АЛЬТЕРНАТИВЫ АЛЬТЕРНАТИВЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ В КИЕВЕ СОСТОЯЛСЯ МЫСЛИТЕЛЬНЫЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ

У нас очередной обвал киноиндустрии — на сегодня, по сути дела, можно говорить о едва ли не стопроцентном коллапсе производства. Киностудии остановлены, из госбюджета выделяются крохи, которые идут на покрытие долгов за прошлый и позапрошлый годы. Снова и снова в воздухе вопросы «кто виноват?» и «что делать?», при этом гораздо охотнее мы располагаемся на орбите первого вопроса. Второй не в чести — с адреналином тут проблемы, а мы привыкли, чтобы он был, будоражил и волновал даже. В формуле «мыслю — значит, существую» интеллектуальная составная зачастую подменяется эмоциями и готовностью смести врагов наших с пути…

Один из самых беспокойных людей в нашем кино, критик и киновед Александр Рутковский, уже не первый год устраивает походы коллективного интеллекта на истину, заходя на нее с разных сторон. Достаточно вспомнить его проект «Двойное зеркало. Итоги столетия глазами другого», когда национальное кино просматривалось с разных точек зрения — как своими, так и «чужими» (шведами, венграми, поляками, россиянами…). Рутковский же бросал в поединки людей разных стран и гуманитарных профессий во время последних фестивалей «Молодость» — в том числе и для обсуждения фильмов нашей кинематографической молодежи. То, как он это делал, нравилось не всем. Однако надо признать, что именно ему удается поддерживать «огонь желания» сомневаться и спорить. Это непросто в среде кинематографистов, которые, по большей части, считают, что все проблемы из-за денег и зловредной власти. Сомнений в собственной творческой полноценности у них практически не возникает — точнее, они очень не любят, когда что-нибудь подобное артикулируется. Немножко грошей и внимания начальства — и талант расцветет. Вот и вся концепция. Поэтому желания выслушивать «бредни» каких-то критиков и прочей «подозрительной публики» у них замечается все меньше.

Тем не менее Рутковский вот уже второй год подряд проводит открытый фестиваль-мастерскую (так определен жанр) исключительного кино «Украинские альтернативы». Руководящим желанием является здесь стремление хотя бы «одним глазом», «хотя бы в мечтательной теории заглянуть в возможное будущее отечественного по-настоящему НОВОГО кино» — так говорится в фестивальном пресс-релизе. Ведь «если мечта есть идеальный проект желаемого будущего, то именно она, утраченная нами, и могла единственно спасти нас». Создать теоретическую киномодель путем активного «мозгового штурма» — вот идея, она же метод коллективной работы.

Принять участие в ней были приглашены киноведы и театроведы (кроме самого Рутковского и автора этих строк еще Владимир Кузьмук, Ирина Зубавина, Вадим Скуратовский, Валентина Заболотная), историк Юрий Павленко, писатель и философ Оксана Забужко, социолог Евгений Головаха, писатель и сценарист Андрей Курков (член Европейской киноакадемии, кстати сказать, присуждающей европейского «Оскара», премию «Феликс»), кинорежиссер Юрий Терещенко, философ Ольга Гомилко… Акцию проводили Национальный союз кинематографистов, Министерство культуры и искусств, Украинский философский фонд, президент которого Сергей Пролеев на равных с основателем фестиваля вел дискуссии. А все происшедшее стало возможным благодаря поддержке Международного фонда «Відродження», Польского института в Украине, посольств Бельгии, Бразилии, Испании, Финляндии.

«Украинские альтернативы-2002» в этот раз были сориентированы, по авторскому замыслу, на «жанровые экстремы» — «Отечественный киноэкран между смешным и ужасным». В соответствии с этим была подобрана программа (11 фильмов из 7 стран) и проведены два «круглых стола»: «Высмеивание: общественная судьба кинокомедии в Украине и вне ее» и «Ужас» как феномен национальной экранной культуры».

