Роман подтвердил «фирменный стиль» Владимира Дибровы, который, по-моему, состоит в умении тонко объединять «эмпирику» — с ее узнаваемостью, «обыденным сознанием» — и экзистенциальную вертикаль...
Роман подтвердил «фирменный стиль» Владимира Дибровы, который, по-моему, состоит в умении тонко объединять «эмпирику» — с ее узнаваемостью, «обыденным сознанием» — и экзистенциальную вертикаль. Читатели с разным уровнем зрелости найдут каждый свое. Произведение написано легко, непринужденно: чего стоят естественные по интонации диалоги.
В.Диброва неоднократно ставит своего героя (это просто Мужчина: ради обобщения) перед экзистенциальным выбором. Он действительно один из нас — неангелов, привыкших без сопротивления отдавать себя на поругание компромиссам. Писатель «прокручивает пленку» обратно: могло ли что-то измениться в жизни Мужчины, если бы...
Образ каната, в данном случае — метафора неосознанного самопрограммирования человека в детстве, — ключ к пониманию важных поступков Мужчины в будущем. Надо понять: почему так легко заложенная в каждом из нас Вертикаль подменяется горизонтальным прозябанием. Псевдоценности, высокомерие, зависть: на все готово оправдание, и самое страшное, что причина — потребность если не шика, то комфорта.
Как соединить вечное и обыденное, прагматическое и идеалистическое? На эти «проклятые вопросы» у Владимира Дибровы нет рецептов, он только наталкивает на мысль о насущной потребности переосмысления.
Узнаваемость ситуаций, деталей, способа мышления обрисованы убедительно: это постсоветская, постколониальная жизнь во всех ее измерениях. И именно здесь, повторюсь, писатель выиграет по сравнению с теми, кто выстраивает такую узнаваемость, но над «эмпирикой» не поднимается. У В. Дибровы есть тот угол зрения, который называется sub specie aeternitatis, а экзистенциальное измерение не превращается в «рупор идей».
Интересно проследить, как автор «перемонтирует» автобиографические моменты в угоду художественной реальности.
Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку
