ВЕРДИ-ФЛОТИЛИЯ НА БЕРЕГАХ ДНЕПРА

Как-то знаменитую итальянскую певицу Джузеппину Стреппони, ставшую супругой Верди и уже прожившую с ним много лет, спросили о ее муже. Ответ прозвучал удивительно: «Верди — замечательный композитор, но как человек он еще лучше!» В этом признании символически выражено само существо искусства гениального оперного маэстро. Только нравственно совершенный человек мог создавать музыку, исполненную такого сочувственного понимания противоречивой природы человеческой души — великой и низменной, любящей и страдающей, сожженной злобой и ненавистью и способной на высочайшие жертвы самоотречения. Согретое состраданием, творчество Верди создано по меркам, общим для всех живущих на земле людей. Обращенное к каждому и понятное любому неискушенному слушателю и зрителю, оно воистину планетарно в этой своей общедоступности, космично и божественно, ибо средствами оперного искусства утверждает великую истину: Бог есть любовь.

За долгую жизнь прославленного итальянского маэстро случилось ему совершить путешествие из солнечной Италии на берега Невы, в холодный Петербург. Его жители постарались горячими аплодисментами и небывалым энтузиазмом, вызванным премьерой написанной для Петербурга оперы «Сила судьбы», смягчить для своего знаменитого гостя суровость климата русской имперской столицы. С тех пор уже почти полтора столетия оперы Верди совершают триумфальное шествие по оперным сценам мира. Их не удалось сбросить с корабля современности всем ниспровергателям, объявлявшим смерть оперного жанра и всего классического искусства. Даже эпатировавший публику футуристическими выпадами Владимир Маяковский в одной из своих поэм с умилением выслушивал, как ангелы на небесной тверди славно распевали песенку «Сердце красавицы склонно к измене».

Начало нового тысячелетия входит в историю как всемирный год Верди. Везде, где есть оперные театры и где любят оперу, проходят торжественные акции, которыми отмечается столетие со дня смерти композитора, столетие, утвердившее истинное бессмертие его искусства. Не остались обделенными и поклонники оперного искусства Украины. Событием, всколыхнувшим весь Киев, стал фестиваль «Ave Verdi», проведенный в стенах Национальной оперы благодаря усилиям ее дирекции и при содействии ряда организаций, в том числе Министерства иностранных дел Италии, посольства Италии в Украине, автономной области Фриули-Венеция Джулия, мэрии города Рима, оперных театров Рима и Генуи.

Подобно кораблю, плывущему через узкий пролив в широкий океан, вердиевский фестиваль в Киеве обходил рифы и одолевал штормы, испытывал угрозу сесть на мель и сталкивался с опасностью сбиться с маршрута. Для его организаторов это было сложное уравнение со многими неизвестными. Но теперь, когда незабываемая фестивальная неделя осталась позади, можно смело утверждать, что праздник состоялся. Победителями в нем прежде всего оказались наши украинские артисты, вся труппа Национальной оперы, достойно выдержавшая серьезное творческое испытание. Восхищение вызвала до отказа заполнявшая зал киевская публика, безошибочно реагировавшая на все бесспорные удачи и вежливым молчанием встречавшая не всегда успешные выступления.

Фестиваль начался гала-концертом, завершился исполнением Реквиема. Такое обрамление вполне соответствовало замыслу и характеру проводимых торжеств. Концерт дал возможность сразу представить главное, чем особенно дорого всем искусство Верди. Жизнь души, богатейшая гамма эмоций раскрываются в его произведениях прежде всего через теплое и трепетное, богатое нюансами звучание человеческого голоса. Верди был великим реформатором итальянского бельканто. Опираясь на опыт и достижения своих предшественников, он расширил палитру тембровых красок, усилил мощь и драматическую экспрессию звукоизвлечения, неразрывно связал тип голоса с характером персонажа. В оперном исполнительстве сформировалось такое понятие, как вердиевские голоса: героический тенор, драматический баритон, обладающее особой полнотой, силой звука, широтой диапазона сопрано, сочно звучащее меццо-сопрано. Именно такие голоса мы услышали в концерте, которым открывался фестиваль. Безусловное лидерство завоевала в нем наша гостья из Италии Франческа Скаини — настоящий мастер бельканто, удивительно тонкий музыкант и вдохновенная артистка. Казалось, что ее пение завораживало не только публику, но и аккомпанирующий ей оркестр Национальной оперы. Стоявший за пультом главный дирижер Владимир Кожухарь провел весь концерт на большом подъеме, создав атмосферу чуткого взаимодействия голоса с оркестром, умело поддерживая и направляя солистов.

