Не последний аккорд, библиотечное дело и хор мальчиков...

Сколько было споров, шума, волнений, когда украинский парламент решал, возвращать или не возвращать Германии попавший в Киев в годы Великой Отечественной войны т. н. архив Баха! Отдали.

У нас стало тихо. Зато зашумели на родине великих немецких музыкантов. Но это был шум ликования.

Сначала в берлинской филармонии собрались специалисты-музыковеды, музыканты, пресса, чтобы обсудить, как использовать вернувшиеся раритеты и приветствовать внука того знаменитого директора Академии пения (Sing Academie zu Berlin) Цельтера, который первым составил каталог этих произведений. Именно и только благодаря ему смогли представить, что входило в утраченный во Вторую мировую архив Баха, и искать знаменитую коллекцию во главе с энтузиастом, директором Лейпцигского музея Баха, профессором Гарвардского университета Кристофером Вольфом.

Второй прилив радости у немцев по поводу возвращенного богатства вылился в акт официального торжества в Берлине, где выступали министр иностранных дел И.Фишер, министр культуры ФРГ Ю.Нида-Рюмелин и Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в ФРГ А.Пономаренко. Пригласили из Украины сотрудников МИДа и ЦГАМЛИ (которые вместе с консерваторцами сохранили немецкие раритеты в отличном состоянии). Зарубежные специалисты недаром писали, что перед ними «нужно снять шляпу» — архив у нас в тяжёлых послевоенных условиях мог бы просто погибнуть. Но орден за спасенные реликвии получил от ФРГ немец Кристофер Вольф. А ведь награды от ФРН и от своей страны заслужили в первую очередь наши скромные музейщики, профессионалы высокой пробы, десятилетиями опекавшие чужие раритеты, понимая их ценность для культуры всех народов.

Известно, как много г-ну Вольфу помогали в непростой проблеме реституции руководители Госкомархива Украины. И потому неприятно поразили прилюдные жалобы К.Вольфа на то, что ему у нас чинили препятствия. Это было настолько несправедливо, что тут же с опровержениями выступил тоже немец и тоже участник процессов реституции не только в Украине (а и в России, Белоруссии etc) сотрудник берлинской городской библиотеки (т. н. прусской) Олаф Хаманн и заявил, что, наоборот, условия передачи материалов были самыми благоприятными. А даже, если бы кто-то и в чем-то препятствовал, то по-человечески и это вполне можно было бы понять — ведь Украина и Белоруссия так страшно пострадали от фашистов в годы войны.

Это говорил сотрудник библиотеки, куда именно по настоянию украинской стороны попал баховский архив (а не в свою первоначальную «колыбель» — Академию певцов, куда доступ был бы ограничен). В крупнейшей же библиотеке Берлина с ним может ознакомиться широкая публика. Руководство Госкомархива Украины добилось также, что немецкая сторона микрофильмировала для Украины всю коллекцию и оставила ей славянскую часть архива, на базе чего тут же возник Центр исследования этого наследия для совместной украинско-немецкой работы.

Библиотека, куда попал архив Баха, необычна. Это берлинская государственная библиотека при Прусском культурном фонде, которую поддерживает общество друзей этой библиотеки.

Знакомство с библиотекой не только открыло интересные страницы истории, но позволило провести параллели с нашими реалиями библиотечной жизни в новых условиях и поговорить о наболевшем. Ведь в Украине до независимости в 1991-м было 24000 библиотек, через два года — 18000, а сейчас — 16000...

История этой библиотеки восходит к 1661 г., когда она принадлежала великому курфюрсту Бранденбургской земли Фридриху ІІІ и Пруссия не входила в германское государство. И хотя Пруссия не имела права на короля, Фридрих сам себя им сделал. С 1701 г. библиотека стала называться королевской, а 1918 г. в Веймарской республике — вновь прусской. К 1939 г. она была известна в мире как крупнейшая универсальная библиотека, которая приравнивалась к крупнейшим книгохранилищам мира — в Вашингтоне, Лондоне, Париже и Москве. В ее фонде насчитывалось 3 млн. томов, 70 тыс. рукописей, 500 тыс. автографов.