Итак, непосредственным предметом для аналитиков стали явления вовсе не фантомные — вниманию их, а также многочисленной публики (в основном молодежно-студенческой, что существенно), охотно заполнявшей залы Дома кино, была предложена программа вполне конкретных фильмов. Из отечественных такой чести удостоилась только картина Александра Шапиро «Цикута», вполне андеграундная работа «в стиле волюнтаристского реализма» (авторское определение) — Киев глазами людей, взбодренных наркотиками. «Налогоплательщики» могут не волноваться — сделано это на частные средства. Мне, к сожалению, не удалось посмотреть картину полностью, поэтому могу только сообщить, что мнения экспертов разделились: от полного отрицания до вполне благосклонной оценки кинематографического текста как достаточно самостоятельной и эстетически полноценной визии современной жизни. Которая «на лицо ужасная» и смешная внутри.

А вот бельгийская комедия «Все талантливы» Доменика Дерудера воодушевила действительно всех. Во-первых, она и вправду смешная, во-вторых, ухватывает вполне реальную увлеченность современного человека возможностями нынешнего шоу-бизнеса в мгновение ока осчастливить вполне ординарного человека. Отец 17-летней неуклюжей толстушки всерьез рассчитывает сделать из нее «звезду». Прилагая к этому и собственные творческие усилия — он сочиняет мелодии, напевая их на диктофон. Увольнение с фабрики, где он проработал всю жизнь, заставляет его перейти к решительным действиям. Он выкрадывает эстрадную диву и выставляет ее продюсеру условие: обратить гадкое дитя в прекрасного теле- и радиолебедя. Неожиданно выясняется, что такой поворот событий на руку бизнес-проекту: последний диск похищенной «звезды» пользуется все возрастающим спросом…

Вполне традиционный буржуазный миф об обществе равных возможностей в очередной раз подвергается смеховой обработке — возможности и вправду сказочные, да только ничего тут от тебя не зависит. Судьба играет человеком, решившим сломать рутинный ход жизни. Он делается уже совсем смешным, маленький персонаж большой истории. Однако смех этот подпитывается традициями народной смеховой культуры и потому полон любовного сочувствия и нежности…

«Идея активизма в бельгийской картине положительна, даже несмотря на аморальность средств. Это вполне в духе западной системы координат. В славянской традиции не то — у нас авантюрист неизменно проигрывает, при столь же неизменном развенчивании его цели», — таков вывод социолога Евгения Головахи. Правда, но, на мой взгляд, не вся.

Да, в старой классической украинской драматургии (достаточно вспомнить «Сто тысяч» Ивана Карпенко-Карого или «За двумя зайцами» И.Нечуя-Левицкого и Михаила Старицкого, обратившуюся в самую, пожалуй, популярную отечественную кинокомедию) авантюризм и нарушение сложившихся в народе нравственных правил осуждается. Однако идея активизма у нас была вполне легитимной в советские времена. Простой пример — в хрестоматийной постановке театра имени Ивана Франко корнейчуковской комедии «В степях Украины» авторские симпатии главным образом на стороне «активиста» Часныка, созерцатель Галушка же хотя и декларативно, но все же осуждается. Иное дело, что актер Юрий Шумский сделал его предельно привлекательным, этого колхозного Обломова. В советские времена вообще пытались сломать ту самую традицию, о которой говорит Головаха, дабы внедрить буржуазную по своему происхождению идеологию активизма. Но вспомним и другое — едва только напор сверху пошел на убыль, как в брежневские годы пирамидка постепенно переворачивается и в незабвенном фильме Никиты Михалкова Штольц уже фактически высмеивается, а созерцатель Обломов выставляется как представитель почти идеального уклада жизни.

Сегодня у нас снова в чести буржуазные ценности, молодое поколение воспитывается на идеалах (у нас они, правда, приобрели уродливо-дегенеративную форму) активного переделывания жизни. Вот тут бы и вспомнить о средствах смеховой культуры, отечественной в том числе. Ну, скажем, архетипальной, по определению Оксаны Забужко, украинской комедии «Пропавшая грамота» (этот вывод был поддержан еще несколькими участниками дискуссии). Но нет, не появляется у нас в последнее десятилетие настоящей комедии на современном материале («Вперед, за сокровищами гетмана» Вадима Кастелли почти исключение). Одно из возможных объяснений — «украинцы больше тяготеют к драме» (Андрей Курков). Но у кого же тогда богатейшие залежи народно-фольклорного смеха? Отчего они не запускаются «в производство»?

