«Люди хотят видеть только то, что хотят…»

Директор Киевского Музея одной улицы Дмитрий Шленский отдельно прокомментировал недавнюю статью «И всюду клевета сопутствовала мне» («ЗН» от 14.01.2006).

— Автор той публикации повествует об интервью, взятом у меня по телефону одним журналистом, профессионализм и добросовестность которого вызывают сомнения. Мало того, что им были перекручены сведения, предоставленные мною, перепутаны Москва и Петербург, выдернуты из контекста так называемые «цитаты», но еще и подано все в несвойственной мне манере выражения. Ну да дело совсем не в «юных ахматоведах»… Л.Розиной в своей статье был брошен мне несправедливый упрек в посмертном оскорблении Анны Андреевны Ахматовой, Лидии Чуковской и Евдокии Ольшанской.

Начнем с последней. Как исследователь творчества Ахматовой Е.Ольшанская действительно нашла в Киевском архиве ее личные дела, поэтажные планы дома и сделала еще много в области киевского ахматоведения, что и было мною рассказано. Однако при всем моем уважении к подвижническому труду людей, к которым она относилась, нельзя приписывать им те дела, которые они не могли совершить. Ольшанская приложила много усилий, чтобы появилась улица Ахматовой в Киеве, но окончательное решение входило в компетенцию комиссии горисполкома по наименованиям, которая выносила окончательный вердикт. И совсем не благодаря Ольшанской стало известно, что Анна Ахматова (тогда Анна Горенко) приехала в Киев в августе 1906 года, а в 1907 году поступила на юридический факультет Киевских высших женских курсов. Об этом в 1965 году писала сама Ахматова в своей биографии «Коротко о себе», задолго до «открытия» Ольшанской.

Л.Розина использовала из контекста фразу о том, что никто не искал дело Ахматовой, и самовольно исказила ее смысл. Я же говорил о том, что не искали эти документы сотрудники нашего музея, и ни в коей мере не пытался задеть память Ольшанской.

Одной из несомненных заслуг Е.Ольшанской является собранная ею коллекция ахматовских материалов. Согласно опубликованным данным, в Центральный государственный архив-музей литературы и искусства в Киеве была передана ее переписка с А.Тарковским, В.Некрасовым, К.Чуковским и другими (хотя Розина почему-то пишет, что это находится в Пушкинском доме), фотопортрет Ахматовой с автографом, портреты и экслибрисы, посвященные Ахматовой, афиши литературных вечеров конца двадцатого века, а также прижизненные издания и журнальные публикации. Что же касается самых уникальных ахматовских экспонатов из коллекции Е.Ольшанской, то, несмотря на пылкое негодование Л.Розиной в мой адрес, я настаиваю, что они попали в Россию. Об этом мне говорила сама Ольшанская в телефонном разговоре в 2000 году, а письменное подтверждение я нашел в недавно вышедшем труде Я. Бердичевского «Народ книги». Он пишет: «Жемчужина ахматовианы, по крупицам собранная Ольшанской, несомненно, украсит венок Ахматовой в ее Питерском музее». Если Розина посмела обвинить меня в «вопиющей некомпетентности», «элементарном незнании», «непрофессионализме», «бесцеремонности и невежественности», то нельзя дать спуску именно таким «деятелям», как она сама, скрывающим от читающей публики правду о передаче ценных материалов «дружественному северному соседу». Не является ли это демонстрацией непатриотизма по отношению к нашему государству?

Между прочим, и сама Анна Андреевна не испытывала горячей любви ни к Киеву, ни к Украине. «Но я не любила дореволюционного Киева. Город вульгарных женщин. Там ведь много было богачей и сахарозаводчиков. Они тысячи бросали на последние моды, они и их жены… Моя семипудовая кузина (речь идет о Марии Александровне Змунчилле, о которой так восторженно пишет Розина. — Авт.), ожидая примерки нового платья в приемной знаменитого портного Швейцера, целовала образок Николая-угодника: «Сделай, чтоб хорошо сидело»… — Нет. У меня в Киеве была очень тяжелая жизнь, и я страну ту не полюбила и язык… «Мамо», «ходимо», — она поморщилась, — не люблю». Эти слова поэта приведены в «Записках об Анне Ахматовой» Лидии Корнеевны Чуковской.

Г-жа Розина не удержалась от подкрепленных пушкинскими цитатами обвинений в том, что я оскорбил и Лидию Корнеевну, упомянув почитательниц и приживалок Ахматовой. Да будет известно Розиной, что Владимир Даль в своем авторитетнейшем издании дает такое значение слову «приживалка» — это гость, а более гостья, живущие в доме на хлебах бесплатно. «Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать», — так писала сама Ахматова.