ЗАНЯТИЯ БЛАГОЙ ПОЭЗИЕЙ

Некто спросил у Автора:

«Любите ли Вы Хлебникова?»

И Автор ответил...

В начале ноября в Украинском национальном художественном музее проходила выставка графических работ и презентация книги о В.Хлебникове В.Кравца.

Хлебниковедение пополнилось еще одной монографией. В киевском издательстве «Проза» вышла книга научного сотрудника Института литературы АН Украины, кандидата филологических наук Виктора Кравца «Разговор о Хлебникове». Знакомство с ней рождает давно забытое ощущение удовольствия: веселия глазу и сердцу, пищи - уму. Размышления же по прочтении приобретают оттенок горечи - все в этой книге говорит о... роскоши. Роскоши быть самим собой и не зависеть от времени. Роскоши прекрасной полиграфии интеллектуального труда. Роскоши свободы от каких-либо канонов. Вы спросите - отчего же горечь? Отвечу - неадекватная реакция на сопоставление этого артефакта с реалиями дня. Только внутренне свободный человек может позволить себе писать о том, что действительно любит: не о пост-, но о модернизме. Включиться в диалог с известнейшими литературоведами мира по поводу крупнейшего русского поэта-философа XX века. Скрупулезно добиваться точнейшего исполнения своих дизайнерских замыслов (издание частично осуществлено за счет средств автора) - в то время, когда коллеги-филологи, да и я в том числе, радуются любой возможности опубликовать плоды своего труда хоть на оберточной бумаге, идя на всевозможные уступки издателю, калечащему внешний вид их детища.

Но... По порядку.

Я вызову любое из столетий,

Войду в него и дом построю в нем...

А. Тарковский

Концепция книги - от начала и до конца на всех уровнях текста - разговор. Не модный своей расхожестью «дискурс», а разговор - открытый и на равных. С Хлебниковым и о Хлебникове, с читателем и литературоведом, со Временем и с самим собой. Парадигма жанра выстраивается в века - «Слово...», «Пря...», «Разговор...», «Беседа...». Автор не снисходит до читателя и не возвышается над ним высокомерно. Читающий - собеседник. Автор доверяет его эрудиции и возможности уловить тонкую нить, что соединяет загадочного юношу с фаюмского портрета на обложке книги, Велимира Хлебникова и личность самого исследователя. Композиция книги неожиданна своей открытостью.

Исследования В. Кравца сплетаются со статьей, напечатанной в московском журнале «Пинакотека» и воспроизведенной здесь для удобства читающего. Известный Хлебниковед, в свою очередь, ссылается на прежние публикации автора «Разговора...» Их диалог продолжается «Ответом рыкающему Парнису...» и т.д.

Принципиальной позицией - установкой на активного и заинтересованного собеседника - объясняется помещение в книге репринтно воссозданного «Изборника» Велимира Хлебникова 1914 г. с иллюстрациями Филонова и Малевича - предмет разговора В. Кравца и А.Парниса.

О графике и не только

Дымящийся и кровоточащий кусок жизни, прожитой и пережитой автором вместе с Хлебниковым, воплотился в словесную вязь и причудливый видеоряд книги. Тончайшая филигранная графика В. Кравца в технике пуантилизма - не иллюстрация к Хлебникову, а со-творчество, со-переживание, со-видение фантастического мира поэта, его и собственных мифологем, химер. Так воссоздается прецедент синкретизма, свойственного искусству начала XX в., призванного воздействовать на различные органы чувств реципиента. Вспомним музыкальный инструмент Скрябина с экраном, отражающим цветные эквиваленты звуков, либо философию-живопись-поэзию Рериха, музыку-поэзию Белого, партитуры поэтических сочинений Маяковского и Цветаевой... Хлебников здесь открывает огромное поле для деятельности, и Виктор Кравец продлевает традиции начала века, тактильные, визуальные, интеллектуальные нити, сочетание разных кегелей приема «книги в книге» в единый поток Разговора.

О Дневнике исследования

Рискну заявить, что наиболее неожиданная, опровергающая наши представления о виде книги, загадочная часть «Разговора о Хлебникове» - «дневник исследования». «Преодолевая Гуттенберга» в конце XX ст., автор воспроизводит здесь собственные рукописные пометы, выписки, цитаты из необходимых сочинений, словом, все то, что было в его рабочем (в клеточку - sic!) блокноте. Мы допущены в святая святых, в лабораторию, где пульсировала мысль, рождая озарения, выстраиваясь или не выстраиваясь во фрагменты исследования. Здесь - муки над звукосмыслами Хлебникова: «Синие оковы - Синякова - синие - сыны - сани - в уне - снем - ус - не уснем - синеус», «сань - сень - Ксана - Ксения - сон - снег», «Днепр - Перунепр - Перун - перо - пиранья - пря - Непрядва - Нева», «Мава - Навь - unawiti - Нева»; объяснения себе (к примеру: «епитрахиль - одно из облачений священнических под фелонем, т.е. под ризою» - дня того, чтобы понять, почему Филонов на автопортрете нарисован в образе Николы Мирликийского - в фелони), пристальное вслушивание-вглядывание в звуки и буквы хлебниковских текстов (изосимволизм заглавных букв в словах «Как», «Перун», «Боже» с мнимой титлой), дешифровка анаграмм, визуализация наиболее герметичных фрагментов (прорисовка «деревянных идолов», «рыбьего мира», «пира королей», трипольских погребальных саней), отчаяние (НЕРПА - НЕ РЫБА!!!), поиски индоевропейских параллелей славянским морфемам и многое, многое другое.

Специально (или нет!), но на каждой страничке этого дневника мысли-слова-импульсы размещены очень вольготно, оставляя свободное место для со-творчества читающего, приглашая его принять участие в удивительно увлекательном лингвистическом путешествии во Времени-Пространстве Хлебникова и записать рядом свои гипотезы.

О про- и эпи-

Каждый компонент книги В. Кравца семантически нагружен и адресован тем, кто поймет. Так, на титульной странице, предвосхищая «Разговор...», автор поместил графический портрет Рюрика Немировского, талантливого, но нигде не печатавшегося киевского поэта, друга А. Ахматовой и В. Некрасова. Памяти его Виктор Кравец посвятил свою книгу. А на последней странице «Разговора...» воспроизведен фрагмент письма М.Гаспарова, академика Российской академии наук, о значении творчества другого киевского поэта - В.Маккавейского, сыгравшего несомненно значительную роль в литературном процессе начала XX века, личности загадочной, равной, по выражению М.Гаспарова, Малларме, но, к сожалению, забытой. Труды его - сборник стихотворений «Стилос Александрии», поэма «Пандемониум Иеронима Нуля», пьеса «О Пьеро-убийце», философский трактат, статьи не издавались на протяжении 80 лет, с 1918 года. Автор «Разговора о Хлебникове» уведомляет нас о том, что все средства от продажи этой книги пойдут на издание трудов нашего соотечественника В.Маккавейского. Так, открытость пространства книги о Хлебникове подкрепляется открытостью же во времени - из прошлого в настоящее и далее...

Так, незаметно из кавычек и скобок, штрихов и точек проявляется портрет Автора - человека умного, тонкого, талантливого и благородного, противопоставившего зачумленному попранному миру гармонию наслаждения беседой и поэзией.

P.S. По инициативе В.Кравца, поддержанной директором книжного магазина «Сяйво» («писательская книжная лавка») М.Довгой, каждую вторую субботу месяца в помещении магазина проводятся литературные вечера, на которых посетители могут познакомиться с интересующими их явлениями современной и классической литературы.