«Кобзари» по-голливудски? Не получив поддержки на родине, создатели фильма о Голодоморе ищут понимания в Америке

О работе над «грандиозным совместным украино-американским проектом «Кобзари» СМИ периодически вспоминают в связи с заявлениями очередных куда-нибудь баллотирующихся политиков. Последняя волна «воспоминаний» была год назад. Когда молодой режиссер Олесь Санин («Мамай», «Девятый день») давал прогнозы, государство — обещания, а украинские олигархи ( якобы осознавшие всю важность появления национального кино на мировой арене) — деньги. Но только на словах. До дел руки так и не дошли.

Теперь Санин в Голливуде ведет переговоры с тамошними инвесторами. А в Украине президент Ющенко… снова заявляет о том, что готов внести в новый парламент законопроект о приоритетном развитии киноиндустрии в Украине (в этой связи даже определяется, что «государственный заказ в сфере кино должен касаться популяризации тех кинотем, которые больше всего необходимы в контексте национального и государственного возрождения»). Попадет ли проект «Кобзари» в этот контекст? Или это очередной мыльный пузырь, который публично лопнет в новом парламенте? Одни вопросы…

…Которые в очередной раз встают и перед Петром Борисивым — исполнительным продюсером «Кобзарей» в Голливуде; украинским эмигрантом, в свое время ставшим своим человеком на «Фабрике грез»; редким специалистом, знающим почти все алгоритмы мирового кинобизнеса… И убежденным, что Украина — чуть ли не единственная страна в СНГ, где может развиться современная динамичная киноиндустрия.

О «хождениях по мукам» еще не снятых «Кобзарей» и некоторых тенденциях в современном кинобизнесе — разговор с господином Борисивым (в одном из небоскребов Беверли-Хиллз).

«Мои компьютерщики создали одну из первых финансовых моделей кинобизнеса»

— Петр, сразу неудобный вопрос. Украина сегодня действительно переживает не лучшие времена. И не только в кино. Некоторые могут косо посмотреть в вашу сторону, мол, легко рассуждать о судьбах родины, глядя на нее с голливудских холмов…

— Вы знаете, я — украинец, моя жена — итальянка, живем мы в Америке. Для нас не проблема, где жить. Но это должно быть место с четкими и прозрачными правилами игры. Иначе я не смогу кормить свою семью. Если бы Украина гарантировала своим гражданам нечто подобное, то, поверьте, вернулся бы не только я. Но это, во-вторых. А во-первых, так сложилась жизнь. Немецкий лагерь, где сидели мои родители, оказался на американской стороне. Я спрашивал у них потом, почему поехали в Америку? «Нам было все равно куда, лишь бы в нас больше не стреляли…».

— Если не возражаете, поговорим об особенностях инвестиций в кино. Вы всегда четко просчитываете прибыль в этой сфере?

— Надо сказать, что прибыль в отрасли — гарантированная. Только никто не знает, откуда она придет. Поэтому нужно высчитать такое количество кинофильмов, чтобы осуществлять инвестиции не в конкретное кино, а в целое направление киноиндустрии.

— Этим и занялись ваши гениальные компьютерщики?

— Они создали одну из первых финансовых моделей кинобизнеса. Скажу вам по секрету, что я в своем бизнесе сегодня самый… глупый. Я никогда не буду платить тому, кто глупее меня.

— Это ваш рецепт успеха?

— Отчасти. Сегодня мои специалисты могут рассчитать почти все: какие характеристики будет иметь тот или иной проект, какие могут быть возможности проката и даже каких режиссеров привлекать… Очень важно правильно определить время выпуска кино. И это, поверьте, совсем не простые вопросы. Люди, которые на меня работают, собаку съели на кинобизнесе. Только они могут видеть, насколько та или иная комбинация может быть успешнее другой.

— А творческие нюансы? Они берутся в расчет?

— Отчасти. К сожалению, в киноиндустрии нет никакой связи между качеством и прибылью. Вы можете сделать прекрасное кино, но оно не заработает ни копейки. Но есть совершенно дикие фильмы, которые зарабатывают деньги.

— Таким образом, кино в Голливуде выбирает математика, а не люди?

— Можно и так сказать. Мы просчитываем финансовые риски в кинопроизводстве именно на базе разработанных нами математических моделей. Очень много людей скопировали мой бизнес.

— Финансовый консалтинг?

— Да. С нами советуются те, кто вкладывают деньги и рискует. Через нас проходят многомиллиардные инвестиционные программы. Ведь взаимоотношения инвесторов и киностудий всегда сложные. Последние весьма любят чистить карманы инвесторов. Но мы очень хорошо защищаем своих клиентов.

— А кто они?

— Публично об этом мы не говорим.

