ПАМЯТНИК, СТАВШИЙ СИМВОЛОМ

Есть памятники, ставшие символами городов и даже государств. Едва ли, например, требует географической привязки статуя Свободы или Эйфелева башня. Есть и в Киеве, столь богатом историческим монументальным наследием, свой памятник-символ. Его изображение видим на гравюрах и эстампах, на почтовых конвертах и марках, на разнообразных канцелярских принадлежностях и многочисленных сувенирах. Это памятник Богдану Хмельницкому.

Недавно ему минуло сто лет. А самому украинскому гетману вскоре исполняется четыреста. Кажется, герой, ставший на многие десятилетия скульптурным символом Киева, не нуждается в характеристике. Заглянем, однако, в энциклопедический словарь: «Выдающийся государственный деятель и полководец, воспетый в народных думах, исторических песнях...» Все это так. Но, видимо, не бывает простой, однозначной судьба даже хрестоматийных героев...

Сегодня некоторые из решительно настроенных национал-патриотов не могут простить Богдану «указующую на Москву булаву» - именно эта деталь всегда подчеркивалась на памяти живущего ныне поколения. К булаве мы еще вернемся, а пока обратимся к народному творчеству, объективно отражающему общественное мнение определенной эпохи. Правда, есть такой старый анекдот, который рассказывали вполголоса и только доверенным. У поэта Максима Рыльского спросили, чем он так озабочен. «Как же, - ответил он, - к понедельнику нужно сочинить три народных песни о товарище Сталине».

Но «Запискам о Южной Руси» (известному сборнику фольклора) вообще и П.Кулишу в частности можно доверять. Вот строки, записанные с уст Кондрата Таранухи:

«Ой бодай Хмеля

Хмельницького

нерва куля не

минула,

Що велів брати

парубки й дівки

i молоди молодиці...»

Речь в этой песне идет о факте отдачи в ясыр татарам украинской деревни. Подобные мотивы находим и в думах об отношении гетмана с Польшей.

Что же, были, очевидно, определенные издержки в трудных действиях Хмельницкого, направленных на сохранение Украинского государства. Новые исследования малоизвестных документов, проведенные, например, кандидатом исторических наук Юрием Джеджулой, открывают нам Богдана Хмельницкого как искусного дипломата, политика, даже разведчика, умело лавировавшего между агрессивными соседями Украины, стремившимися покорить свободолюбивый народ. В таких условиях многое было возможно. И если мы оправдали Мазепу, искавшего союзника в Швеции, то можно понять и Хмельницкого, который пошел когда-то на уступки татарам и увидел надежду в более близком и действительно родственном русском народе. И не его вина в том, что вышло в дальнейшем из союза с Московским государством.

Однако вернемся к памятнику. История его создания - это тоже своего рода зеркало неоднозначного отношения и властей, и общественности к историческому деятелю. В народе, невзирая на отдельные обиды, жила память о Богдане, прежде всего, как о человеке, на определенный период защитившем страну от татарских набегов и притеснений польских панов. Это отношение выразилось и в кампании сбора средств на постройку памятника. Пожертвования поступали в основном от простых людей, крестьян и мещан. Общая сумма их составила 57833 рубля и 78 копеек. Сумма, наглядно показывающая, что формировалась она действительно из трудовых копеек.

Такими средствами располагал Комитет по сооружению памятника, созданный в Киеве в 1880 году. Нехватку денег ощущал скульптор Михаил Микешин, сын белорусского крестьянина, к тому времени уже широко известный как автор проектов целого ряда монументов даже за пределами Российской империи. Однако его трудности этим не исчерпывались. Замысел автора неоднократно претерпевал изменения, под влиянием определенных кругов. Микешин предполагал дополнить конную статую гетмана несколькими барельефами, изображающими важные события в истории Украины (тогда, естественно, Малороссии). Планировалась там и фигура Кобзаря, в которой он хотел воплотить образ Тараса Шевченко. И это не случайно - Микешин лично знал и высоко чтил великого поэта. Но с этим замыслом ему под давлением некоторых сил пришлось распроститься.

Серьезные осложнения возникли и с постаментом, задуманным в виде монолитной скалы, на которой возвышалась фигура всадника. Дело в том, что многие члены императорского дома Романовых мнили себя незаурядными художниками и архитекторами, придирчиво рассматривали проекты зданий и сооружений и, прежде чем снабдить их надписью «Быть по сему», нередко вносили в них существенные коррективы. Не составил исключения и Александр III. Он собственноручно начертал постамент в виде нагромождения камней, а возражать высочайшему «соавтору» никто не осмелился.

Сделать из царского эскиза рабочий чертеж поручили талантливому киевскому архитектору и художнику Владимиру Николаеву. Не особенно корректируя императора, он, однако, нашел неплохой ход для сокрытия сделанного им «усовершенствования» - окружил монумент изящным высокохудожественным металлическим ограждением. Оказались и волки сыты, и овцы целы. К сожалению, позже, уже в советское время это ограждение сняли - якобы в связи с необходимостью сделать разворот для трамвая, и существенная деталь монумента была утрачена. Возникает мысль - а не исправить ли эту ошибку хотя бы в связи с приближающимся юбилеем гетмана, ведь чертежи ограждения сохранились!

После долгих мытарств и переделок был утвержден проект фигуры Хмельницкого, восседавшего на коне. Его воплотили в бронзе и в 1888 году памятник открыли. В одном из писем Микешин отмечал: «Конная статуя гетмана изображена взлетающей на гору необтесанной гранитной глыбы. В его правой руке высоко поднята булава, которой он указывает в направлении северо-востока, на Москву...»

Что же, он имел право на такую трактовку образа гетмана как вдохновителя присоединения Украины к России. Но есть и другие документы тех лет. В них указывается, что при установке монумента строители попали в пикантную ситуацию. Ведь рядом такие святыни, как София Киевская, Михайловский Златоверхий собор. Как поставить памятник, чтобы не повернуть к ним всадника спиной, а коня - еще более неприличным местом? Так что на направление булавы повлиял и такой фактор... Время все расставляет на свои места. Забылись мелкие и крупные обиды на гетмана и направление его булавы, о чем свидетельствует хотя бы тот размах, с которым Украина готовится к юбилею. А что касается Микешина, подчеркнувшего когда-то в описательной части «московское направление» - простим и его. Скульптора в свое время уже наказали, не пригласив его на открытие памятника...