Услышать авангард — и онеметь

«Два дня и две ночи новой музыки» — одесский фестиваль, который представляет живой срез современной музыки — и авангардные ракурсы, и постмодерные прорывы… Резонанс вокруг форума связан и с двенадцатичасовыми концертными нон-стоп марафонами. На одесском фестивале звучали произведения и украинских композиторов Владимира Рунчака, Валентина Сильвестрова, Евгения Станковича, Сергея Пилютикова, Аллы Загайкевич.

Ехал в Херсон, а вышел в Одессе. Депешей, присланной с нарочным, ему вменялось прибыть на фестиваль-перформанс «Два дня и две ночи новой музыки». Он любовался городом с анонсами постановок пьес Мольера на мусорных баках и огнями неоновой рекламы на строительных кранах. Сочувствовал тучной женщине-пирамиде, меланхолично покуривающей на вокзале возле транспаранта «Ищу мужа». Неспешно прогуливался с тележкой по ювелирному супермаркету и, найдя наконец место проведения фестиваля — областной центр культуры «Украина» на улице Ришельевской, — с интересом стал наблюдать за прибывающими прямо к подъезду группами спокойно-сосредоточенных музыкантов-иностранцев и гостей-киевлян.

Говорят, до пожара в этом здании проходили дискотеки, а стены были обиты джинсами. Они сгорели дотла, обнажив прокоптившиеся несимпатичные стены и, надо сказать, изрядно улучшив акустику. От прежнего интерьера остались только гуляющие кошки да портрет джинсового Ильича в бейсболке. На улице, у входа, стенали исправно навещающие нагретое место хиппи с бубнами, флейтами и волынками. В самом зале на сцене — вечно шаманящий президент-основатель фестиваля Бернгард Вульф и его ансамбль перкуссионистов Фрайбургского музыкального университета (набранный из азиатов-нинзя), который громовым раскатом своих инструментов и провозгласил начало 48-часового действа.

Оградив подиум канатами, разыграли «Игру звуков — матч из музыки в пяти раундах» композитора Владимира Рунчака — произведение, эстетически оформившее деление фестивального пространства на сцену-ринг и зрителей-фанов. Исполнительскими победами стали исполнение Кларнетного квинтета финского автора Магнуса Линберга тем же Рунчаком в качестве дирижера и львовским ансамблем «Classik-Modern»; выступление дуэта «Виолончелиссимо», вынесшего на своих плечах фестивальный концерт-прелюдию; появление на сцене замечательного ансамбля молодых одесских музыкантов «Senza sforzando» и дуэта «Каданс» (скрипка—баян) презентовавшего новое сочинение Евгения Станковича. Дар композитора с ловкостью иллюзиониста грациозно сочетал киевлянин Максим Шоренков, колдовавший над ревущими нитями в авторском проекте «Сквозь сферы». Совсем уж на грани разрыва этих сфер был пущенный под занавес фестиваля перформанс Рольфа Валлина «Проткни» — музыкальный театр для актера и надувного шарика.

Фаворитом зрительских симпатий предсказуемо стал французский саксофонист Пьер-Стефане Меже — желанный гость Одессы, действительно эталонный исполнитель. Электроакустическую составляющую представил дуэт чешской скрипачки Ленки Зупковой и талантливого немецкого тон-инженера Андре Бартецкого, включивший в программу интереснейшие сочинения украинских композиторов Сергея Пилютикова и Аллы Загайкевич.

Мастером рассказывать «Сказки» и обучать игре на фортепиано вопящие динамики проявил себя немецкий пианист Енс Барник. Большой энтузиазм публики вызвал также немецкий дуэт «Взрывы крика» (фортепиано—ударные) со взрывной «Гуцулкой-денс» одесситки Юлии Гомельской. И, конечно, вне конкуренции был Цюрихский ансамбль новой музыки, представивший музыкальную драму «Ангелочек» по бабелевской новелле «Исусов грех».

