СТРЕМЛЕНИЕ К ИСТИНЕ И МЕХАНИЗМЫ ЕГО СТИМУЛЯЦИИ

Люди таки боятся быть смешными. То есть они все равно смешные (потому и интересные, благодаря этому и живые), но признать это — означает подставить не только себя, но и всех тех, кто воспринимает тебя серьезно. Твоя серьезность нужна окружающим, чтобы вести свою большую серьезную игру, делать свое большое серьезное дело. Серьезность легитимна, обоснованна, она открывает двери, объединяет. Серьезность — это то, на что можно положиться, она преисполнена ответственности. Она гарантирует. Серьезность — это поза, а поза — это надежная вестибулярная риторика.

В одном из попавшихся мне на глаза эротических журналов — конкурс «Miss «Бильярд». И вот — две первые претендентки: типичная девочка, киевлянка, финансовый менеджер Юлия (прошу прощения) Пинчук и совершенно нетипичная, вызывающая брюнетка, харьковчанка, маркер Ярослава Хотина. Присутствие Юлии подчеркивает «правдивость» информации, поскольку и ее изображение, и прилагающаяся анкета — все пропитано бытовой банальностью: она любит фруктовый салат и вино, не может жить без моря и очень любит («обожает») животных. Она не умеет позировать, на этих фотографиях Юлия выглядит довольно неуклюже (и поэтому — вполне естественно), она не красавица, но достаточно привлекательна, чтобы верить в себя и свои шансы восхитить кого-то своей фотографией. Разглядывая ее, становится как-то неудобно от ее наивности (но эта наивность тоже подталкивает к вере в реальность девушки). Поэтому, переведя взгляд на ее «соперницу» Ярославу, мы думаем — вот, вот какой нужно быть, чтобы присылать свои изображения в журналы! Такая «вампа» действительно встречается в некоторых клубах. Поза, в которой она стоит, легко забросив на бильярдный столик ножку в лакированном кожаном сапожке, вовсе не искусственная — благодаря гибкости ее тела. Слишком красиво, чтобы быть правдивым, скажете вы. Да, для вас, недоверчивых, здесь кое-что есть: текстик, сопровождающий фото, и создает необходимый диссонанс к этой идеальной картинке, перенося нас из сферы реального в сферу воображаемого. Читая анкетку брюнетки, можно принять, что ее любимым фильмом, возможно, является «Матрица» (да и не подражает ли она той же Тринити?), но ведь не одновременно с «Гостьей из будущего», не так ли!? Ну, пусть она любит жульен с фруктовым салатом, актрису Елену Яковлеву, книгу «Парфюмер» (знаки реального, естественно) и рисунки на теле (а это уже из сферы воображаемого, поскольку никакими рисунками на этих фото и не пахнет — хотя — кто знает, кто знает...) — все хаотично, намешано. Так должно быть. Это «похоже на правду». Но все же меня больше всего интригует ее «цель в жизни» (о чем же еще можно спросить претендентку конкурса «Miss «Бильярд»?).

Оказывается, целевая направленность ее молодой жизни состоит именно в том, чтобы понять ее, этой жизни, смысл. Так и написано: «Цель в жизни — понять ее смысл». Если в этот момент взглянуть на ее другую фотографию, сразу почувствуем определенное удвоение «сообщения». Оно предлагается нам одновременно визуально и вербально. На этой фотографии мы видим, как Ярослава, склонившись на бильярдный стол, пытается дотянуться до шарика, она очень сосредоточена, взгляд девушки направлен в одну точку, в которой конец кия касается шарика. Она забросила на стол колено, она словно забыла о фотографе, она увлечена только своей целью. И кажется, что именно сейчас, в минуту ее забвения, буквально у нас на глазах действительно реализуется ее декларируемое намерение — постичь его, смысл этой игры, попасть в него, получить, владеть. В этот миг игра, которой она к тому же занимается профессионально, просто сливается с жизнью, становится ее метафорой. Здесь — сходятся внутреннее и внешнее. И сводит их именно «серьезность ее намерения», о котором свидетельствует сосредоточенность на лице и, кажется, даже затаенное дыхание.

Как правило, нас искушают — серьезно. Что бы нам ни предлагали — мыло или позвонить по определенному номеру. Серьезность должна доминировать, но к ней следует подмешать немного абсурда, немного нереальности. Ну, предположим, в этот раз мне известно, кто на самом деле писал анкетки Юлии и Ярославы, кто искал фотографии, а кто придумывал «сюжет». Но в следующий раз, когда я прочту, что победительница конкурса газеты «Бульвар» «Мисс Грудь» из Каменец-Подольского приехала получить приз вместе с мамой, — мне это покажется все же реальным, и именно благодаря неслабому абсурду. А какие серьезные лица на фотографиях!

Известно, что почему-то лучше всего убеждает наивность. Когда слышу рекламу мыла Dove, проговариваемую несколько растерянным, дрожащим голосом, словно даму неожиданно застукали за умыванием, скажем, на рабочем месте, и словно она обязана теперь объяснять, что же происходит, — я начинаю «принимать» ее якобы ненавязчивость, якобы неуверенность, но вместе с тем и то, что она сама с трудом верит в такой невероятный эффект этого мыла. Наивная! Это ведь не что иное, как мыло Dove! Этот, казалось бы, тормозной механизм полноценного убеждения — наивная неуверенность, словно морщинка на идеально отутюженной поверхности, и создает эффект реальности. И запускает механизм доверия. Поскольку наивность всегда серьезна. Наивность — это немного преувеличенная серьезность. А что может быть убедительнее серьезности?

Серьезность, правдивость, реальность и, прошу прощения, истинность — все, чему мы доверяем, — принципиально умеренное. Вспоминается персонаж одного из фильмов Антониони — режиссер, путешествующий в поисках сюжетов. Его тоже волнует кадр и закадровое пространство — как они соотносятся с реальностью и есть ли она вообще. Одна девушка рассказала ему, как она убила своего отца — нанесла ему двенадцать ударов ножом. «Вы считали?» — наконец удивляется он. «Они сосчитали», — она вводит его обратно в реальность. А вводя, в свою очередь, этот эпизод в свою картину, режиссер еще больше доводит его до реального: «И хотя больше всего меня убеждали именно эти двенадцать ударов, я решил ограничиться двумя-тремя. В соответствии с логикой». Сконструированная реальность всегда должна быть реальнее реального. Она умеренная, подвижная, без раздражающего — коллекция вербальных и вестибулярных риторик. И поэтик, безусловно. Совершенный механизм манипулирования чьим-то вниманием и чьим-то интересом. А все равно нужно быть с ним осторожным. Ведь желаем быть серьезными, а можем стать смешными.

Среди прочих журналов я еще листаю, например, «Книжник», который люблю, в частности, за его фотографии. Особенно за фотографии некоторых авторов-женщин — эротическая прядь на лбу, ромашки там разные, ракурсы прикольные — то неожиданно сверху, то как-то наоборот, а! бильярд тоже был, припоминается... Ну, прямо «Прочти меня!» — призывают с каждой страницы. Но как справедливо говорила Алиса: «Знаем, к чему все эти надписи». Но «Книжник» это «Книжник»: такая у него профессия — соблазнить читателя, привлечь побольше читателей. К сожалению (по моему скромному женскому мнению, собственно, мнению читательницы), авторы-мужчины, в отличие от авторов-женщин, никак не желают спуститься со своих вестибулярных риторик к поэтичному. И в этом, прошу прощения, определенный дисбаланс мне видится. Хотя, с другой стороны, авторы-мужчины — они же серьезные. И этим, в принципе, все сказано.