Зеркало недели
Война
Для большинства украинцев идущая война в Донбассе является войной за Родину, которую необходимо продолжать до победы.
Сколько бы власть ни повторяла приторное слово «мир», у внушительной части населения происходящее четко ассоциируется с горьким словом «война». Причем граждане, похоже, столь же четко представляют, кто с кем воюет.
39,6% опрошенных считают происходящее сейчас на востоке страны войной России с Украиной. Нет ничего удивительного в том, что подобное мнение разделяют более половины жителей Западной Украины — 59,2% (в Галичине подавляюще большинство — 74,8). Но такой же точки зрения придерживаются 52,3% опрошенных в Центральной Украине и 24,5 — в Южной. Важная деталь: на Донбассе происходящее называют российско-украинской войной чаще, чем в других регионах Восточной Украины. В Донецкой и Луганской областях суммарно так считают 20,3% респондентов, а в Днепропетровской, Запорожской и Харьковской областях суммарно — 16,4%.
Удивительно ли, что в Донецкой области говорят о войне между двумя государствами 22,9%, в то время как, например, в Одесской — 9,8, а в Харьковской и того меньше — 6,9%? На наш взгляд — нет. Донетчане видят эту войну в лицо, а одесситы и харьковчане — по телевизору. Причем зачастую, по телевизору «чужому». Неслучайно спецслужбы сопредельного государства столь активны на Харьковщине и Одесщине, где происходящее на Донбассе, очевидно, воспринимают с куда меньшим реализмом, нежели собственно на Донетчине и Луганщине. Где естественная острота неприятия войны усиливается искусственно созданной упрощенностью ее восприятия. Особенно это ощущается в ответах респондентов Харьковщины, в чем мы еще сможем убедиться, анализируя другие данные исследования.
Удивительно ли, что в Донецкой области говорят о войне между двумя государствами 22,9%, в то время как, например, в Одесской — 9,8, а в Харьковской и того меньше — 6,9%? На наш взгляд — нет. Донетчане видят эту войну в лицо, а одесситы и харьковчане — по телевизору. Причем зачастую, по телевизору «чужому». Неслучайно спецслужбы сопредельного государства столь активны на Харьковщине и Одесщине, где происходящее на Донбассе, очевидно, воспринимают с куда меньшим реализмом, нежели собственно на Донетчине и Луганщине. Где естественная острота неприятия войны усиливается искусственно созданной упрощенностью ее восприятия. Особенно это ощущается в ответах респондентов Харьковщины, в чем мы еще сможем убедиться, анализируя другие данные исследования.
39,6%
считают происходящее сейчас на востоке страны войной России с Украиной
60,7%
признают факт участия России в конфликте на Востоке
29,2%
называют происходящее на Востоке гражданской войной
Факт участия России в конфликте на Востоке страны признают 60,7% опрошенных: к тем, кто считает происходящее российско-украинской войной, прибавляются еще и 21,1%, называющих события на Донбассе гражданской войной, спровоцированной и поддержанной российской властью. Наиболее популярна подобная точка зрения в Днепропетровской области — 33,6%. Наименее популярна в Харьковской — 6,5%. Для сравнения, в Одесской области — 22,1, в Луганской — 17,2%.
21,1%
уверены, что события в Донбассе - это развязанная Россией гражданская война
8,1%
полагают, что события в Донбассе - гражданская война, спровоцированная и поддержанная киевской властью
Гражданской войной называют происходящее на Востоке в общей сложности 29,2%. К 21,1% считающим, что за ней стоит Россия, добавляются 8,1% полагающих, что кровавые события на Донбассе — гражданская война, спровоцированная и поддержанная киевской властью. Более всего подобное мнение распространено в Одесской и Харьковской областях (31,9 и 20,1% соответственно). Что удивительно, достаточно популярно оно и в Херсонской (16,4%). Реже всего соглашаются с таким утверждением в Черновицкой области — 1,1%.
Примечательно: число тех на Донбассе, кто считает происходящее гражданской войной, но по-разному определяет ее вдохновителей и разжигателей, в принципе сопоставимо. 15,7% считают провокаторами и организаторами событий киевскую власть, 13,3% — российскую. Обращает на себя внимание и то, в Украине в целом и на Донбассе в частности происходящее назвали гражданской войной одинаковое количество опрошенных — 29,2 и 29% соответственно.
Война уже избавила часть населения Донецкой и Луганской областей от иллюзий
12,1% склонны рассматривать продолжающуюся в Украине войну как геополитическую схватку между Россией и США. Распространена подобная версия, естественно, на Востоке (22,6%) и на Донбассе (19,5%). Среди областей с большим отрывом лидирует Харьковская (38,2%), в очередной раз подтвердившая: именно в этом регионе оценка происходящего на Востоке наиболее напоминает официальную позицию Кремля.
Если верить данным исследованиям, на Донбассе прокремлевские настроения во многом слабее, чем на Слобожанщине. Очевидно, реальная война уже избавила часть населения Донецкой и Луганской областей от некоторых иллюзий.
