ТРОПАМИ ТИХОЙ ПСЕВДОУКРАИНИЗАЦИИ

О, ми й самі добре знали нашу бідність на інтелігентські сили!

В.Винниченко.
«Відродження нації»

Чтобы изучить какой-либо язык, необходимо время. Для совершенного овладения языком требуются годы языковой практики и учебы. Немногим удается добиться безупречного знания в сфере главного средства общения другого народа, поскольку лучше всего усваиваются языковые правила человеком, который с рождения находится в определенной языково-культурной среде.

Еще совсем недавно (меньше ста лет назад) такой средой для всех людей было физическое человеческое окружение. Вдумайтесь: тысячи лет человечество поглощало бесценные знания через непосредственные человеческие контакты. Еще живут среди нас люди, осваивавшие родной язык именно таким образом.

Революционное вторжение в жизнь общества радио и телевидения коренным образом изменило все. Осознали ли мы, насколько сильно влияние электронных средств массовой информации? А ведь это действительно так. В свое время они были эффективным средством русификации. Сейчас должны были бы превратиться в не менее эффективный инструмент украинизации и поддержки культурно-просветительских потребностей национальных меньшинств. Увы...

Не будем говорить о том, что радио и телевидение оказались своеобразным бульдозером, который заметно нивелировал неповторимое разнообразие местных наречий, когда короткое общение позволяло безошибочно определить, из какого соседнего села твой собеседник. Обидно, но ничего уже не поделаешь. Зато на каком правильном (а иногда — изысканном) украинском языке говорили теле- и радиоведущие, комментаторы, обозреватели! Пусть не обижается на меня «Просвіта», но вся ее многолетняя деятельность не сравнится по своему влиянию со сделанным незабвенным сказочником — «дідом Панасом». До последних дней никто из нас, детей 60-х и 70-х, не забудет: «Добрий вечір вам, малятка, любі хлопчики й дівчатка!» До последнего ударения были выверены выпуски новостей, и Мунтян проходил с мячом не до «воротарської площадки» (или «площини воріт»), а до «воротарського майданчика».

Ежегодно на телевидение приходят молодые журналисты, подавляющее большинство которых имеет дипломы солидных и уважаемых высших учебных заведений. И с каждым годом уровень культуры речи становится все более угрожающим. Носителей украинского языка среди наших тележурналистов — катастрофическое меньшинство. Рабочим языком на телевидении до сих пор практически остается... не украинский. Результат? Еще немного — и на телеэкране воцарится новейший суржик, результат ложных представлений журналистов о правилах литературного украинского языка.

Как-то я начал записывать для себя перлы наших молодых (и не очень молодых) тружеников информационного фронта. Причем делал это непреднамеренно. Просто достаточно было включить телевизор на любом канале, и не проходило и пяти минут, как «драгоценная жемчужина» телеязыка попадала в мой блокнот.

Хочу поделиться наиболее поразительными примерами «новояза», который, благодаря новейшим филологам, распространяется по просторам нашей необъятной Родины.

Шпіон, маслята, готовлять нанести удар. Кстати, в последнее время, с легкой руки наших журналистов, крайне редко ударів завдають, их именно наносять. Кожна форма (шкіряна), бедра (стегна), лікують американці (имелись в виду бурные проявления эмоций американских болельщиков), шари (вместо кулі), чемпіонат по греблі (чемпіонат з веслування)…

С недавних пор теле- и радиопрофессионалов поразила еще одна эпидемия: «він живе в двох кварталах від площі», «він знаходився в двох метрах». Журналист не понимает, что жить в двох кварталах может группа лиц, а вот от площади можно жить за два квартали.

Появилась целая группа не известных до сих пор стран: Турція, Словакія, Германія, а в Украине — Черновицька область.

И если бы это было свойственно одному-двум телеканалам, не имеющим квалифицированных редакторов или высокообразованных ведущих программ. Грешат все каналы без исключения.

