«СТУДИЯ 1+1»: СОБСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

Полтора года пролетели, как один день. Полтора года назад, получив подпись на договоре с Национальной телекомпанией Украины, мы составляли план действий, сидя за столиком кафе в Доме кино - своего офиса у «Студии 1+1» еще не было. Сегодня мы готовимся осваивать второй национальный канал, имея за спиной компанию в двести талантливых, квалифицированных и работоспособных сотрудников, солидные производственные мощности, добрую репутацию, надежных партнеров и крупные инвестиции. Все изменилось за эти полтора года, кроме обвинений в наш адрес. Хочется, наконец, позволить себе роскошь хотя бы однажды ответить на них.

Все обвинения, собственно, сводятся к нескольким мифам, которые строятся по законам мифа и потому не нуждаются в доказательствах. Миф первый - о хищении государственного имущества. Некоторые люди называют телевизионный эфир национальным телерадиопространством и готовы встать грудью ради того, чтобы он не достался никому. Этот миф восходит к знаменитому предложению: «все отнять и поделить» и апеллирует к банальной зависти: у нас ничего, а этот в шляпе.

Некоторые люди уверяют, что, конечно же, на рекламе наживают огромные деньги. Им как бы невдомек, что по причине бедственного состояния экономики на наш рынок из иностранных компаний приходят лишь те, что продают дешевые товары массового спроса: жвачки, прохладительные напитки, стиральные порошки, предметы гигиены. Деятельность компаний-импортеров весьма заметна, но их деньги легко поддаются многократной и перекрестной проверке, они все на виду.

Солидные транснациональные компании не знают «черного нала», двойной бухгалтерии и тому подобной прозы новорожденного рынка. Так вот, совокупность всех рекламных бюджетов, направляемых на телевидение, иными словами - мощность всего телевизионного рекламного рынка Украины за уходящий год составляла что-то порядка 25 миллионов долларов - цифра известна каждому, кто всерьез занят в этом бизнесе, а не судит о нем из левых газет.

Известно также, что крупные рекламодатели (так называемые «мейджоры») никогда не кладут все яйца в одну корзину: не бывает такого, чтобы вся реклама компании была отдана только на один канал - она будет более или менее равномерно распределена по всем вещателям, как общенациональным, так и местным. От популярности той или иной студии будет зависеть только степень равномерности распределения заказов, но реклама достанется всем. Поэтому доказывать, что одна только «Студия 1+1» украла у народа 20 миллионов долларов (вариант: 200 миллионов) и перевела их за рубеж, может человек либо совсем девственный, как выражался Воланд, либо заведомо злонамеренный. Что трогательно, так это точность называемых сумм. Ну как не поверить человеку, который кричит «Держи вора!» и называет сумму ровно в семь гривен двадцать четыре копейки? Стоп-стоп, как можно украсть двести миллионов из кармана, в котором лежит двадцать? Поскольку не все наши хулители выглядят людьми девственными, возникает мотив сознательной дезинформации, но об этом чуть ниже.

С самого начала мы были предельно открыты. Мало кто знает, что в развитых странах фирме невероятно трудно получить официальное признание «public company» - своего рода сертификат добропорядочности, позволяющий, в частности, продавать свои акции на ведущих биржах. Это тоже своего рода протекционизм: защита рынка от недобросовестных конкурентов. Так, например, российский «Газпром» - могучий монополист с немерянными деньгами - так и не сумел зарегистрироваться на Западе как «public company». И если фирма «Arthur Andersen», международный аудитор с многолетним опытом, проверяя «Студию 1+1» вдоль и поперек не один месяц, не смогла найти злоупотреблений, значит, их не было. Только после этого британская компания C.M.E., осуществившая до того в Чехии, Румынии, Словакии, Словении самые успешные телевизионные проекты Европы, сочла возможным приобрести часть «Студии 1+1» (правда, не 50 процентов компании, как это писали газеты, которым было лень уточнять цифры, а всего лишь 15). Для нас это означает не только признание правильности пути, но и новые инвестиции.

Телевидение - очень дорогая игрушка, о чем не подозревают «знатоки», сыплющие телевизионной терминологией, что всегда выглядит комично. Обеспечение выхода в эфир, развитие производства - никто не делает этого дешево. Есть только два способа делать дешевое телевидение: крутить в эфире фильмы с бытовых кассет, взятых в видеопрокате по три доллара за сутки, и показывать говорящие головы депутатов.

Миф второй - об иностранных захватчиках, проистекающий из явной ксенофобии и скрытой неуверенности в себе. Некоторые люди уверяют, что есть некая недобрая иностранная (конечно же, иностранная!) сила, которой не терпится нас поработить. В соответствии со своими собственными представлениями о захвате (почта, телеграф, телефон) эти люди полагают, что супостаты первым делом рвутся к телевидению. Понятно, что «Студия 1+1», основанная немецким концерном «Иннова», напугала их до смерти.

В развитых странах мания преследования давно считается болезнью, притом неприличной. В Германии десять крупнейших компаний с суммарным годовым оборотом около 200 миллиардов марок принадлежат иностранному капиталу (главным образом американскому), при этом ни у кого не вызывает сомнений «немецкость» немецкой экономики. В самой же Америке разговоры о том, что ее вроде бы скупили японцы, закончились лет двадцать тому назад. У нас одни и те же люди одновременно говорят о необходимости инвестиций (потому что это модно) и бьют в набат по поводу того, что страну распродают (потому что это популистски выгодно).

