Рифмы без слов

Ежегодно в голландском Роттердаме проходит международный поэтический фестиваль Poetry International. В позапрошлом году мне посчастливилось быть его свидетелем в качестве редактора украинского домена одноименного поэтического портала. В этом году фортуна в виде невидимых судей (я так и не узнал, кто же определяет состав участников?) подарила мне шанс выступить на 36-м фестивале уже как участнику. Одному из 39 поэтов со всего мира и второму украинскому участнику за всю историю фестиваля.

За 36 лет своего существования фестиваль успел обрасти таким количеством условностей, что невольно ловишь себя на мысли: голландцы не менее британцев склонны к преувеличению традиций. Причем происходит это не только в неизменном формате фестиваля, но и, казалось бы, в вещах абсолютно мелочных. То же торжество в ресторане того же отеля, та же корабельная прогулка на одном и том же катере, те же зеленые талончики на вино и пиво в фойе театра, те же столы с выставленными на них книгами участников на языке оригинала, те же молодые актеры в холле театра, одетые в костюмы елизаветинской эпохи, тот же заключительный торжественный ужин в том же китайском ресторане с теми же блюдами и официантами... Что же касается структуры организации самого фестиваля, то и здесь все обеспечивается с помощью четкого соблюдения собственных правил.

В самом начале, после общего коллективного чтения, должен выступить известный в мире поэтический мэтр с так называемой «Апологией поэзии». На этот раз почетная роль защитника поэзии была отведена шведскому классику Ларсу Густафсону, который парадоксальным образом почему-то сравнил поэтов с математиками, объявив в конце выступления глубокую философскую максиму: «Правда о мире — не конечная остановка, а процесс». Таким же обязательным является поэтический патрон фестиваля из числа поэтов-классиков. В этой роли выступил Федерико Гарсиа Лорка, которому была посвящена большая программа со чтением переводов, мини-спектаклем и обязательным исполнением музыки фламенко. Также на Poetry International каждый раз делают определенный географический акцент. На этот раз в Роттердаме высадился очень большой поэтический десант из Австралии и Новой Зеландии. Бесспорным фаворитом была новозеландско-самоанская поэтесса Туциата Авиа, стихи которой, написанные на английско-самоанском пиджине и по-актерски исполненные на сцене, вызвали настоящий фурор среди зрителей. Не обошлось и без программной современной классики от Джона Трантера, Винцента О’Салливана и Ноэля Роу.

Восточноевропейский поэтический блок был представлен, кроме меня, румынами Константином Абалуцей и Матэем Вишнеком, русскоязычным поэтом из Латвии Сергеем Тимофеевым, Гинтарасом Граяускасом из Литвы и поляком Дареком Фоксом. На фоне западноевропейских поэтов, склонных в последнее время к бегству в бесконечные языковые игры и скучную герметичность, восточноевропейская фракция предложила жесткую ироничность, сюрреализм и поэтизацию повседневности. Нас также сильно отличает и сам подход к поэзии. Например, стихи голландца Пээра Витенболса или Эрика Менквельда — настоящая игра в бисер, выжимание из языка его максимальных игровых и музыкальных возможностей, в то время как поэзия Граяускаса или Фокса — всегда на грани фола, настоящее испытание на прочность всех возможных барьеров — от сугубо формально-поэтических до моральных и религиозных.

А еще — слэм, море слэма. Для тех, кто не знает, слэм — это нечто среднее между поэзией, рэпом и конкурсом мелодекламаторов с мощной социальной струей. На Западе слэм превратился в настоящую эпидемию. В рамках роттердамского Poetry International состоялся Второй слэмпионат мира. Наибольшего развития и самых изысканных форм слэм приобрел именно в англоязычных странах, поэтому совершенно не случайны первые места для слэмеров из Великобритании и США.

Но самой трогательной частью фестиваля была не просто поэзия, а поэзия глухонемая. Об ее существовании я узнал именно в Роттердаме. Глухонемые поэты читают стихи на глухонемом языке оригинала, их переводят на вербальный язык оригинала, потом переводят на нидерландский и — наконец — на нидерландский глухонемой. Американский глухонемой поэт Питер Кук и его партнер Кенни Лернер читают поэзию вместе. Прежде я никогда не видел, как летают слова, как у человеческих движений могут быть рифмы, поэтический размер и такая мощная экспрессия. Возможно, будущее именно за поэзией без слов?