ПОЛИГРАФИЧЕСКОЕ КАЧЕСТВО ПРОБОИН

Итак, имеем откровенно графоманский сборничек — хотя и с проблесками незаурядного поэтического таланта, но неоформленного и очень плохо эрудированного. Автор может отдельной строкой подать в качестве очень остроумной сентенцию: «Колись і я був холостий немов патрон!» — очевидно, не догадываясь, что банальной стала эта игра слов еще в позапрошлом ХІХ веке. Он настойчиво пытается сотворить сложные сравнения, но без достойного поэтического гуру-редактора получается что-то типа: «гупають в скроні копитами туги і болю думки» (копытами! по вискам!!!) или «Хто не стерпів удар в пах совісті солдата, /Довічно волоче тягар пробоїн дна». Зудит, видите ли, в паху совести автора, угнетает «бремя пробоин» (равное по тяжести дыркам от бублика) и он признается: «На карті світу чи таро / Уже стоїть та чаша ката, / З якої краплі чистих рос / Так важко нам не розплескати» (вот, бедняга, замученный чистыми росами!).

В качестве своего know-how Николай Кротенко преподносит сочетание чисто технических терминов или бюрократических оборотов с традиционной лиричностью — и следует признать, на этой ниве он добьется, при условии серьезной работы над словом, определенных достижений. Но пока неуклюжие тропы a la Станислав Вышенский: «тихо змінює спокій секвойї шлейф проблем турбулентних потоків» или «з повноправністю травень квітує на останнім весні інтервалі» — это уже хотя и не на двойку, но пока, скажем, на тройку с плюсом и с «перспективой роста».

С точки зрения композиции автор словно делает эффектный чертеж, совершенно не представляя, будет ли жизнеспособной и прочной воплощенная конструкция «Виростуть кити в небесній ванні» — неплохо на бумаге, но в воображении — какая жуткая несуразица обозвать небо ванной (так мы видим ее дно из-под-извне? или это перевернутая ванна?) да еще и с китами в ней «Мов декаденти-гади /Смачну траву витоптують копитцями цикади» — за что так декадентов? Неужели декаденты вытаптывают траву? И разве это делают цикады? А в рекламе своего русскоязычного сборника наш нетактичный к природе поэт предлагает стишок: «Руку сунь скорей в нору /Ожидай и верь, /Что пожмёт её, как друг, /Там живущий зверь», — воображение сразу рисует разворошенное графоманской рукой логово и последствия этого.

Николай Кротенко скромно отмечает в себе «склорізи думок-діамантів» — и абсолютная «стеклорезная» графичность его текстов способна вызвать большой интерес у психологов творчества. В большинстве стихов не наблюдаем никаких цветов, отблесков, течений — одни лишь формообразы и дискретные движения. Никогда не видел, чтобы на 1200 поэтических строк колористические эпитеты встречались менее десяти раз: одно подчеркнутое упоминание ультрамарина, два появления серых цветов и по одному упоминанию еще трех красок — остальное отведено белому цвету. Этот подсчет приведен, в частности, чтобы подчеркнуть талант художника-оформителя, сделавшего для сборника белую обложку, с небольшим ультрамариновым квадратиком и серыми абстракциями посредине.

И вообще, к чему не предъявишь ни малейших претензий, так это к оформлению и полиграфическому качеству книги — твердый переплет, своеобразные монохромные рисунки и виньетки, отдельно вынесенная хронология творчества, страница саморекламы других изданий автора, в частности бардовских аудиозаписей; идея отмечать положенные на музыку тексты маленьким скрипичным ключом внизу страницы и т.п. Таким образом, по крайней мере, в сфере книгоиздания Николай Кротенко — настоящий профессионал и талант, и за это ему наша благодарность.