ПРОГНОЗ НА ПРОШЛОЕ, ИЛИ ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ

Почитатели таланта известного сербского писателя Милорада Павича имеют счастливую возможность прочитать новейший его роман «Зоряна мантія», изданный в Югославии в 2000 году, а в переводе на украинский недавно выпущенный львовским издательством «Класика».

Сам Павич писал в автобиографии: «До 1984 года я был наименее читаемым писателем в своей стране, а вот после того года — наиболее читаемым. Я написал первый роман в виде словаря, второй — в виде кроссворда, третий — в виде песочных часов, четвертый — в виде справочника для гадания на картах таро».

В этот раз перед нами — астрологический путеводитель для непосвященных. И, как это бывает у Павича всегда, вас ожидает великое множество тайн, шифров, кодов и загадок, неожиданных образов и языковых находок.

«Пізнайте вчасно своє минуле, бо і в нього закінчується термін придатності...» (здесь и далее цитаты на украинском языке, поскольку роман вышел в украинском переводе) — именно таким эпиграфом открывается произведение. Авторство этого эпиграфа Павич приписал одной из героинь книги — Архондуле Нехаме, которая возникает и растворяется в главах, посвященных зодиакальным знакам Девы и Близнецов. Читатели, знакомые с украинскими интерпретациями произведений Павича, сразу должны были бы вспомнить еще одного Нехаму, непосредственно связанного с топосом Львова. Ведь именно какой-то Нехама (возможный предок Архондулы), мастак писать и разговаривать одновременно, вставил клепсидру в «золотой экземпляр» Даубманусового издания «Хазарского словаря», послужившего прототипом для Павичевой реконструкции, снискавшей планетарную славу и благодаря которой Павич стал самым известным сербом в мире.

Принято с помощью знаков зодиака узнавать о своем будущем, однако Милорад Павич и здесь является ультраоригинальным, так как советует познавать лучше свое прошлое с помощью тех же зодиакальных знаков. Эдакий прогноз на прошлое (или воспоминания о будущем?). В конце концов это не единственное «наоборот» в романе. Одна из глав — сонник, который не толкует, а предсказывает сны на основе яви. А дальше... дальше вам придется побродить по лабиринтам яви и сна, теряясь в них и путая их друг с другом.

Действие романа М.Павича происходит в разных временных и пространственных плоскостях, которые лучше назвать объемами, поскольку на каждом шагу нас подстерегает не плоская банальность, а неординарная ширь кругозора. Рассказчик как таковой почти отсутствует в целом тексте, и появляется лишь в конце по прихоти бога повествования. Зато главный герой присутствует в течение всего повествования, вдобавок — в разных ипостасях, преимущественно женских. И именно женщина, подстриженная «під нульку» француженка, уже в предисловии задает камертон всему роману. В каждой главе она просыпается с другим лицом, в другом месте и в другую эпоху. А сам роман является на самом деле путеводителем по ее предыдущим жизням, ее «хоровою автобіографією». Временная линия создает определенную изломанную траекторию от современности к современности, если воспринимать ее не только как один миг, а как несколько более широкий промежуток. Белград периода последних бомбардировок является отправной и конечной точкой повествования. А в разных главах появляются всяческие иные местности.

Сначала действие переносится из Белграда в провинциальный сербский городок Шабац, оттуда — в Гайдельберг, где потенциальный партнер героини повествования целенаправленно «сів біля отого славнозвісного вікна, крізь яке не знаю котрий саме знаменитий професор із Гайдельберзького університету, здається, якийсь росіянин Чижевський, бачив диявола». Мы можем легко простить автору то, что он выдающегося украинского ученого Дмитрия Чижевского называет «росіянином». Прощаем по двум причинам: во-первых, он застраховался извинительным словечком «здається», а во-вторых, Д.Чижевский в своих славистических изысках все-таки значительное место уделял российским вопросам. Дальше действие синхронно переносится в Париж, потом — в XV век на Дунай, где перевоплощенная героиня Филипа Авранезович читает фрагменты поэмы деспота Стефана Лазаревича «Слово любви». Именно так — «любви», а не «любові» перевел это название автор той рецензии — чтобы наиболее адекватно воссоздать древнесербский оригинал. Дальше снова бомбы падали на Белград. Потом был XVIII век, любимая эпоха Павича, который, кроме всего прочего, является еще и замечательным знатоком барокковой литературы — и сербской, и украинской. Чрезвычайно интересной и квинтэссенционной представляется молитвенная формула, актуальная не только для эпохи барокко: «Душа на Сході, серце на Заході». Восток и Запад бурлят в душах во всем нашем мегарегионе, где всем мыслящим людям ясно как божий день, что Запад— где-то там на западе, а Восток — где-то там на востоке. После путешествий Архондулы Нехамы по греческим островам к повествованию снова цепляется блуд, и оно находит свое завершение в подвергнутом бомбардировке Белграде.

Чувствуется, что Милорада Павича та злосчастная бомбардировка родной ему страны не только зацепила за живое, но и повлияла на тематику его творчества. В этом последнем романе события, родившиеся в воображении автора, перекликаются со страшной реальностью сегодняшнего дня. Убийственный отравляющий поцелуй Филипы Авранезович, пятнадцатилетней девушки из ХV века, и мысли современного белградца о том, что «про рибу не було й мови, бо Дунай був отруєний збідненим ураном і ртуттю з бомб». А еще — вечерний пейзаж для влюбленных с зенитными ракетами и фальшивой звездой, на самом деле являющейся спутником-шпионом с ласковым именем «Мама» и несущей городу смерть. Из-за каких-то грехов сербов бомбардировали еще большие грешники. То есть, даже только из-за грехов диктатора и его гвардии. И неужели еще кому-то может угрожать нечто подобное в центре Европы, если, например, кто-то из жадных власть имущих нагрел себе руки на сделках с какими-то там «кольчугами»? Несмотря на эти тематические (пусть и кардинальные) вкрапления, Милорад Павич все же остается, на мой взгляд, писателем вполне аполитичным. Превосходным писателем, чей роман «Зоряна мантія» замечательно воспроизвела на украинском языке известная переводчица с сербского Алла Татаренко.

Так что если вам любопытно увидеть дом, стены которого — четыре зодиакальные стихии, представить «посмішку ченця, повну зелених, червоних та блакитних зубів», услышать «вітер на ім’я Ревун», отведать «козячих вушок із ріпкою чи вареної кропиви з бараниною», оценить эротически-грамматическое «я вас, ви його, він вас, а ви мене, я його, а він вас, він і вас, і мене», получить наслаждение от неожиданных образов, узнать, «чи помирають від того, від чого старіють», что такое «вторинна смерть» и «читання навхрест», почему погибает любовь и как ее спасти... и еще, и еще, и еще многое другое — путеводитель к вашим услугам. Кроме того, читатель, как и в предыдущих романах Милорада Павича, с помощью Интернета может вмешаться в судьбу героев, помочь им. Или оставить все так, как есть.

«Оповідь завжди має свого бога. Кожна. Навіть найгірша. Бог цієї оповіді — я. Мої слова дійшли до вас ще на початку цієї історії. Після смерті живих істот з усього їх тілесного складу найдовше триває власне слово».

Давайте беречь свои слова.