Киевские страсти по Амадею

Музыкальная общественность отмечает 80-летие со дня рождения певца и педагога Константина Огневого. На сцене Национальной музыкальной академии Украины имени П.И. Чайковского на этой неделе состоялась премьера оперы Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери». Спектакль своеобразно напоминает о двух интерпретаторах этого сценического полотна — дуэте Моцарта (Константин Огневой) и Сальери (Борис Гмыря). До сих пор многие размышляют, почему маститый Гмыря в свое время пригласил для этой постановки тогда еще молодого солиста Киевской оперы Константина Огневого? Ведь участие именно в этой камерной опере принесло легендарному тенору всесоюзную известность.

Идея той постановки всецело принадлежала Гмыре. Борис Романович много мечтал об образе Сальери, работал над одноименной трагедией Пушкина, изучал исторические материалы: «Я мрію про прем’єру опери, а в глибині душі боюся цього. Адже сценічного виконання опери не було з часів Федора Шаляпіна — майже піввіку». В письме Дмитрию Шостаковичу певец пишет: «…партия Сальери редко кому удается, и я, естественно, почти весь отдался ей. После семи лет подготовки последний месяц я готовился к выступлению уже в Москве особенно напряженно… Все тридцать две партии, сделанные в театре, казались мне легче, чем Сальери, и удачей своей мне хотелось поделиться с самыми близкими людьми».

Спектакль, состоявшийся в Москве 23 марта 1962 года в Концертном зале имени П.И. Чайковского Московской государственной филармонии, прошел с огромным успехом. Режиссером и исполнителем партии Моцарта был Иван Козловский, Сальери — Борис Гмыря. Творческий тандем получил лестные отзывы в прессе.

По приезде в Украину Борис Гмыря одержим идеей представить оперу отечественному украинскому слушателю. Он становится режиссером киевской постановки. На роль Моцарта певец хотел пригласить Козловского. Но Киевская филармония не смогла оплатить гонорар Ивану Козловскому, что расстроило Гмырю. В письме к Ивану Семеновичу он напишет: «Глубокоуважаемый Иван Семенович! С большим огорчением должен сообщить Вам о том, что в наших выступлениях в опере «Моцарт и Сальери» и в концертах украинской песни с Капеллой бандуристов Киевская филармония отказала, мотивируя это тем, что представленные Вами гонорарные условия она удовлетворить не может. Возможно, что Вы в дальнейшем урегулируете этот вопрос, но на ближайшее время я уже должен планировать свои гастроли по абонементам…». К сожалению, от Ивана Семеновича никаких предложений не последовало. Поэтому Гмыря начинает искать исполнителей в Киеве.

В Киевской опере в это время выступает 37-летний Константин Огневой. Гмыря отмечал красивый тембр его голоса, отличавшийся чистотой интонации, хорошей дикцией. Кроме прочего, певец, обладавший внутренней академической культурой, по мнению Гмыри, как никто другой подходил на партию Моцарта.

Однако Бориса Гмырю волновал еще один момент. Огневой стал петь песни украинских авторов с эстрадно-симфоническим оркестром. В одном из писем директору Ленинградской филармонии, касаясь своей гастрольной поездки в Ленинград, пишет: «До сих пор не ясно в отношении Моцарта в опере «Моцарт и Сальери»… Нужно с вами посоветоваться и решить… Огневой начал выступать с оркестром джаза, теперь он называется «эстрадным оркестром», исполняя соответствующий репертуар. Раньше это было «пятном» для исполнителя академического репертуара, но теперь времена меняются, и Огневой, показывая пальцем на Отса, говорит: «Почему ему можно и эстрада, и классика, а мне нельзя?»… Вас это не шокирует, то тогда я с ним буду работать и в феврале приеду к вам с новой программой и оперой «Моцарт и Сальери».

Известно, что Константин Огневой одним из первых начал исполнять песни украинских авторов. В то время это вызывало непонимание и критику среди академистов и тогдашнего руководства Минкультуры. Но со временем записи таких песен, как «Бессмертник» А. Зуева, «Чорнобривці» В. Верменича, «Пісня про вчительку» П. Майбороды и многие другие, стали эталоном исполнения песенного жанра. Певец, которому присущ высокий музыкальный академический вкус, сумел вложить в каждую из этих лирических композиций всю душу и сердце.

Гмыря, после всех перипетий и сомнений, все-таки начинает работать с Огневым. Правда, с одним условием — в течение трех месяцев подготовки к опере певец должен забыть об эстрадном пении. Чтобы поддержать его материально, он просит свои гонорары за репетиции отдавать Константину Дмитриевичу. Об этом Огневой узнал гораздо позже. В своих воспоминаниях он часто говорит о работе над оперой с великим Борисом Гмырей, отмечая, что это была яркое и неповторимое творческое содружество как в вокальном, так и в актерском мастерстве. Безусловно, для Огневого встреча с Гмырей оказалась большой творческой удачей. Он жадно впитывал все, что говорил ему мэтр, поражаясь его трудолюбию и самоотдаче. Для Огневого он остался кумиром на всю жизнь.

В январе 1963 г. на сцене Киевской филармонии состоялась долгожданная премьера «Моцарта и Сальери». Дирижировал симфоническим оркестром Украинского радио и телевидения Вадим Гнедаш при участии государственной академической капеллы Украины «Думка». В архивах Гмыри, которые любезно предоставила президент фонда певца Анна Принц, хранится множество материалов, связанных именно с этой постановкой. Особый интерес вызывают рисунки, сделанные Гмырей к первой и второй картинам, переписка с деятелями культуры того времени, план работы над оперой.

Из дневника Бориса Гмыри: «Спектакль пройшов майже добре. Враження на переповнений зал велике. Приймали дуже добре. Оркестр трохи відставав, але нічого. Потім схопився. Добре співала «Думка». Хороший Моцарт і Льова [Лев Острін] — гра на роялі. У мене голос звучав. Сценічно був зібраний…».

После успеха в Киеве опера «Моцарт и Сальери» была показана во Львове, Одессе, Днепропетровске, Донецке, Запорожье. Везде постановку ожидал успех.

КСТАТИ…

В 1963 году в Ленинграде на фирме «Мелодия» была осуществлена запись этого произведения. Главные партии исполнили Борис Гмыря и Константин Огневой. Запись на сегодняшний день является раритетной. Их пению присущи высокоразвитое чувство красоты звука, интеллигентность музыкальной мысли, безграничный музыкальный вкус, они нашли истинный смысл музыкальных фраз.