Николай Гнатюк: «В ДЕТСТВЕ Я НАШЕЛ КРЕСТ»

Ну кто не помнит «Танец на барабане», «Птицу счастья», «Малиновый звон», «Зорьку алую». Эти песни были так популярны в бывшем СССР. Они часто звучали по радио и под гитару в дружеских компаниях. А победы на фестивалях в Сопоте и Дрездене принесли их исполнителю и европейское признание. Сегодня народный артист Украины Николай Гнатюк наш гость.

- Вы так редко выступаете в Киеве. Пожалуй, лишь раз в году на «Пісенном вернісажі» и можно вас увидеть. Некоторые аналитики поговаривают о какой-то цикличности в творчестве Гнатюка, связывая это чуть ли не с циклом солнечной активности. Так ли это?

- Солнце тут не причем и звезды тоже. Состояние души - вот, что влияет на творчество. А критики, может, и не знают, что я даю концерты в Виннице, Житомире, других городах. А что касается Киева... Как-то я почувствовал, что не должен петь в Киеве десять лет. Был мне такой сигнал. Этот срок истекает, но в этом году сольного концерта в столице еще не будет.

- Но вас стало меньше не только на сцене, но и в эфире.

- Я слежу, чтобы меня не было много. Часто отмечаю, что вот тут можно было и не ставить мою песню, а там на экране не вовремя пустили. Бывает и наоборот, где я был кстати, где был нужен - там не прозвучал.

Если бы у нас была нормальная атмосфера в обществе, то я бы не исчезал. Порой мне кажется, что народу уже не до песен. В такой ситуации каждое мое появление на экране должно быть «взрослым».

- Что вы скажете о пути к популярности молодого исполнителя раньше и сейчас. Есть ли разница?

- Конечно есть. Если раньше можно было проскочить на Олимп не продав душу, то нынче вопрос поставлен принципиально: кто удержится - тому и лавры. Вот и бьют друг друга по голове, ставят подножки, обливают грязью ближнего своего. Парадокс, но скандальная слава придает им популярности. Все лезут в символы чуждой нам культуры. Впрочем, это в большей степени относится к российской эстраде.

- Приятный комплимент в адрес отечественной музыки.

- Наша украинская эстрада топчется на месте. Вновь открывают рок, реп, панк. Но ведь это все уже было! Но в общем, топтание на месте не так уж и плохо. Россия скатилась в пропасть ресторанно-пошлой музыки. Мы же еще держимся, благодаря нашим традициям, которые так модно стало ругать.

- Я полагаю, что наша эстрада еще ворвется в российские музыкальные просторы, как когда-то ворвалась «Червона рута».

- В нашей песне больше философии, она глубже. Большее внимание уделяется песенным текстам. Мы ближе к земле, а значит, правдивее.

- А кто вам нравится из украинских исполнителей?

- Кто по-настоящему двигает нашу эстраду, так это Иво Бобул. Это порядочный человек, и я думаю, он не случайно появился на сцене. Он свое слово еще скажет.

А из юных... так за ними не уследишь. Их так много, что никого толком и не знаю.

- А что важнее, по-вашему, для вокалиста - талант или реклама?

- Совесть.

- А ваша песня, какова она?

- Та, которая угодна Богу. Петь для людей - это тоже петь для Бога. Поэтому-то и нельзя в песне грешить. А кто сейчас угождает Богу? Непримиримый парламент, промышленность, отравляющая все вокруг, судьи, судящие без законов, адвокаты, оправдывающие преступников, продажная пресса, кто? Музыка? Как в мире есть белое и черное, так и музыка есть добрая, а есть разрушающая. Я считаю, что определенная доля греха за то, что происходит в мире, за крах морали, лежит и на музыке.

Песня должна вести к духовным высотам, а не к славе. Тщеславие рано или поздно уничтожает своего пленника.

- Ваша песня такая, как вы, соразмерная вашему мировоззрению. Вы нашли себя в себе, а нашли ли вы в себе ту песню, о которой мечтали?

- Я нашел в себе «Малиновый звон», «Час рікою пливе», «Келию». Но я не удовлетворен своим творчеством в целом. Я интуитивно осознаю, что мог бы сделать больше, если бы не моя леность. Но с другой стороны - для чего? Для славы? Ни за что!

- А пробовали вы сами писать музыку, стихи?

- Писал и пишу. Теперь я уже могу сказать, что стихи и музыку к песням «Годы мои», «Это не сон», «Поділля», «Чи я прийду» написаны мною. А фамилии авторов я просто придумывал. Так, композитор Тарасенко, написавший музыку к песне «Повертайся, сину», - тоже я. Просто дед мой был Тарас.

- Я думаю, что это открытие для наших читателей! А как называется направление, в котором вы поете?

- Я даже не знаю. Есть полоса, где я есть я, но как это назвать... Скажем так: лирический украинский шансон.