Все, что сегодня имеет значение для общества, - это Развитие (с большой буквы), а основополагающее условие для этого - свободная циркуляция капиталов и идей. Некоторые страны, правда, прибегают к системе протекционистских мер - дело традиций и вкуса, - но ни одно процветающее государство не боится иностранцев, иначе оно не является процветающим.

Миф третий - иностранные инвестиции ведут к утере общественного контроля за телевидением. Данная точка зрения автоматически предполагает, что таковой некогда уже имел место, и это было хорошо. Напоминать носителям этого мифа, что «искусство принадлежит народу», не имеет смысла, они предпочитают верить, что «булыжник - орудие пролетариата». Тут можно спорить только на уровне изначальных концепций. Если вы верите в миф о «троянском коне», вы уже больны и спорить с вами бесполезно, все равно не переубедишь.

Для нас телевидение все-таки является бизнесом - специфическим, умным, деликатным, но бизнесом. Соответственно он подчиняется всем закономерностям выживания бизнеса. К примеру, в телевидении существуют

НЕтелевизионные и телевизионные деньги. Первые могут быть заработаны на чем угодно другом, они не требуют отдачи и служат только для удовлетворения амбиций того, кому пришла в голову фантазия направить их в телевизионный проект, в лучшем случае для лоббирования его экономических либо политических устремлений. Вторые, то есть собственно телевизионные деньги, с которыми имеем дело мы, требуют успеха у зрителей.

Социологические исследования постоянно воспроизводят результат: доля зрителей первого национального телеканала выросла с семи до тридцати процентов аудитории, и это не без нашего участия. Мы ответственны перед самими собой. Мы никогда не станем делать некультурное телевидение, у нас это просто не получится. Но свои культурные предпочтения мы не станем навязывать, а будем их преподносить зрителю в жанровой, адаптированной форме.

Зритель сегодня голосует даже не ногами, как это было в пору кино. Теперь зритель голосует кнопкой на дистанционном пульте, что еще менее обременительно. Но нас никогда не судили по профессиональным критериям. Разумеется, мы не безупречны, и как профессионалы мы сами раньше других видим свои промахи и острее других их переживаем. Но как может быть антиукраинской компания, которая заставила смотреть украинское телевидение по-украински чуть не половину населения страны: с одной стороны - популярные «Династия» и кинофильмы с 40-50-процентными рейтингами, с другой - культурные программы вроде «Телемании» и «Киноностальгии».

Что же касается нашей возможной политической ангажированности, то частный бизнес самим фактом своего существования заинтересован в нормальной жизни. Отсюда необходимость взвешенной позиции. При этом мои собственные политические предпочтения никак не должны выходить наружу. Как и каждый человек, я имею свои принципы и свои симпатии, в том числе и в области политики. Как предприниматель я заинтересован лишь в стабильности. Для бизнеса неприемлемы только крайние формы общественной организации в виде коммунизма или фашизма, все остальное обеспечивает некоторую необходимую долю независимости. Мы - не политическая сила. За полтора года мы не позволили себе ни одной заказной передачи. Более того, мы даже ни разу не ответили с экрана на самые нелепые обвинения в наш адрес, и пусть кто-нибудь скажет, что мы не имели для этого все возможности.

Приятно, что самим фактом своего существования ты наполняешь смыслом жизнь многих людей. Одни и те же люди ежедневно просыпаются с мыслью: что бы такого сделать плохого? Буквально через неделю после начала нашей работы начала свою деятельность так называемая временная так называемая следственная комиссия Верховной Рады по изучению состояния национального телерадиопространства.

Успехи в изучении пока незаметны. Мысли, высказанные в первый день работы, благополучно повторяются до сих пор. Создается впечатление, что единственный реальный результат деятельности временной следственной комиссии за истекший период - это получение лицензии на вещание телекомпанией «Нарт». Очевидно, знаменательное событие состоялось не без учета веса члена комиссии и не депутата ВР г-на Цендровского. Пока о «Нарте» можно сказать лишь то, что его руководители не подозревают о принципах организации сетки вещания и что они до сих пор не расплатились с Нацсоветом за свою лицензию.

Однако есть и второй (пока что промежуточный) результат - до недавнего времени тщательно скрываемый проект создания Общественного украинского телевидения в форме... акционерного общества закрытого типа. Вероятно, его авторы не подозревают, что во всем остальном мире (за исключением России, которая любит изобретать велосипед) общественным называется телевидение, которое существует либо на деньги налогоплательщика, либо на абонементную плату и находится под подлинным и независимым общественным контролем. Интересно, где найдутся средства на его содержание в Украине, если НТКУ финансируется на одну десятую своих потребностей? И какой независимый контроль собираются обеспечить люди, известные своими явными политическими пристрастиями?

Пока что «Студия 1+1» - единственная компания, полностью выполнившая все свои обязательства. Мы полностью расплатились с Национальной телекомпанией Украины. Выиграло ли УТ-1 от сотрудничества с нами? Спросите зрителей.

Мы всегда стремились к лицензии и получили ее, как только возникла такая возможность. Конкретная украинская компания, в которой работают украинские профессионалы, которая основана в соответствии с украинским законодательством, получившая иностранные инвестиции и отвечающая за их возврат. Мы будем очень стараться сделать новый канал популярным.

Мы рискуем. Мы работаем. Ровно в полночь на 1 января 1997 года мы появляемся в эфире второго национального канала.