ЖИТЬ БЫСТРО, УМЕРЕТЬ МОЛОДЫМ ТАКОЕ БУДУЩЕЕ ПРЕДЛАГАЮТ МОЛОДЫМ КИНЕМАТОГРАФИСТАМ ИХ СТАРШИЕ КОЛЛЕГИ

Акция «Искусство молодых», которую уже не первый год проводит Академия искусств Украины, в этом году была посвящена кино. Результаты ее были несколько неожиданны, возможно, для самих организаторов. Во-первых, сама акция вылилась в своеобразный мини-фестиваль дипломных и курсовых работ кинофакультета Театрального института. Во-вторых, это узкоцеховое мероприятие вызвало заметный интерес среди кинематографистов всех возрастов. Поговорить о своих проблемах пришли и студенты, и профессура.

Впрочем, проблемы без лишних слов, посредством «волшебного фонаря», проецировались на экран. Конкурсная часть акции, включавшая в себя показы дипломных картин теле- и кинорежиссеров, аниматоров, сама по себе была свидетельством бед и стойкого им сопротивления. Когда нет денег на постановку, качественную пленку, современную съемочную аппаратуру, молодые киношники проявляют чудеса изобретательности. Однако скроить из нищеты пристойный, даже пятиминутный, фильм крайне трудно, особенно когда дефицит не только в финансах, но и в идеях. Поражал невероятный консерватизм большинства работ, боязнь молодых режиссеров совершить малейшее отклонение от затверженных азов, отсутствие оригинальных и ярких сценариев. Именно эффектно продуманная фабула спасала, например, теленовеллу Евгения Матвиенко «Игрушка». Хороша была «Русалка» Владимира Тихого — покорившая и киевскую «Молодость», и еще несколько десятков кинофестивалей за рубежом. Блок анимационных фильмов (мастерская Евгения Сивоконя) заслуживает отдельного упоминания. Успешная и сильная школа анимации — это истинно феномен. Аниматоры у нас держатся вопреки всему, они со стоическим упорством снимают великолепные «мультяшки», берут с ними призы и очаровывают зрителей. Как это у них получается — только они, наверное, и ведают. Важно тут еще и то, что анимация в меньшей мере, чем «большой» кинематограф, зависит от ежедневного и дорогостоящего производственного процесса. Так или иначе, именно мультипликаторам, а точнее — очаровательным сестрам Жене и Саше Ильменским (соответственно, фильмы «Уик-энд» и «Kafeйная гуща») были вручены две серебряные медали Академии искусств. Еще несколько работ, в том числе в названные выше, получили почетные дипломы. Фактически жюри отметило все сколько-нибудь пристойно сделанные картины.