Реже всего называют происходящее на Востоке локальным вооруженным конфликтом между украинскими силовиками и незаконными вооруженными формированиями. То есть наименее популярна именно та характеристика войны, которая более всего соответствует термину АТО. 6,4% — по стране. 11,5 — на Востоке, 4,3% — на Западе. Власть, может пора официально назвать войну войной? Граждане давно все поняли. С кем лукавим?
Если верить данным исследованиям, на Донбассе прокремлевские настроения во многом слабее, чем на Слобожанщине. Очевидно, реальная война уже избавила часть населения Донецкой и Луганской областей от некоторых иллюзий.
Реже всего называют происходящее на Востоке локальным вооруженным конфликтом между украинскими силовиками и незаконными вооруженными формированиями. То есть наименее популярна именно та характеристика войны, которая более всего соответствует термину АТО. 6,4% — по стране. 11,5 — на Востоке, 4,3% — на Западе. Власть, может пора официально назвать войну войной? Граждане давно все поняли. С кем лукавим?
То, что истинная роль Москвы в событиях на Донбассе вызывает все меньше иллюзий у населения разных регионов страны, подтверждают ответы и на еще один наш вопрос — о возможном участии в военных действиях на Востоке Украины регулярных частей Вооруженных Сил России. С этим утверждением согласны 70,1% респондентов. В том числе — 53,8,% опрошенных жителей восточных областей и 52,2% участников исследования на Донбассе.
70,1% украинцев уверены, что российские войска
принимают участие в боевых действиях на Востоке
принимают участие в боевых действиях на Востоке
Даже в Харьковской области (население которой, как мы отмечали, отличается ярко выраженным нелояльным отношением к военной кампании на Донбассе и в целом к политике официального Киева на Востоке) 39,4% признают факт участия в боевых действиях в Донецкой и Луганской областях российских военных.
Что уж говорить о Галичине, где в присутствии солдат и офицеров ВС РФ на востоке Украины не сомневается почти никто — 95,1%.
В то, что никаких россиян (ни бойцов регулярных частей, ни военных инструкторов, ни наемников, ни добровольцев) на Донбассе нет, считает только 2,3% населения. Больше всего таких «доверчивых» (прогнозируемо) в Харьковской области — 6,5%.
Что уж говорить о Галичине, где в присутствии солдат и офицеров ВС РФ на востоке Украины не сомневается почти никто — 95,1%.
В то, что никаких россиян (ни бойцов регулярных частей, ни военных инструкторов, ни наемников, ни добровольцев) на Донбассе нет, считает только 2,3% населения. Больше всего таких «доверчивых» (прогнозируемо) в Харьковской области — 6,5%.
Еще меньше сомневающихся в том, что руководство России поставляет в т.н. «ДНР» и «ЛНР» оружие, откомандировывает на Донбасс военспецов и оказывает самопровозглашенным образованиям пропагандистскую поддержку. Уверены в том, что все вышеперечисленное имеет место 81,8% опрошенных, причем 64,3% полностью уверены в этом. Факт всесторонней помощи Москвы сепаратистским режимам признает 66,7% населения Донбасса. Им ли не знать? Менее всего верят в подобное в Харьковской области, хотя и здесь о поддержке Кремля говорит более половины опрошенных — 58,3%.
В той же Харьковской области чаще всего отрицали наличие помощи России самопровозглашенным республикам на Донбассе —17,9%. Достаточно высокий процент сомневающихся в этом (13,7%) и в Запорожской области.
В той же Харьковской области чаще всего отрицали наличие помощи России самопровозглашенным республикам на Донбассе —17,9%. Достаточно высокий процент сомневающихся в этом (13,7%) и в Запорожской области.
Для общей оценки происходящего важно и то, что для большинства опрошенных идущая война является войной за Родину. Таковой ее считают 66,1% респондентов. В том числе, 56,6 — на Востоке, 43,2% — в Донбассе. 35,8% опрашиваемых в стране безоговорочно согласны с подобным определением войны (менее всего в Донецкой области — 10,6%). Категорически не приемлют подобную точку зрения лишь 6,3%.
Для 66,1% украинцев идущая на Востоке война
является войной за Родину
Хотя, например, в Запорожской области не считают происходящее войной за Родину 38,1%, а в том числе 16,5% — категорически (больше, чем в любом другом крае). Именно в этом регионе, судя по итогам исследования, отношение к войне, пожалуй, наиболее противоречивое. Еще 19,2% жителей области не смогли определиться с ответом на вопрос «Считаете ли вы конфликт на Востоке Украины войной за Родину?».
Допустимо предположить: как минимум, часть жителей Донбасса может вкладывать в словосочетание «война за Родину» несколько иной смысл, чем жители, к примеру, Галичины. Но то, что большинство именует происходящее на Востоке страны именно так, симптоматично.
Допустимо предположить: как минимум, часть жителей Донбасса может вкладывать в словосочетание «война за Родину» несколько иной смысл, чем жители, к примеру, Галичины. Но то, что большинство именует происходящее на Востоке страны именно так, симптоматично.
Симптоматично и то, что термин «война за Родину», кажется, ни разу не был употреблен вслух представителями власти.
