Ирена Коваль: "Украинцы считают себя жертвами режима, но надо помнить и о собственной ответственности"

Свою новую книгу "Незаземлені" (издательство Анетты Антоненко) Ирена Коваль определяет как роман-воспоминание. В этих воспоминаниях отражается сложное прошлое и отдельной семьи, и всей Украины. Г-жа Коваль - литературовед, журналист, а многим известна и как драматург. В ее пьесе "Языческие святые" ("Лев и Львица") в свое время блестяще играл Льва Толстого Богдан Ступка. С большим успехом на сцене Молодого театра уже не один год идет спектакль по пьесе г-жи Коваль "Маринованный аристократ" с Алексеем Вертинским и Ирмой Витовской в главных ролях.

- Г-жа Коваль, в "Незаземлених" вы рассказываете историю Марии и Иосифа, Ирены и Ореста. А на самом деле это ваша личная история? Что в романе правда, а что - домысел? И почему вы решили рассказать эту историю именно теперь?

- Да, это моя личная история, мои автобиографические данные - на них держится роман. Да, я в самом деле впервые встретила своего брата Ореста в Москве в 1969 году. Путешествовала с ним по Украине весь август. Мои отец и мама оставили маленького Ореста с бабушкой, когда бежали.

А что касается остального… Вы спрашиваете, где в романе заканчиваются настоящие приключения и начинается выдумка? В романе все "правда", поскольку читателю важно, чтобы воспоминания и вымышленные события сплетались в органическую структуру. В романе много слоев, читатель входит в мой психологический, эмоциональный мир и воспринимает его как реальный. Каждый роман начинается с жизненных событий, и успех зависит от того, как автор этими событиями умеет "играть".

Роман - это метафорическая игра, когда личная история начинает жить по своим художественным правилам. Почему я рассказываю об этом именно теперь? Потому что почувствовала: я наконец-то готова выбросить из себя этот текст после серьезной болезни. События, воспоминания и эмоции бултыхались во мне с 1969 года. Тогда эта мощная энергия перешла все границы и взорвалась своей жизнью!

- Ваша мама (которая является одним из персонажей романа) недавно умерла. Примите мои искренние соболезнования. Можно ли сказать, что она была счастлива в Америке? Не возникало ли у нее желания вернуться в начале 1990-х, когда развалился СССР? Ведь тогда еще были иллюзии относительно блестящего будущего Украины.

- Моей маме исполнился 71 год, когда распался СССР. Она была социально обеспечена в США. Вокруг нее были дети и внуки - и это было для нее самым большим утешением. Была ли мама счастлива в Америке? Сложный вопрос. Ее муж был нервнобольной, она должна была защищать семью, давать детям образование. Мама умела справляться с разными жизненными обстоятельствами, в наиболее жестких условиях. В ее возрасте у нее не было желания возвращаться в Украину и начинать новую жизнь.

- Возможно ли вообще перестать тосковать по родному краю? Известны ли вам случаи абсолютной ассимиляции украинцев?

- Диаспора, которая выехала из советской Украины во время Второй мировой войны, не питала никаких иллюзий. Те люди не соглашались с коллективной советской ментальностью и, лелея свои личное мировоззрение, не были готовы подвергать их сомнению. Тосковали ли по родному краю? Они тосковали по украинским традициям, культуре, в которой были воспитаны. Теперь почти все отошли в вечность. Ассимилировались ли их дети полностью? Наверное, нет: в них еще есть украинский дух, они ценят землю предков.

А что будет с их детьми - зависит от того, как их воспитали бабушка, дедушка, отец, мать, привили ли они им гордость, благородство и любовь к Украине.

- Как по мне, в романе ощущается довольно ироническое отношение к эмигрантскому сообществу в Штатах. Ощущения меня подвели? Или я угадал? В каких отношениях вы с украинским сообществом в США?

- Ирония в романе играет очень важную роль, и не только в отношении к эмигрантскому сообществу в Штатах. Персонажи - такие как г-жа Капустинская, Мирон или г-н Головатый - универсальны: они рассыпаны по всему земному шару. У меня всегда было ироническое мировоззрение, еще с детства. В диаспоре - в Канаде, США, Германии, Англии, Франции - у меня много украинских друзей, умных, талантливых, открытых. Работаю в украинском сообществе в США, если есть интересный для меня проект, например, когда довелось организовывать мероприятия по случаю 200-летия Тараса Шевченко в Бостоне. Тогда я реализовала собственную концепцию праздника в трех частях: Шевченко-Поэт, Шевченко-Художник и Шевченко-Пророк.