Библиотека стала ведущей в стране, в ней разработали много правил ведения библиотечного дела, т. н. прусские инструкции, в том числе алфавитную каталогизацию (существовала вплоть до 80-х годов XX ст.).

Во время Второй мировой войны фонды библиотеки эвакуировали в 30 разных мест Германии, в Польшу, Чехию. Впоследствии ее собрания оказались в различных оккупационных зонах Германии. Союзные войска ликвидировали т. н. прусское государство, источник милитаризма. Оттого нельзя было восстановить библиотеку как прусскую. Советская военная администрация распорядилась собрать все фонды библиотеки, оказавшиеся в советской зоне, в Берлин, а в 1945 г. генерал-полковник Горбатов издал приказ-разрешение о возобновлении деятельности прусской государственной библиотеки. Но вплоть до 1954 г. она называлась «Публичная научная библиотека», затем (до объединения Германии) — «Немецкая государственная библиотека». Здание на Унтер-ден-Линден во время войны сильно пострадало от бомбежек, и поначалу, в 45-м, работал лишь один читальный зал.

Фонды были разбросаны по всей стране, архив Баха считался навсегда утерянным. В Ягеллонской библиотеке в Кракове и по сей день находятся более 1400 средневековых и современных рукописей, более 210 тыс. автографов и т. д., Восьмая симфония Бетховена — в Берлине (1, 2, 4 ч.) и в Польше (3 часть)... То, что оказалось на территории ФРГ, было объединено фондом прусского культурного наследия, на территории ГДР — в научной публичной библиотеке. 40 лет две части бывшего фонда существовали в двух германских государствах при двух политических системах. После падения Стены всё объединили в рамках «прусского» фонда. А поиски утраченного продолжаются. Польские «верхи» передают отдельные тома и обещают другие. Специалисты вообще возвращать ничего не хотят. Мы же отдали все, хотя вначале собирались передать 8—10% имевшегося у нас. Однако украинские коллеги признали главенствующим принцип целостности. Да и сами немцы-архивисты говорят: «Ладно, не отдавайте. Хоть скажите, где что находится, чтобы можно было использовать для культуры всех народов».

Кроме такой специфической библиотеки, как прусская, в Германии книги собраны при университетах, институтах — для преподавателей и студентов. Есть научные публичные (общедоступные) земельные (Германия состоит из земель с собственными законами). Существуют крупные заводские библиотеки. Например, у Сименса, где специализируются в области технической информации, патентоведения, издают специальные журналы. Есть приватные (закрытые) библиотеки с ограниченным доступом, академические, где собраны академические издания и публикации членов академии. Таких, как у нас, «профильных» библиотек — исторических, иностранной литературы, музыкальных — в Германии нет.

Поведал г-н Хаманн и о своих трудностях, о непростой проблеме финансирования прусской библиотеки и других книжных «заведений».

Фонд друзей прусской городской библиотеки финансирует ее на 75%, остальные 25% поступают от всех федеральных земель ФРГ, и дотации ее рассматриваются как общегерманская проблема, ведь и они неустойчивы в связи с ростом цен. Каждый год расходы библиотеки увеличиваются на 10% (на приобретение фондов, подписку, реставрирование книг и т. д.). И они выходят из положения не только за счет дотаций, которые, кстати, не поспевают за ростом цен, но и за счет экономии средств. Пять лет назад здесь ввели плату за пользование библиотекой (за день, неделю, год); за работу в читальном зале, каталогах и за то, что берут книги на дом. Но вряд ли это приемлемо для нашего читателя.

Говоря о постановке библиотечного дела, г-н Хаманн сообщил много полезного и даже неожиданного. В прусской библиотеке межбиблиотечный абонемент существует в рамках электронно-сводных каталогов. Есть общенациональный электронный каталог, за который отвечает Die Deutches bibliothek, имеющая два отделения (во Франкуфурте-на-Майне и Лейпциге). Они располагают архивом немецких публикаций, за что отвечает федеральное правительство.

В Прусской библиотеке далеко не все компьютеризировано. Интернет здесь считается лишь дополнительным источником, в основном для естественных наук, но еще не стал устойчивым «арбитром» для общественных и исторических наук.