- Многим полюбилась песня «Час рікою пливе». Но почему-то раньше были одни слова, а теперь другие. Что произошло?

- Все очень просто. Эта песня написана на слова Богдана Лепкого. Но когда я ее впервые спел, то вдруг посыпались письма на радио и мне лично. Слушатели были не согласны, что песня имеет грустный финал. И начали мне предлагать свои варианты. Так появились строки «Так у мене ж є син, а у тебе дочка...» и т.д. То есть слушатель захотел оптимистической концовки, чтобы оставалась надежда. Вот поэтому и звучит сейчас второй вариант песни, где первый куплет Б.Лепкого, а остальные дописаны в письмах.

- В вашем репертуаре есть песня иеромонаха Романа «Келия». Вы были знакомы с автором?

- Нет, к сожалению. Просто мне подарили кассеты песен отца Романа. Это прекрасная религиозная музыка, глубокая поэзия, раздумья. Послушав «Келию», я ощутил, что это для меня песня, моя тема...

- Тема или жизненный путь?

- Может, и путь... «Пути Господни неисповедимы».

- Люди по-разному приходят к Богу. А как пришли к Богу вы?

- Где-то в подсознании вера была с детства. Но к Богу я шел шаг за шагом долгие годы. Мы всю жизнь идем к Нему. В детстве на огороде я нашел священнический крест. И в мои 44 года он до сих пор со мной, это моя реликвия.

Крестился я в 21 год в Одессе. Я туда приехал после окончания ровенского музыкального педагогического института. А накануне отъезда мне снится сон. Вижу вокзал, а около него величественный собор. Когда приехал в Одессу, я вышел на привокзальную площадь. И... о, чудо! Передо мной предстал тот самый храм. Я его теперь видел наяву.

- Да, но тогда этот храм был без крестов и в нем располагался планетарий.

- И тем не менее это было знамение. Я поселился на спуске Кунгуна, 1, на квартире у дворника. Во дворе было много жильцов, все общались и заходили в гости. Один из соседей оказался старостой церкви. Он-то и спросил меня, крещен ли я? И узнав, что нет, предложил покреститься. Моя душа ликовала в тот момент, я сразу согласился. Позже я понял, что в Одессу я приехал именно для этого.

- Путь к Богу всегда был тернистым, особенно в те атеистические годы.

- У меня в жизни было много добрых людей, которые подвели меня ближе к Господу. Я всегда мысленно молился и старался хоть изредка заходить в храм. Когда открыли Лавру, я пришел в эту святую обитель, даже в хоре пел. Как-то раз отец Пафнутий (ныне это известный схимник Феофил из Китаевской пустыни) сказал: «Знаешь, Николай, в Китаево петь некому». И Благословил. С тех пор я там.

Мое состояние на литургии в Китаево - это одно из самых высоких достижений в моей жизни.

- А кого вы привели к вере?

- Свою маму, сына. Стараюсь посеять семена веры в душах людей, с которыми общаюсь. Недавно разговаривал с Валей Толкуновой, Славой Евдокимовым. Они очень понимают меня, расспрашивают. И я вижу в их глазах заинтересованность не ради праздности, а ради спасения.

- Что такое счастье?

- Победа над грехом. В жизни нужно каяться и бороться с тем, что нас искушает. Когда побеждаешь - ты счастлив.

- Что такое чувство дома?

- Это чувство великого покоя и твоей гармонии с тем местом, где его ощущаешь. Я вырос в Хмельницкой области, семья несколько раз переезжала. И лишь в селе Монастырок я открыл для себя это чувство дома. Большой сад, озеро, крутые склоны... Тут жил когда-то великий Леонтович.

Но я не дома. Мой герой бродит по свету, ищет чего-то. И лишь белые ставни вспоминают меня. В Киеве тоже есть место великого покоя, но я уже о нем говорил.

- Любите ли вы классическую музыку?

- Да. Слушаю Баха, Моцарта, Шопена, Чайковского.

- А из эстрады?

- Нравится французская эстрада.

- А вы помните свой первый гонорар?

- Еще бы! Это было в детстве. Мама и папа ставили меня на табуретку и просили спеть. За это я получал целый рубль (смеется).

- Что вы цените в людях?

- Скромность и веру православную.

- А чего не терпите?

- Нет такого.

- Что вам мешает?

- Зло.

- Чего боитесь в жизни?

- Согрешить и не покаяться.

- Верите вы гороскопам?

- Верую во единого Бога, Отца Вседержителя. Без Его воли и волос не упадет с человеческой головы! А гороскопы просто отвлекают человека от поиска истины.

- Каковы ваши творческие планы?

- Я никогда не загадываю наперед. Сегодня работаю с композитором Михаилом Катричко. А что будет завтра, поживем - увидим.