- Описанная в романе "ваша" Украина исчезла - ее уже нет. Вы время от времени бываете здесь - как вам новая страна? Чувствуете ли перемены к лучшему? Или к худшему?

- Мы с мужем жили в Киеве двенадцать лет. Когда приехали в 1994-м, советская власть уже исчезла, но советский менталитет остался. И от него Украина до сих пор не избавилась. Невозможно быстро выгнать почти столетие насилия.

Посткоммунистический украинский мир не может закрыть глаза на свое прошлое. Чтобы нацию перестроить, нужно, чтобы граждане задумались: а почему целая система сгнила? Как ими манипулировали? Нужно углубиться в личные истории, а не кричать о теориях, которые не способны пробить эту экзистенциальную пустоту.

Какой была основа коммунистической власти? Многие украинцы считают себя жертвами режима, но надо помнить и о собственной ответственности. Это слабость - на кого-то другого указывать пальцем.

Чтобы развиваться, нужно целиться глубже. Было бы неплохо, если бы украинцы внимательнее присмотрелись к своему советскому прошлому, ведь они жили в этой системе!

Да, за 25 лет произошли изменения, но часть из них - изменения поверхностные. Да, молодые украинцы близки своими взглядами к Западу и создают собственные ценности, но им еще предстоит много трудиться, чтобы постичь свою идентичность. И здраво посмотреть на коррупцию вокруг.

- В романе попутно упоминается о дальнейшей судьбе вашего брата. Можете ли рассказать о нем больше?

- После прощания с Орестом на Львовском вокзале в 1969 году я переписывалась с братом редко и поверхностно - по очевидным причинам. Он работал в Ухте, завел там семью и время от времени высылал фотографии своих детей. Когда я хотела приехать, он меня отговаривал. Очевидно, с осторожностью относился к перспективе еще одной встречи со мной. В 1986 году пришла весть, что его переехал грузовик на нефтяном заводе, где он работал.

- Роман написан в довольно интересном стиле. В первую очередь - это время. Такое впечатление, что вы играете со временем. То настоящее, то прошлое. Это сделано умышленно?

- Меня концепция времени интригует. И вся игра со временем в романе и вправду умышленная. События августа 1969 года, когда Ирена и Орест вместе, происходят в прошлом. Это была единственная встреча, поэтому она в реестре "истории-в-прошлом". Все другие события - вне того месяца и вокруг него - в настоящем. Они существуют как неисчерпанные отрывки вне времени. В той игре со временем и на самом деле есть абсурдистские элементы и выдуманная фантасмагория.

- Второй момент - это язык. Вы используете разные регистры, диалекты. Понятно, что это язык, на который ваше написанное на английском произведение перевел Петр Таращук. Однако же это ваш язык, не так ли? Как эти языковые особенности переданы в англоязычном оригинале?

- Я начитанная, поэтому решаюсь использовать разные литературные регистры, научилась ими владеть. Если прибегаю к сюрреалистическим эффектам, то только потому, что есть потребность поместить их в определенном контексте. Люблю создавать разные образы - они усиливают идеи, которые хочу передать. Надеюсь, такое творчество держит читателя в напряжении. Метафорическое использование языковых средств дает мне истинное наслаждение. Мне интересно выстраивать поэтические формы в прозе.

Конечно, когда читаешь этот роман в оригинале, мои мысли, моя лирика могут казаться претенциозными. Но Петр Таращук давно со мной работает. Он блестяще передал порой довольно сложные метафоры, диалекты, мою личную экспрессивность. Украинский язык перевода насыщен поэзией.

- В Украине вы больше известны как драматург. Где в мире идут спектакли по вашим пьесам, и не планируются ли новые постановки в Украине?

- Если бы я заранее знала, сколько сложности существует в мире театра, не уверена, взялась ли бы за это вообще. Когда дописываешь пьесу, думаешь: ну вот, дело закончено, теперь актеры, режиссер и театр ее будут воплощать. Особенно приятно, когда главные роли играют такие гениальные актеры, как Богдан Ступка и Алексей Вертинский. Моя пьеса "Маринованный аристократ" уже тринадцатый сезон будет идти в Молодом театре в Киеве. Пьесы "Лев и Львица" и "Маринованный аристократ" играли в главных городах Украины. Их показывали в Польше и Венгрии. Хотелось бы, чтобы спектакль "Маринованный аристократ" на украинском языке с синхронным переводом шел в Лондоне. Думаю, английская публика хорошо посмеялась бы над этой сатирой. А пока с большими паузами пишу новую пьесу.