НЕ УНЕСЕННАЯ ВЕТРОМ 100 ЛЕТ ЮЛИИ СОЛНЦЕВОЙ

Имя Солнцевой неотделимо от образа ее знаменитого супруга Александра Довженко. 33 года после смерти знаменитого режиссера она, как это нередко бывает в подобных случаях, жестко контролировала процессы накопления и распространения информации о художнике. Была, так сказать, его имиджмейкером — властным и всесильным. Проявление тоталитаризма в одном отдельно взятом случае. Были тут свои плюсы, наличествовали и существенные минусы. Впрочем, обо всем по порядку.

Юлия Солнцева родилась 7 августа 1901 года в Москве. Училась на философском факультете столичного университета, откуда ушла в Государственный институт музыкальной драмы. По его окончании была принята в студию известного тогда Камерного театра. И почти сразу кино — Яков Протазанов приглашает ее на главную роль в фильм «Аэлита» (1924 год), едва ли не первый советский кинобоевик, причем на фантастическом материале. Ослепительно красивая Солнцева становится знаменитой. Ее слава подкрепляется успехом следующей картины — «Папиросница из Моссельпрома». Среди поклонников — знаменитые поэты, художники, кинематографисты. Дружба с Владимиром Маяковским. И съемки…

Именно на съемки фильма «Джимми Хиггинс» она и приезжает в Одессу. Здесь ее увидел Довженко. Он приходил на съемочную площадку и издали наблюдал за нею. А потом перешел к наступательным действиям. Как вспоминала Солнцева, однажды он пришел к гостиничный номер, где обитала семья режиссера Николая Шпиковского и где многие вечера просиживала она сама, и стал, как фокусник, вынимать из карманов пальто громадные апельсины. Как бы в обмен… И увел с собой. Почти сразу очаровав, околдовав, завоевав.

Кончилось тем, что она махнула рукой на актерскую карьеру и больше к первой своей профессии уж никогда не возвращалась. За все годы – одна малюсенькая роль в самой, пожалуй, знаменитой картине Довженко «Земля». Сначала Юлия была у него ассистентом, затем – вторым режиссером. Иногда в титрах значилось, что и сорежиссером. Уже в 50-е она сделала две небольшие работы самостоятельно: фильм-спектакль «Егор Булычев и другие» и короткометражку «Ревизоры поневоле». Довженко в те годы готовится к постановке «Поэмы о море», на материале строительства Каховской ГЭС. Любимая игра соцреализма — показать преобразовательную мощь человека, то, как он лихо меняет личико земли.

Буквально накануне съемок, в ноябре 56-го, Довженко уходит из жизни. Солнцева решает закончить работу и доводит фильм до завершения. Довженко — посмертно, конечно, — получает Ленинскую премию: так власть замаливала грехи перед ним. Лиха беда начало — дальше следует постановка по другому довженковскому сценарию, «Повести пламенных лет». Пожалуй, лучшее, что удалось Солнцевой (свидетельством чему стал приз за лучшую режиссуру Каннского фестиваля). Постановочная мощь, использование возможностей широкого экрана, былинная красота персонажей (главную роль сыграл Микола Винграновский, ученик Довженко, впоследствии известнейший украинский поэт и режиссер).

Дальше получалось хуже: «Зачарованная Десна», «Незабываемое», «Золотые ворота». Бытует мнение (и оно выглядит обоснованным), что этими постановками Солнцева нанесла значительный урон авторитету Довженко. Вы можете себе представить, что кто-то сегодня начнет экранизировать нереализованные сценарии Тарковского, к примеру? Что будет там от режиссера? Да ничего. Слишком ярок личностный мир художника, чтобы кто-то, пусть даже и близкий человек, отваживался на подобное.

Солнцева отважилась. Люди той эпохи частенько миссионерствовали — в любом деле. Ей наверняка казалось, что она выполняет важную миссию — продолжает дело, начатое гением. Вот Ленин тоже мертв, а дело его живет — в каждом из нас. Так мы воспитывались. Вскидывали руки над головой: в готовности продолжать дело великих вождей. А Довженко тоже воспринимался как вождь — только в сфере искусства. Солнцева и к этому приложила руку — чтобы ее супруг воспринимался как нечто каноничное, нерушимое. Иконописное, словом. А икону не нужно толковать-перетолковывать, на нее следует молиться, и только. «Следовать заветам…»

Ну, уж такая была эпоха. Сейчас вот другая — никаких авторитетов, никаких гениев, все равны. «Заднескамеечники» с радостным волнением поняли простую вещь: все иерархии отменены, «і ми, Химо, люди». Им тоже захотелось премий, званий, благ всяких и почестей. Нормальная вещь: каждый бьется за хорошую жизнь. Только получается все еще хуже, чем при тоталитаризме. Правит бал скучная посредственность, к этому мы пришли.

И в жизни Довженко, и в биографии Солнцевой еще немало «белых пятен». У них были сложные отношения с властью, в том числе и с вездесущими энкавэдэшными органами. Чего стоит один только эпизод военных времен, когда Довженко попал в окружение и наверх уж было доложено, что он в плену — мол, предал Родину, гад. Солнцеву вызвал сам Лаврентий Берия и, если верить некоторым источникам, попытался использовать ситуацию в своих чисто мужских интересах. Не тут-то было — она принадлежала к особам царственной повадки… Кому-то другому подобная дерзость не простилась бы. Ее же, по возвращении, в номер московской гостиницы ждали охапки цветов. Сюжет для небольшого рассказа…

Легендарная жизнь. Уникальная жизнь. Ветром уносит многих. Такие остаются. Пусть даже в одиночестве. Вспомним сегодня Юлию Ипполитовну Солнцеву!