«В Украине не хватает политической воли осознать важность кино — как собственного голоса…»

— Вы также скрупулезно просчитали успех украинских «Кобзарей» в мировом прокате?

— Здесь несколько другое. Наверное, вряд ли бы я настолько серьезно и длительно увлекся каким-нибудь немецким или итальянским проектом… Бился бы головой о стену…

— Этот риск не был заложен в вашу математическую программу?

— Наши специалисты много поработали и еще будут работать над «Кобзарями». В проекте достаточно составляющих, которые могут сделать фильм успешным. К тому же здесь есть интерес к проекту и его авторам. Мы каждый день двигаемся вперед… Но в этом бизнесе, как я уже сказал, 100-процентных гарантий не существует. Проанализировать точно один продукт невозможно. В нашем мире много рисков, которые могут уничтожить любые прогнозы. И это, представьте себе, совсем не наводнения и землетрясения, и даже не конкуренты, а падения государств, революции, войны, убийства лидеров… — все то, что является «хорошей пищей» для медиа, но не кино. Политику, действительно, трудно заложить в какую-то программу…

Сегодня я испытываю какие-то особые чувства к Украине. Отдаленность дала возможность ощутить, если можно так выразиться, уникальную стоимость патриотизма. Если бы я не жил за границей, то, наверное, так никогда бы и не понял, насколько украинство уникальное. И объективно дорогое. Я бы имел только эмоции на этот счет, а не глубокое знание.

Мне очень хочется рассказать миру об украинской истории. У моих родителей ведь все родные погибли во время Голодомора. Об этом надо говорить. Об этом никто не может сказать лучше, чем кино. Ничто не учит мир так, как кино. Ведь если бы не было киноиндустрии, мир бы не знал о Холокосте. Школьники сегодня спят на уроках, но ходят в кино. Сегодня это прекрасное средство говорить правду о своей истории.

Вот отправьтесь в какой-нибудь уголок Африки — там знают о «Списке Шиндлера». Нет лучшего способа рассказать миру о какой-то стране, чем показать о ней кино. Почему Америка переубедила целый мир, что кока-кола это хорошо? Потому что есть кино. Почему японские девушки меняют разрез глаз? Потому что есть голливудские актрисы. Кино сегодня влияет даже больше, чем религия. Это способ учить мир. К сожалению, в Украине этот способ воздействия на сердце и ум нации парализован.

— Когда вы в первый раз это почувствовали?

— В Украину первый раз говорить о кино я поехал в 1991 году. Моим собеседником был руководитель студии Довженко... К сожалению, и тогда, и сейчас люди не понимали и не понимают, что украинскую киноиндустрию необходимо соединить с мировой. Однако путь к миру кино проходит через Голливуд. И с этим ничего нельзя сделать, так как Америка на сегодняшний день самая развитая страна в сфере киноиндустрии. Более 90 процентов всех денег, которые проходят через кинобизнес, вращаются в Голливуде.

Но в Украине не хватает политической воли осознать необходимость собственного пути развития государства и его составляющей — кино и медиа, как собственного голоса общения с миром. Притом самостоятельного, а не одолженного у советского прошлого.

У украинских инвесторов сегодня нет стратегического понимания развития этой отрасли. Они зациклены на внутреннем и российском рынке. Но этот рынок не связан с миром. Российские картины не попадают сюда. Российская современная индустрия строится на отмывании нефтедолларов и политики. Их редкие удачные проекты сделаны по голливудским рыночным канонам, но и это продукт внутреннего пользования. В Украине же нет лишних денег, чтобы их бездумно пускать на ветер… Идти путем России — значит, идти в никуда. Это трагедия для страны. А в Украине могла бы родиться современная киноиндустрия. Вот в России она не может никогда родиться, а в Украине — может.

— Почему вы так считаете? Многие специалисты могут вам возразить…

— Где делают американское кино? В Голливуде, а не на Аляске. В Калифорнии для съемок идеальные климатические условия. Разноплановые к тому же. Ведь американская звезда вряд ли поедет сниматься в холодный Питер или Сибирь… А в Украине также идеальные условия. У вас есть моря, горы, степи… А главное, есть квалифицированные кадры, которые можно быстро обучить. Что еще надо? Вопрос только в том, кто будет собственником киноиндустрии в Украине. И на кого в итоге этот собственник будет работать — на свою и мировую киноиндустрию или на Москву?

Однако я глубоко убежден, что в вашей стране влиятельные люди сегодня больше заинтересованы в приватизации киноимущества, чем в производстве кино. Поэтому все идет по некогда накатанной дороге — вы делаете преимущественно российское кино и не имеете успеха на международной арене.

«Украинская элита делает все возможное, чтобы «Кобзарей» вообще не было»

— В прошлом году американская киноакадемия пренебрегла фильмом Оксаны Байрак «Аврора»?

