевской консерватории Всеволода Михайловича Воробьева. С ним и его супругой он познакомился в конце 40-х в Тбилиси, а в Киеве часто их навещал и занимался там, готовя программу из четырех концертов для фортепиано с оркестром. Вчитаемся в программу его пребывания в Киеве в ноябре 52-го. С 8-го по 20-е он дал девять (!) концертов — три сольных, четыре с оркестром и два — вместе с Ниной Львовной Дорлиак — камерной певицей и спутницей жизни. Именно в Киеве он исполнил некоторые произведения впервые для себя. Так у нас оформился цикл из восьми Трансцендентных этюдов Листа, вошедших в его репертуар. 14 ноября 1949 г. цикл целиком прозвучал в нашем Колонном зале (фа-минорный был сыгран тогда впервые). 17 ноября 1944 г. он впервые сыграл одно из высочайших произведений музыки, «Симфонические этюды» Шумана, 7 июня 1980 г. впервые был исполнен «Форелленквинтет» Шуберта именно с тем составом, с которым фирмой EMI впоследствии была осуществлена историческая запись.

Невозможно забыть атмосферу его концертов и предшествовавшее им ожидание. Известие, что такого-то числа приезжает Рихтер, было подобно удару тока. Мозг начинал лихорадочно искать пути доставания заветных билетов. Выискивались знакомые, имеющие какое-либо отношение к филармонии, билеты покупались с «нагрузкой» — билетами на «неходовые» концерты. А те, кому не повезло? Сам видел, как в апреле 85-го молодежь взбиралась по пожарной лестнице на крышу филармонии, чтобы потом пролезть в какое-то окно в другой части здания. Меня и ныне покойного пианиста Сергея Скрынченко администрация попросила раздвинуть толпу у служебного входа. Мы предприняли некоторые попытки, но они закончились тем, что красивым черным пиджаком Сергея штурмующие вход вытерли побеленную стену. На пиджак жалко было смотреть. Уж не помню, что он с ним сделал. Я не стал рисковать, тем более что затея расталкивать сотни людей была очевидно бесперспективной. Мы пытались убедить, что Рихтер не сможет пройти, что концерт может сорваться. Томительно тянулись минуты. Высказывались предположения, что Святослав Теофилович, узнав об ужасающем столпотворении, отказался играть. Мало ли что могут придумать возбужденные поклонники… Но развязка наступила сама собой: вдруг издали, с улицы, где народа было не меньше, донеслись аплодисменты. Их подхватили стоящие во дворе, народ почтительно расступился, и Рихтер, наклонив голову, прижимая к груди ноты, быстро преодолел опасное пространство.

Мы тогда не знали, что два концерта, сыгранные им 12 апреля 1985 г. будут последними в нашем городе. Позже он не раз играл в разных городах Украины, но в Киев больше не приезжал. Всего Рихтер дал у нас 90 концертов. Больше он играл только в Москве (851 концерт) и Ленинграде/Петербурге (230 концертов). Затем следуют Тбилиси (70 концертов), Париж (60 концертов), Прага (59 концертов) и Будапешт с Токио (по 49 концертов).

Хочется верить, что наши историки музыки, энтузиасты отдадут должное Святославу Рихтеру, этому грандиозному пианисту, глубокой и яркой личности, Музыканту всех времен и народов.