Начавшись с высокой ноты, фестиваль на такой же высоте завершился. Исполнение уникального Реквиема Верди — всегда событие. На этот раз произведенное им впечатление можно передать одним словом: потрясение. Все три творческих звена, обеспечивших этот небывалый успех, — хор, оркестр, четыре солиста — предстали в четком взаимодействии, продемонстрировав высокий профессионализм и глубокое проникновение в богатый образный строй этой небывалой музыки. Умелым кормчим, проводившим извилистыми путями полярных душевных состояний могучую музыкальную флотилию, показал себя итальянский дирижер Алессио Влад. Его интерпретацию определяли сильная дирижерская воля, зажигательный темперамент, совершенное владение искусством светотени, когда после разрывающих стены громогласных кульминаций наступала сосредоточенная тишина, когда совершенная радость неожиданно возникала на гребне крайнего отчаянья, а образ ужасающего величия Царя Славы соотносился с мольбой о милосердии, с оплакиванием утрат, с мечтой о блаженном вечном покое. А высоко над сценой висел удивительный портрет мудрого старца. Он чуть улыбался в седую бороду, смотрел таким внимательным и располагающим взглядом из своего непостижимого далека и, казалось, слушал вместе с нами созданный им Гимн Творению, в котором, подобно Франциску Ассизскому, сумел назвать нашей сестрой-утешительницей даже костлявую старуху Смерть.

Музыка Верди, являясь гордостью Италии, этого сердца всего европейского искусства, в то же время формирует вокруг себя великое братство музыкантов мира. В братском единении выступили в Реквиеме итальянские и украинские солисты: сопрано Кармела Аполлонио, меццо-сопрано Марилена Монтуоро, тенор Михаил Дидык, бас Тарас Штонда. Как всегда на высоте был великолепный хор Национальной оперы, руководимый Львом Венедиктовым. И в других фестивальных акциях роль хора была чрезвычайно весома. Известно, что в операх Верди хоровые сцены и многочисленны, и многофункциональны. Особенно это касается «Набукко», где хор выступает как главное действующее лицо.

Из пяти показанных в течение фестивальной недели спектаклей (именно эти пять опер Верди входят в нынешний репертуар театра) до конца оправдали ожидания настроенной на праздничный лад публики лишь два. Обе эти работы относительно новые, в обеих состав был преимущественно свой собственный. За время, которое прошло после премьеры, киевская «Аида» словно обрела особую стабильность, выверенность и глубину. Монументальность ее зрительного образа лишена излишней помпезности. Размахом и масштабностью декораций, созданных львовскими художниками Тадеем и Михаилом Риндзаками, подчеркивается напряженность трагической коллизии, заставляющей вспомнить образы античной трагедии. Хорошее впечатление оставил тенор из России Олег Видеман, певший партию Радамеса. Остальные партии исполняли солисты нашей Национальной оперы. Как всегда, уверенно себя чувствовала в роли Аиды Светлана Добронравова. Мощную фигуру эфиопского царя Амонасро создал Иван Пономаренко, который был столь же выразителен и в заглавной партии в опере «Набукко». По-царски величественной и по-женски глубоко страдающей от неразделенных чувств была Людмила Юрченко—Амнерис. Ей удалось создать удивительно многогранный и трагически мощный образ, более всего отвечающий духу спектакля в целом. Этот дух выпукло передавали и хоры с их впечатляющими контрастами. Цельностью и глубиной отличалась продуманная дирижерская интерпретация Владимира Кожухаря. «Аида» достойно представляет сегодняшнее лицо театра и свидетельствует о его больших творческих возможностях.