Шарлатан и хитрец является героем еще одной фестивальной ленты — бразильской «Мистерии о заступнице» Геля Арраеса. Но тут как-то ближе к нам и теплее, хотя бы и к отечественному поэтическому кино. Все уводится в пленительную фантастику с уклоном в религиозную сюжетику и насмешкой над ирреальной смертью, которую можно как-то и отложить хотя бы. Да и финский «По дороге в Эмаус» Маркку Полонена греет душу очевидными созвучиями с нашими страданиями по поводу утраты связей с родимой почвой — в натуре и культуре. Забужко у финнов и родимые комплексы неполноценности (той самой «меншовартості») распознала, хоть тут уж не знаю, насколько она права.

— Смех амбивалентен, — подытожил Рутковский. — Он отклоняется от нормы для обретения новой нормативистики. Общество, желающее изменений, не может не смеяться, иначе окажемся в арьергарде цивилизационных процессов. Хотя не там ли, в хвосте наций, мы и находимся сегодня?

«Круглый стол», посвященный «ужасу» как экранно-культурному феномену, пришел к грустному выводу: ужаса этого в нашей повседневной жизни столько, что лучше не проецировать его на экран. Нам бы толику жизнерадостности, нам бы позитивных эмоций побольше. Хотя два довольно впечатляющих фильма — «Человек кусает собаку» (бельгийца Реми Бельво, «Золотая камера» прошлогоднего Каннского фестиваля) и «Брат якудзы» японца Такеши Китано — засвидетельствовали: воспроизведение страшного не может не быть актуальным в культуре, субъекты которого озабочены духовным здоровьем нации…

Рамки газетной публикации не позволяют рассказать о фестивале более подробно. В следующем году выйдет в свет довольно обширное издание, которое, я уверен, и позволит всерьез говорить о потенциях украинских интеллектуалов. Тем более что на «Альтернативе» было объявлено о создании нового профессионально-общественного объединения — «Бюро украинской киножурналистики» (БУК), в него вошли около тридцати журналистов. Их деятельность призвана дополнить усилия теоретиков эмпирическим материалом — в идеале репрезентативным, разумеется. Будут проводиться опросы, которые позволят создать, цитирую, «нелживое зеркало нашего экрана», «авторитетно называть вещи своими именами». В добрый час — на унылом общем фоне следует, мне кажется, приветствовать подобную инициативу вполне конструктивного толка.

В рамках фестиваля-мастерской «Украинские альтернативы» 2002 года было образовано новое профессионально-общественное объединение — «Бюро украинской киножурналистики» (БУК), куда пока вошло 29 киевских журналистов, регулярно освещающих вопросы кино в СМИ. В дальнейшем предполагается вовлечь в БУК региональную прессу, придав этому экспертному центру всеукраинский масштаб. БУК намерен путем внутреннего анкетирования оценивать все наиболее значительные события национального кинопроцесса, присуждая по итогам года свои призы как самым лучшим, так и самым провальным явлениям в отечественной кинематографии.

Проведено и первое экспресс-анкетирование 22 участников БУКа по общим вопросам его деятельности и по итогам нынешнего фестиваля «УА». Вот некоторые из полученных итогов. По шестибалльной шкале сам замысел «УА» оценен в среднем на 4,12, а программа этого года — на 4,16 балла («4» — «хорошо, но есть замечания»). Рейтинг показаных на фестивале картин таков (в порядке убывания упоминаний о них и среднего балла): «Человек кусает собаку» (Бельгия), «Все знамениты» (Бельгия), «Маме сто лет» (Испания), «Цикута» (Украина), «Мистерия о Заступнице» (Бразилия), «Брат якудзы» (Япония—США), «По дороге в Эммаус» (Финляндия).

Членам БУКа предложено также дать варианты названий ежегодного главного приза, присуждаемого лучшему украинскому фильму. Вот какие предложения поступили: «Хрустальная София», «София Киевская», «Золотий дукач», «Кам’яний хрест», «Птаха Гамаюн», «Либідь», «Кобза», «Тарас», «Прометей», «Іван». Читатели «ЗН» могут принять участие в крестинах отечественного «Оскара». А приз худшему фильму почти единодушно наречен «Гарбузом».