И все же главное — книга. Диски ее не заменят. Сайты — понятие временное. Диски не долговечны: то, что на них записано, лет через 10 погибнет. Сотрудники берлинского музыкального архива, Лейпцигской библиотеки убеждаются, что записи на CD уже сейчас теряют информацию и повторить их невозможно...

У других библиотек тоже много проблем. Библиотеку университета им. Гумбольдта в Берлине финансируют государство, земля, сам университет, ей помогают благотворительные фонды. Однако в последнее время положение ухудшилось. Студенты-русисты в свое время даже написали Б.Ельцину, что у них не хватает учебников. Из России в ответ прислали подарок — книги. Недавно руководство Сименса пообещало на нужды студентов выделить миллион евро. Нам бы такое!

Коллега из ЦГАМЛИ г.Киева довольна тем, в какие условия попала эта коллекция. Зато берлинские коллеги в ужасе: немецкие музыковеды, да и другие заинтересованные лица, буквально накинулись на раритеты, копируют их самостоятельно, чтобы включить в репертуар. Вообще-то право на публикации и использование — у Академии пения Берлина, но в прусской библиотеке широкий доступ к коллекции, и сотрудники серьезно опасаются за ее сохранность...

Умом я давно уже понимала, что значит для культурного немца возращение на родину музыки Иоганна Себастьяна Баха, его талантливых сыновей, Телемана и других. Попав же в Лейпциг, в знаменитую Томаскирху (св. Фомы), где долгое время музицировал и растил ангельские голоса великий Бах, я увидела в алтаре место его последнего упокоения, эту чугунную плиту с его именем и свежие цветы на ней. И только в этот момент ощутила, как много значит для немцев возвращение домой великой немецкой музыки. В это же время во всем величии предстал передо мной, можно сказать, и подвиг киевских специалистов, сохранивших эти раритеты для потомков.

Звучала небесная музыка и ангельские голоса мальчиков знаменитого хора (Thomanerchor), который существует в Лейпциге, начиная с XVII века... Их знают во всем мире. Певческому искусству юных обучают в специальной школе. Она открыта для всех желающих из Германии и других стран. Дети живут в интернате в хороших условиях. Учатся пению, знакомятся с музыкальными документами. Овладевают общими школьными знаниями. Занимаются в библиотеке и в специальном зале спортом. Условия жизни и учебы там традиционно строги, требования высоки, но как же иначе научиться столь высокому искусству, как не терпением, старанием и любовью к делу? Воспитанники регулярно поют во время служб, церковных празднеств в кирхе св. Фомы и концертируют по всему свету. В их репертуаре религиозная и светская музыка немецких классиков и молодых композиторов, произведения со всего света.

У руководства хора мальчиков также много проблем. Финансовые им помогают решить государство, земля, общество их поддержки (Stiftung Thomanercho), меценаты, жертвователи, которые могут направить деньги на специальный счет в банке хора мальчиков. Есть также общество Forderkreis Thomanerchor Leipzig e.v., которое существует с 1992 г. для поддержания и развития музыкальных и христианских традиций хора, а также создания наилучших условий для учебы, работы и пребывания в интернате мальчиков из Thomanerchor.

Слушая этих детей, я вспоминала: как-то в Потсдаме в самом большом его соборе выступали их сверстники из Киева, из бывшего Октябрьского дворца, а теперь Международного центра культуры. Они успешно пели в ряде городов, а по просьбе городских властей Потсдама Посольство Украины организовало здесь концерт юных киевских певцов. В зале было много немцев. Вечер открыл пастор.

Собор замечательный, много света, а на балюстраде вверху, как бы окружая весь зал, — ангелочки. Наши дети исполняли родную музыку, немецкую классику, религиозные композиции. Это было дивное пение. Немцы плакали. Это правда. В конце выступил пастор и сказал: «Они пели так, как будто эти ангелы спустились к нам».

P.S. Желающим петь в Лейпцигском хоре мальчиков путь туда открыт. Пусть попытаются (www.thomanerchor.de).