СТБ. Кісточка (пензлик), даш мені рецепт, трибуни не заповнялися.

Интер. Я вас зараз перерву (переб’ю), різниця у якості полей (полів), самого високого (найвищого), прала другими (іншими) порошками, пролив (протока), Володя, десь обабіч (?!), мужньо спостерігав за дитиною (доглядав дитину).

УТ-1. Уставний фонд, футболист, линія воріт, львиці, свого не упустить, примінені, підчас таяння, справа рук потопляючого, пам’ятник першобудівельнику, для учасників легендарного мотоцикла, грузчик.

ТРК «Київ». У міського дому, дванадцяти судів (суден), стояв у витоків цієї справи, біг по пересічній місцевості, суднобудівельний (суднобудівний), закинута водонапірна вежа, одіяла (ковдри), запобігти контратак суперника.

«1+1». Його участь розділили, річну (річкову), приуспіли, горки, розмріявся, землеробці, заполучити, не бачити там свого ім’я, ні хріна собі, з-під пролетарської кіпки, немецький, нервові скінчення, вітання Львіву, мужчина.

УТ-2. Минне поле, по підсумкам для уряду, наглувате обличчя.

ICTV. Багатоліким, лишився контролю (залишився без контролю), які дні неділі вихідні, рисові шарики (кyльки), у всіх сторон, руку пожати, в одежному магазині, залізнодорожний, на донишку, розхльобувати наслідки.

Тоніс. Не змінює собі (не зраджує себе), жаворонок, засипати (засинати), у кроці від (за крок), колесики, підстрікати.

ТЕТ. Призвести до поразки нирок (ураження), без страху і упрьоку, потерпів катастрофу (зазнав катастрофи).

Возможно, я бы еще долго записывал эти бесконечные филологические достижения наших малограмотных журналистов, если бы случайно не услышал авторскую передачу одного из столпов борьбы за возрождение украинского слова. Этот известный всем господин, поэт, мастер несравненной патетики, главной специальностью которого всю жизнь был тот самый соловьиный язык, на одном дыхании выдал в радиоэфир всей Украины: «...років тому назад» (или — «на зад»?).

Это, казалось бы, крайне незначительное событие открыло бездонную пропасть реальной проблемы, которую не замечаешь в ходе повседневных дискуссий о месте украинского языка в современном обществе.

Можно бесконечно долго бороться за то, чтобы вывески, реклама и объявления были выполнены на украинском языке. Можно резко увеличить процент печатного украинского слова в Украине. Можно надевать вышитые сорочки и часами с чувством обсуждать проблемы и будущее родного языка на радио и телевидении. Можно даже каждую неделю организовывать всеукраинский диктант...

Все это хорошо. Но пока остаются незыблемыми фундаментальные аспекты проблемы, нечего и надеяться на конкретные результаты этой многолетней борьбы. Более того — может быть достигнут результат, который ужаснет всех, кто искренне переживает за судьбу украинского слова. Представьте себе, что лет через двадцать значительное количество граждан заговорит на языке Верки Сердючки, пана Кумко и кума Панько. И заговорят не потому, что считают упомянутых персонажей образцом литературного языка, а потому что часть тех, кто сегодня захватил теле- и радиопространство, имеют довольно приблизительное представление о правилах украинского языка. Не являясь представителями украиноязычного населения, они все шире «будут обогащать» свою речь новейшими уродцами.

А что же делать сегодняшним детям, у большинства из которых нет иной возможности овладевать практикой живого украинского слова, кроме просмотра и прослушивания современных передач радио и телевидения?

Вот мы и подходим к реальной сердцевине всей проблемы — к ответственности. Ответственности правовой и нравственной.

