Прорубили «окно». Франковцы сыграли в Европе Лесю Украинку

В тяжкую годину кризисных эпидемиологических испытаний, когда все отечественные театры повесили на своих дверях амбарные замки, ограниченный контингент франковцев (в количестве десяти человек), вооружившись необходимым реквизитом, отправился на «штурм» европейского театрального пространства… Для экспортного варианта Национальный театр имени Ивана Франка выбрал свою недавнюю премьеру на камерной сцене — «На поле крови» (поэтическая драма Леси Украинки, постановка Юрия Розстального).

Дорога была интересной, хотя и тревожной. Призрак эпидемии коснулся не только Украины, но и других европейских территорий.

Но ведь искусство, как ничто иное, именно в такие ответственные периоды — лечит. Произведение Леси Украинки и в самом деле обладает определенными «целебными» свойствами. К сожалению, не все это понимают. Поэтому поэтические драмы Леси не так часто видим на отечественной сцене. У франковцев тоже был риск — предстать перед полупустым залом, не найти понимания у современного зрителя...

Еще в начале мая, когда впервые показали этот спектакль в своем театральном доме, предчувствия были немного тревожные. Как воспримут? Ведь не секрет, что современный зритель сейчас в большей степени настроен на развлечения. На сладкий десерт (кстати, есть в том и вина наших театров, приучивших аудиторию к чисто развлекательным свойствам сценического искусства). Да и история, которую выбрала Леся, не из простых... Это вечная, многими пересказанная легенда об Иуде, который словно на раскаленной сковороде существует уже после того, как подтолкнул к казни своего Учителя.

Леся Украинка, назвав свою пьесу «На поле крови» (произведение в 1911 году претерпело цензурные притеснения), как раз и предсказывала, что кусок земли, приобретенный Иудой за 13 сребреников, — это сгусток крови Спасителя...

Уже на майской премьере стало очевидно, что в репертуаре франковцев появился интересный самобытный камерный спектакль. Без заданных претензий — кого-то удивить, без эксцентричного режиссерского разгула — что-то переписать, то есть агрессивно переосмыслить исповедь Леси. Режиссер Розстальный и художник Федор Александрович предложили актерам Остапу Ступке (Иуда) и Дмитрию Рыбалевскому (Паломник) войти в пространство искреннего человеческого непредвзятого диалога. И предстать перед зрителями не в «ризах» библейских образов, а передать мироощущение именно наших современников, которым предложена эта «игра» и этот вечный конфликт. На поле крови, на полях Святого Письма.

Актеры приняли предложенные правила. И вошли в драматургию Леси Украинки словно в русло прохладной, но стремительной реки. Дабы очиститься...

«Дуэль» Иуды и Паломника в этом спектакле — это опять-таки в большей степени диспут современников. О смысле веры. Об искренности и предательстве. Об Учителе и уроках, которыми иногда обманывает нас суетная жизнь. Ступка в образе Иуды — раздвоенная личность. Есть моменты его искреннего раскаяния за странное преступление, есть и приливы самооправдания. Ведь совершил он свой страшный поступок потому, что... любил. Именно в этом аспекте Остап Ступка словно бы продолжает серьезную философскую линию образа Иуды, начерченную еще Леонидом Андреевым в своем знаменитом произведении «Иуда Искариот».

Очень интересно работает перед камерной аудиторией молодой актер Дмитрий Рыбалевский, на сегодняшний день один из лучших в молодежной труппе франковцев. Дмитрию присуще редчайшее актерское свойство — говорить тихо, но наполненно, внятно, так, что каждое слово проникает в ткань сюжета и в сердце зрителя. На таком «пиано» он и проводит почти всю свою роль... Чтобы потом уже Иуда (Остап Ступка) вышел на свое финальное «форте».

Неизвестно, то ли в самом деле это замысел режиссера, или так показалось некоторым почитателям и критикам, но, очевидно, что дуэт франковцев предусматривал более глубинный сюжет в этом поединке между Предателем и его тихой Совестью (тем же Паломником). В определенной степени даже визуально, через внутреннее психологическое ощущение роли, молодой актер Рыбалевский подводит нас к ощущению: это же не просто паломник пришел к Иуде на поле, это сам Спаситель явился ему как укор заскорузлой совести... И сама история в этот момент уже превращается в... fata morgana. В страшный сон, омытый невинной кровью.

Приятно, что спектакль нашел своих почитателей в Киеве. Нашлись они и в Европе. В Мюнхене и Париже зрители доброжелательно восприняли эту работу франковцев. Стоит заметить, что в Германии нашему театру помогало выступать в престижной филармонии — благотворительное общество «Мир». А пространством для Лесиной пьесы в Париже стал старинный особняк, в котором, по рассказам, когда-то искали свое счастье Ален Делон и Роми Шнайдер.

И в Мюнхене, и в Париже франковцы играли перед изысканной аудиторией. После теплого приема приглашали приехать снова — уже с новыми спектаклями. Ведь украинский театр (как его камерные формы, так и большие репертуарные спектакли) не имеет права «самоконсервироваться», он должен «прорубать» новые окна и открывать разные «двери», осваивая ранее неосвоенные пространства. Поскольку искусство подлинного театра не предполагает границ. Живая эмоция, искренняя энергетика, высокий профессионализм — это и есть тот театральный язык, который не требует перевода.