Нисколько не утратил своей яркой сценической формы и качественности музыкального воплощения и такой спектакль, как «Риголетто». Заглавную партию исполнил в нем солист Харьковской оперы Николай Коваль. Он органически вписался в продуманную концепцию киевской постановки, выглядел очень убедительно и в вокальном, и в актерском плане. Своего героя Н.Коваль показал трагически обреченным, придавленным бременем роковой неизбежности нависшей над ним катастрофы. Вместе с тем его Риголетто — человек сильной воли, мощного, хотя и скрытого темперамента. Очень органичной, лирически проникновенной была Ольга Нагорная—Джильда. Мягко и вместе с тем наполненно звучал голос певицы, ровный во всех регистрах, с чистыми и сильными верхами. Неплохо выглядел в роли Герцога и Андрей Романенко, хотя ему еще предстоит работа над совершенствованием своего вокального мастерства. Мягко и без нажима, рельефно выделяя лирические страницы музыки и подчеркивая драматические кульминации, добиваясь пластичности фразировки, естественной ритмической пульсации, провел спектакль его дирижер-постановщик Николай Дядюра.

К сожалению, не все было благополучно в других спектаклях, и как раз именно тех, где главным козырем должно было стать выступление гастролеров. Курьезом можно было назвать «Травиату», в которой партию Виолетты исполняла певица из Канады Кристина Комацу. Буквально с первых же реплик Виолетты стало ясно, что голос певицы совершенно не годится для нашей сцены, не способен пробиться через оркестр и вообще не имеет оперных качеств. Скорее ее можно представить в камерном репертуаре. Если первый акт был фактически провален, то в дальнейшем основной удар приняли на себя исполнители главных мужских партий: Альфред —Владимир Гришко, Жорж Жермон — опытный крепкий певец из Италии Антонио Сальвадори. Последний обладает мощным драматическим баритоном, был убедителен в сценическом плане, хотя лирические кантиленные места прозвучали у него менее выразительно. Как обычно, хорошо пел и уверенно держался на сцене Владимир Гришко, опомнившись от первоначального шока, который вызвал у всех первый акт. Вспомнилось на этом представлении горькое саркастическое замечание Верди относительно неудачной постановки его оперы «Симон Бокканегра», провал которой был вызван отсутствием хорошего исполнителя главной партии. «Бокканегра» без Бокканегры?! — в сердцах восклицал композитор. — Отрежьте у человека голову и посмотрите, что из этого выйдет!»

Фестивальной «Травиатой» дирижировал японский дирижер Чосеи Комацу. Чувствовалось, что это вдумчивый интересный музыкант, но перекрыть отсутствие в спектакле настоящей Виолетты ни ему, ни всем остальным участникам так до конца и не удалось.

Двойственное впечатление оставило исполнение «Набукко». На протяжении всего спектакля хор и солисты упорно боролись за собственные темпы и свой характер интерпретации с дирижером из Италии Николо Колабьянки. Дирижер не просто замедлял привычные темпы, но и утяжелял звучание, сглаживал рельефность и остроту вердиевских ритмов. Из музыки как бы испарялся ее живой дух, все обретало характер академической скуки и даже примитива. Ведь «Набукко» — это всего лишь третья опера композитора, здесь он берет в плен не рафинированным мастерством, а энергией молодого напора, горячим темпераментом, крупным штрихом, качествами стиля, который критики назовут грандиозным. К странностям вялой дирижерской интерпретации спектакля прибавилась не очень убедительная в вокальном плане исполнительница сложной партии Абигаилы итальянская певица Наузикаа Поличикки. Ее голос — высокое сопрано почти колоратурного типа с каким-то искусственным кукольным тембром — мало вязался с характером вердиевской героини, властной и честолюбивой претендентки на царский трон и одновременно истерзанной ревностью любящей женщины. Внешне певица выглядела эффектно: стройная фигура, узкое лицо, копна рыжих волос. Но когда к явно отрицательным характеристикам внешнего облика прибавились неприятные чувства, вызываемые тембром голоса, созданный образ стал плоским и схематичным.

Трудно в одной статье передать все многообразие впечатлений насыщенной фестивальной недели. Ее отзвуки еще долго будут помниться всем побывавшим на концертах и спектаклях слушателям. Фестиваль безусловно, всколыхнул и город, и театр. Мы как бы заново восприняли и оценили искусство наших мастеров сцены и их талантливой молодой смены в зеркале мировой музыкальной жизни, вместе со всем миром достойно воздав дань памяти гениальному музыканту и великому человеку, имя которого Джузеппе Верди.