— К нему не отнеслись серьезно. Как и к еще одному более раннему «украинскому» предложению — фильму Чухрая «Водитель для Веры». «У нас уже есть русское кино. Зачем вы нам предлагаете еще одно?» — так был поставлен вопрос киноакадемией.

Единственным украинским фильмом, который имел успех в Америке, был «Мамай» Олеся Санина. Комбинация режиссера Санина и оператора Михальчука гениальна. Если они будут продуктивно работать, то этот творческий союз в состоянии изменить атмосферу в украинском кино.

— Поэтому, решив снимать «Кобзарей», ставка была сделана именно на этот тандем?

— Безусловно! Знаете, у нас еще есть такая пословица, что Голливуд голосует за фильмы «ногами». Судить есть успех у фильма или нет можно уже по тому, сколько людей в зале его досмотрели. Так вот, когда шел «Мамай», зал покинули единицы. Это было настоящее кино. Украинское кино. Другого режиссера мы не искали.

— Какова основная идея будущего проекта? И как распределены функции американской и украинской сторон?

— Это история 33-го года. Расстрел кобзарей — слепых музыкантов. Голодомор глазами ребенка. В проекте должен был сниматься известный американский актер украинского происхождения, лауреат «Оскара» Джек Палланс. Организация мирового проката — за нами. Часть финансирования — тоже. За украинской стороной оставались 14 миллионов: четыре миллиона планировала вложить держава и 10 миллионов — г-н Тарута. Говорили об этом много и долго. Однако так и не смогли друг друга понять. Возможно, здесь сыграл свою роль некий политический аспект. Ведь бизнес возможного инвестора связан с Россией. Но, знаете, делать кино о Голодоморе и не говорить о России, это все равно, что показывать Холокост, не упоминая Германии. В общем, переговоры затянулись и сошли на нет.

Если честно, то складывается такое впечатление, что украинская элита делает все возможное, чтобы проект вообще не случился. Год
назад я все лето просидел в Украине. Хотел помочь сформулировать структуру индустрии, которая могла бы войти в мировую киноиндустрию, и создать прибыльный украинский бизнес. Возможно, когда-нибудь и подлежащий приватизации. Но только за миллиарды, а не за копейки!..

Говорили-говорили, президент подписал указ, г-жа Билозир подписала свой приказ… Потом ветер подул, власть сменилась, и все исчезло…

— Вы уже поставили крест на украинском сотрудничестве?

— Мы всегда открыты для общения. Однако жизнь настолько коротка, что ждать у моря погоды, кажется, больше нет смысла. Джека Палланса нет с нами. Однако механизм запущен. С Украиной или без нее мы расскажем эту историю. Но в рамках чисто американского проекта, в котором, я надеюсь, будет жить украинская душа.

— Без «нового украинского» бизнеса…

— К сожалению.

О кинобизнесе и о себе

— Хотя я и закончил исторический факультет Нью-Йоркского университета, меня всегда привлекали финансы, — говорит Петр Борисив. — А еще больше — сфера финансовых рисков. Киноиндустрия в этом плане идеальный вариант! Всего за одну трансакцию люди могут заработать миллиарды. За все 100 лет существования кино не было ни одного года, чтобы киноиндустрия была убыточной. Голливуд всегда зарабатывал и зарабатывает деньги. И во время войны, и во время Великой депрессии… Прибыли отрасли сопоставимы только с доходами банков. Меня действительно очень заинтересовала финансовая сторона киноиндустрии. Я встретил инвесторов, которые имели здесь серьезные банки и были готовы инвестировать деньги в кино. Но только при условии точных расчетов всех возможных рисков. Таким образом, для того чтобы начать свой бизнес, мне нужно было математически доказать своим будущим партнерам, что финансовый риск выгодно перевести в киноинвестиции. Тогда я набрал талантливых ребят и занялся скрупулезным анализом финансовой стороны кинобизнеса. Это было начало 80-х.

Однако, анализируя финансовую сторону кинобизнеса, я понял и другое — никогда нельзя сказать точно, что тот или иной проект принесет прибыль конкретному инвестору. Не говоря уже о сетях проката. Собственники кинотеатров вообще убыточны. Может быть, вам это покажется банальным, но они продают попкорн — на том и зарабатывают. Просто продают попкорн, а еще конфеты и всякие другие вкусности. На этом они имеют прибыль до 300%. Представители этого бизнеса часто говорят, что мы не прокатчики кино — мы продавцы конфет. Притом очень дорогих конфет. А кино просто заманивает к нам покупателей. Это и есть финансовая динамика кинопроката. Но если люди хоть один день не придут в кино, тогда серьезные убытки. К примеру, в день убийства Кеннеди Америка была прикована к экранам телевизоров. Вот тогда кинотеатры терпели просто шальные убытки.