Конкурсная интрига, таким образом, была не очень напряженной. Гораздо интереснее было то, что происходило по завершении показов — на вручении наград и на следующий день, во время научно- практической конференции «Кинообразование в Украине». Здесь многое заставляло задуматься. Изрядно смущала расстановка сил. Как уже не раз бывало, в президиуме, в жюри важно заседали очень немолодые дамы и господа, решая, что же делать с молодым кино и кинообразованием. Мнением самих молодых (каковых был почти полный зал) никто особенно не интересовался. Дошло вовсе до казусов: от имени молодой генерации слово предоставили… Лесю Янчуку — далеко не самому юному представителю кинорежиссуры. Тут, правда, стоит отметить и равнодушие будущих мастеров к собственным судьбам — практически никто из этой части аудитории в ход дискуссии не вторгался. То же, о чем дискутировали старые передовики кинопроизводства, сводилось в целом к традиционному «дайте денег». Запомнились горячие прения по этому поводу между директором студии имени Довженко Николаем Мащенко и главой почившего в бозе творческого объединения «Дебют» Виктором Гресем. При всей разности взглядов (первый настаивал на необходимости продвижения одного хорошего полнометражного сценария, второй ратовал за гирлянду короткометражных дебютов на те же средства) оба киноавторитета сходились в одном — надо идти с челобитной к Президенту за очередным грантом. Здесь, кажется, и таится корень большинства наших киношных проблем. Люди, которые в немалой степени несут ответственность за нынешнее состояние дел в киноиндустрии, всю жизнь что-то выпрашивали у властей: финансы, звания, цензурные послабления. Ныне же они предлагают петь все ту же старую песню — вновь смиренно обивать пороги, только на сей раз не в ЦК, а в администрации Президента. Любая власть плоха для искусства по-своему; но пока революция не произойдет в мозгах самих творцов искусства, ни о каком «відродженні» и заикаться не следует. В самом деле, многое ли изменилось со времен «руководящей и направляющей»? Кинообразование по-прежнему монополизировано полуразвалившимся Киевским театральным институтом. Но чего можно ожидать от учебного заведения, ректор которого относится к кинофакультету, как злой отчим к нелюбимой падчерице? Монополия никогда не бывает полезна, в культуре же она просто губительна. Показательно, кстати, что Виктор Приходько, действительно молодой режиссер и продюсер, чье выступление на конференции прошло под лозунгами «больше киноинститутов, хороших и разных» и «практика превыше теории», был подвергнут престарелым большинством форменному остракизму. Седобородые витии один за другим, трясясь от негодования, вставали, чтобы провозгласить здравицу официально заверенному диплому и предать анафеме американское кино, отечественное телевидение и т. д. Но в телепрограммах Приходько худо-бедно операторы, режиссеры, актеры занимаются своей основной специальностью. И что немаловажно, у Виктора есть наглядная практическая программа действий «Поколение», которая дает начинающим возможность самореализации. Ведь, некуда правды деть, покидая институтские стены, идущий в кино молодой человек знает о своей специальности больше в теории. А единственное право, которое ему предоставляют на кинофакультете, — стать очередным маленьким Ильенко или Криштофовичем. Результаты же такого, с позволения сказать, клонирования — на экране. Не очень хочется хвалить Университет культуры, да пока что и не за что. Но тамошняя кафедра телережиссуры — это хоть какая-то альтернатива. Тем не менее, присутствие такого оппонента было ограничено получасовым информационным показом. Пусть работы «кулька» ужасны, но давайте тогда увидим это, познаем их в состязании с шедеврами Театрального! Однако плакать над хворями кино гораздо легче, присвоив себе единоличное право такого оплакивания. Что же взамен? «Молодость»? Но «Молодость» всего раз в году, и то, что подчас там происходит (не по вине организаторов, исправно и терпеливо тянущих свою ношу), описанию не поддается. Так, к примеру, на нынешней «Молодости» приз за лучшую работу в категории получил украинский фильм «Плохой, злой и еще злее». Но триумфом назвать этот факт не повернется язык ни у кого, кто видел эту ленту и мог ее сравнить с другими претендентами. Честно сказать, было просто стыдно — призер, даже при самом благожелательном рассмотрении, оставался просто безвкусным и беспомощным фарсом. Секрет везения открывался очень быстро — в титрах фильма значилась «мастерская Михаила Ильенко»; соответственно, Михаил Герасимович был и членом жюри. Фактически — дал приз самому себе, своей собственной методике обучения. Не стоит уже упоминать о том, что на западных кинофорумах любой член жюри, чье прямое отношение (учительское или семейное) к конкурсантам очевидно, автоматически отстраняется от работы. Но почему должен страдать престиж единственного в стране международного фестиваля? Михаил Ильенко, активно участвуя в конференции, много говорил о необходимости профессионального образования. Но о каком профессионализме может идти речь, когда преподаются такие «уроки»? Выходит, что не важно, умеешь ли ты снимать кино, важны совсем другие вещи — блат, знакомство, «волосатая лапа» в жюри. Так, что ли? Но при чем здесь, простите, кинообразование? Кого обманываем? Тогда уж давайте будем откровенными до конца — начнем обучать студентов искусству заводить связи, выпрашивать у богачей деньги, умению умасливать сильных мира сего. Ни в коей мере не хочу оспаривать талант Михаила Ильенко — кинорежиссера и педагога. Но при том положении дел, с которым он, будучи деканом кинофакультета в Театральном институте, знаком не понаслышке, подобное протежирование — просто недопустимая роскошь.

Наверняка многое из сказанного выше вызовет нелицеприятную реакцию. Что ж, любой диалог лучше заунывных соло, которых за два дня «Искусства молодых» хватало. В конце концов, у страны, давшей миру Довженко, Параджанова и Кавалеридзе, должно быть более достойное настоящее. Умирая как личность, сливаясь с массой ремесленников, художник так на всю жизнь и остается «подающим надежды».

Но пора бы этим надеждам начать сбываться.