О чем хотелось бы сказать в смысле правовой ответственности? В конце концов, если на уровне государства однозначно провозглашен нынешний статус украинского языка, то соответствующее чиновничество должно проявлять и соответствующую озабоченность проблемами государственного языка. Такая озабоченность уже давно должна была привести к созданию четко определенных стандартов, которые служили бы всем нам своеобразными маяками в море современных недоразумений. Но подобная озабоченность практически не встречается. Поэтому и возникла ситуация, когда нет серьезных требований к госслужащим, касающихся должного уровня владения государственным языком, не говоря уж об ответственности за невыполнение подобных требований.

Что же имеем сегодня? Отдельные должностные лица откровенно игнорируют статус государственного языка. Значительный слой может говорить по-украински, но язык этот настолько убог, что слышать больно.

Мелочи? А как же идти дальше? Ведь чиновнику должно резать ухо то, как говорят наши журналисты. А откуда же такой чувствительности взяться, если с него семь потов сойдет, пока произнесет коротенький «спич».

Кстати, наше чиновничество породило еще одну беду (и это совершенно закономерное явление). В ходе директивной борьбы за украинский язык появилась целая куча неизвестных ранее и не употребляемых нигде терминов, которые получили официальный статус и юридическое толкование: «вишукування», «володілець»... А может, я не знаю украинского языка? В конце концов, я ведь не отношусь к великим знатокам слова. Но думается, что языкотворчество нашего любимого чиновничества может стать неплохим источником для нескольких диссертационных работ.

Так что же необходимо в смысле правовой ответственности для защиты государственного языка? Кажется крайне необходимым такой документ, который четко и однозначно определил бы требования и критерии, необходимые для идентификации профессиональной пригодности лиц, занимающих или претендующих на определенные должности, которые предполагают надлежащий уровень владения языком. Этим же документом необходимо определить ответственность за нарушение требований, а также механизм контроля.

Да, большинство из нас хорошо помнит эпоху «исторических» постановлений и решений «О дальнейшем усовершенствовании, усилении, улучшении...» І я прекрасно понимаю, что и в русле затронутой мною проблемы можно написать массу законов, постановлений, решений и статей. В то же время я знаю, что четко составленный нормативно-правовой документ может сделать значительно больше, чем огромное множество культурно-просветительских мероприятий.

Представьте себе, что родители ребенка могут подать иск против авторов телепередачи за моральный ущерб, нанесенный их ребенку издевательством над украинским языком: «ні фіга собі», «не приколюйся», «хочу пісяти», «суєвір’я», «примірна поведінка». Не нравится, г-да журналисты? Ясное дело: хочется спокойно делать из эфира «ля-ля» или стонать полпередачи «э-э-э-э...а-а-а-а», подбирая нужное слово. Вот здесь мы подходим к ответственности нравственной.

Понятно — все хотят работать и зарабатывать деньги. А многие ли из тех, кого кормят радио или телевидение, осознают степень своего влияния на аудиторию? Что-то незаметно массовое стремление большинства профессионалов к постоянному самосовершенствованию. Ну ладно, хотя бы в словарь заглядывали, прежде чем открыть в эфире рот. Но все же было бы лучше, если бы они вовсе не работали по избранной специальности.

Работающие на компьютере знают, что есть программы, позволяющие проверять ошибки и погрешности в набираемом тексте. Так вот, я насчитал 13 вариантов для проверки английского языка (Великобритания, Ирландия, Канада, ЮАР...) То есть каждая англоязычная страна придерживается своих правил английского языка. Со временем эти отличия будут лишь усиливаться. И когда-то официальный «английский» язык какого-то из государств преобразуется в жуткий суржик на фоне государственного языка Великобритании. Но что бы там ни было, а именно Великобритания будет гарантом английского правописания.

А что же делать в Украине? Ведь нет больше страны, которая заботилась бы о языке украинского народа. Да и тянуть уже некогда — мутная волна псевдоукраинизации накатывается на наш берег, угрожая превратиться в цунами...

И странно становится — какие мы все спокойные.