Это сочинение гармонично уравновешивалось инсталляцией петербуржца Александра Радвиловича «Мальчик у Христа на елке» по Достоевскому, не столько приобщавшей аудиторию к творчеству писателя, сколь наводившей на экзистенциальные размышления с катарсисным прорывом то ли прямо к фортепианной «Ширме с муками ада» по Рюноскє Акутагава, то ли к скрипичной «Венере в мехах» по мотивам романа Захер-Мазоха. К слову, любителей традиционных постмодернистских игр с названиями сочинений сполна удовлетворили в изобилии имевшиеся «Добрые новости из Одессы», «Пароход Билл-младший», «Пять дней из жизни депрессивного маньяка» и «Танец миллениума». Чемпионом в этом виде креативного спорта стал некто остроумный, в качестве заголовка к своей пьесе придумавший спартанское «…». В оригинальности его переплюнул только автор «Без названия-1», с которым по образности мог сравниться разве что фигурировавший в прошлогодних афишах брэнд Алены Томленовой «Так хочет Бог-2».

Названия сочинений «Погружаться глубоко в ритм-риск-бунт» (Юлия Гомельская) и «В поисках пути» (Иван Тараненко) смело мог брать за кредо любой слушатель, отправляющийся в многочасовое безоглядное плавание по акваториям фестивальных соло-солиссимо, дуэль-дуо, концерт-сцен и антрактов-фантазий. Чтобы затем, основательно уже пришвартовавшись к финальному удару гонга, прийти к нескольким весьма банальным, но очевидным выводам. Например, к тому, что плохая музыка, как назло, звучит всегда отчего-то дольше. И зауряднейший трезвон мобилок в такие моменты — чуть ли не голоса самой жизни, берущей верх. Яркие произведения, композиторская удача — наперечет. Недаром после премьеры своих «Одиннадцати маленьких музыкальных перверсий для Анастасии Гнатюк» киевского композитора Сергея Зажитько был поднят на щит харизматичной «аборигеншей» Утой Кильтер, нашедшей, наконец, единомышленника, который проник в глубины одесской души. Музыки хорошей всегда недостает, и даже если в концерте звучит какое-нибудь мало-мальски привлекательное сочинение, на поверку часто оказывается, что оно написано еще в 60—70-е годы. Не стали здесь исключением Саксофонная Секвенция VII классика итальянского авангарда Лючано Берио с назойливо зудящим си-бемолем; «В дружбе» немецкого модерниста Карлхейнца Штокхаузена, где исполнитель, раскланиваясь в четко зафиксированных автором направлениях, поочередно «раздаривает» музыкальные звуки, будто следует сюжету детской считалочки «Сорока-белобока»; музыкальная экзекуция «Салют для Кодвел» для двух гитаристов-декламаторов одиозного Гельмута Лахенмана; «Туше» для тоже разговаривающего, но уже перкуссиониста словацкого композитора-исполнителя Винко Глобакара и, конечно же, завершавшая Первую ночь фестиваля галлюциногенная «Секвенция сновидений» американца Джоржда Крамба.

Скорее всего, попыткой пробить новую фестивальную нишу, пусть даже и в парадоксальном, «неформатном» ключе, явилась организация концерта неоромантической лирики Валентина Сильвестрова, представленной дуэтом Инны Галатенко (вокал) и Романа Репки (фортепиано). А полюбившийся многим «Трамвай №5» артдиректора 2Д2Н композитора Кармеллы Цепколенко (короткометражный фильм с музыкальным сопровождением из вживую комбинируемых фрагментов ее прежних сочинений) стал сюрреалистической метафорой саморефликсии фестиваля, его ностальгической обращенности к вектору внутренней хронологической колеи.

Заканчивать «Два дня и две ночи» предоставили все тому же Бернгарду Вульфу, который снова вывел на сцену своих фрайбургских азиатов и под оглушительный треск сценки Рассела Пека «Есть старт!» взмыл ввысь, объявив прощальный антракт на 363 дня. В зале кто-то громко выкрикнул: «Христос воскресе!». Новость явно пришлась по вкусу, и все отправились к праздничному столу. А через несколько минут все членкини и лавреаты, композиторы и музыковеды, иностранцы и одесские девочки, баянисты и огнеглотатели уже кружились в вихре шрековской дискотеки под самые что ни на есть разавангардные напевы удалого Вакарчука.