«АТО за Родину» не бывает.
«АТО за Родину» не бывает.
Очередным подтверждением того, что власть не вполне чувствует (или делает вид, что не чувствует?) настроения граждан, является ответ населения на вопрос «Имеет ли смысл воевать за Донбасс?» Утвердительно на него ответили 62,8%. В том числе 57,5% на Востоке и 36,1% (суммарно) в Донецкой и Луганской областях.
Причем, с нашей точки зрения, важен не только порыв, но и мотив. 47,5% респондентов считают, что сражаться за Донбасс стоит потому, что «это — территория Украины, на которой живут украинские граждане». Наиболее популярна эта точка зрения не в Галичине, как это можно было предположить, а на прифронтовой Днепропетровщине — 67,1%. Менее всего в Донецкой области — 20,7%. Хотя в соседней, также охваченной войной Луганской, тезис о необходимости воевать за украинских граждан и украинские территории разделяет больше опрошенных — 52,2%. Впрочем, вынуждены напомнить: если на Луганщине опрос проводился исключительно на контролируемых украинской властью территориях, то на Донетчине — преимущественно на освобожденных. А потому подобное отличие объяснимо. И к оценке выявленных исследованием тенденций, по крайней мере, в этой части следует относиться осторожно. Однако игнорировать их также нельзя.
Причем, с нашей точки зрения, важен не только порыв, но и мотив. 47,5% респондентов считают, что сражаться за Донбасс стоит потому, что «это — территория Украины, на которой живут украинские граждане». Наиболее популярна эта точка зрения не в Галичине, как это можно было предположить, а на прифронтовой Днепропетровщине — 67,1%. Менее всего в Донецкой области — 20,7%. Хотя в соседней, также охваченной войной Луганской, тезис о необходимости воевать за украинских граждан и украинские территории разделяет больше опрошенных — 52,2%. Впрочем, вынуждены напомнить: если на Луганщине опрос проводился исключительно на контролируемых украинской властью территориях, то на Донетчине — преимущественно на освобожденных. А потому подобное отличие объяснимо. И к оценке выявленных исследованием тенденций, по крайней мере, в этой части следует относиться осторожно. Однако игнорировать их также нельзя.
62,8%
считают, что нужно воевать за Донбасс
10%
считают, что воевать за Донбасс
не имеет смысла
16,8%
предлагают решать конфликт исключительно путем переговоров
И потому некоторым политикам, охотно эксплуатирующим тезис «о мире любой ценой», стоит обратить внимание на следующее обстоятельство: только 10% опрошенных считают, что «воевать за Донбасс не имеет смысла, так как большинство проживающих там людей хотят отделиться от Украины, и наши солдаты не должны бессмысленно гибнуть». Более-менее популярен этот тезис в Донецкой (22,1%), Харьковской (21,1%) и Одесской (19,1%) областях.
Чуть больше голосов собрал другой миротворческий рецепт — «конфликт должен был урегулирован исключительно путем переговоров». За подобный путь выступают 16,8% опрошенных. Причем обратим внимание, что в эффективность выхода из войны при помощи переговоров не слишком верят в прифронтовых областях Востока — 18,2%. Для сравнения: на Донбассе — 37,6, на Юге — 30,7%. В более лояльной к Киеву Херсонской области в спасительную силу мирных инициатив верят 40,3% респондентов, в куда менее лояльной Харьковской — 19,4%. Сказывается близость к войне.
Чуть больше голосов собрал другой миротворческий рецепт — «конфликт должен был урегулирован исключительно путем переговоров». За подобный путь выступают 16,8% опрошенных. Причем обратим внимание, что в эффективность выхода из войны при помощи переговоров не слишком верят в прифронтовых областях Востока — 18,2%. Для сравнения: на Донбассе — 37,6, на Юге — 30,7%. В более лояльной к Киеву Херсонской области в спасительную силу мирных инициатив верят 40,3% респондентов, в куда менее лояльной Харьковской — 19,4%. Сказывается близость к войне.
В любом случае, количество убежденных, что воевать за Донбасс нужно, более чем в два раза превышает число тех, кто полагает, что сражаться за него не стоит (62,8 против 26,8%).
Принципиально, с нашей точки зрения, и то, что забота о своих доминирует над страхом перед чужими. Сторонников необходимости сражаться, в первую очередь, за украинских граждан и украинские территории более чем в 4 раза больше, чем тех, кто уверен, что «если сдать Донбасс, то Россия на нем не остановится и пойдет дальше» (за эту версию отдали свои голоса 11,2% опрошенных). Готовых воевать за украинский Донбасс в 12 раз больше, чем тех, кто оправдывает необходимость дальнейшей войны потребностью в ресурсах региона (4,1%).
Условно говоря, очевидные соборные настроения преобладают над условными антироссийскими. А ответственность доминирует над меркантильностью. Избранным есть чему поучиться у избирателей. Решимости воевать за украинскую землю в частности. Примечательно, что на вопрос: «Какие конкретно шаги центральной власти, по вашему мнению, могли бы урегулировать конфликт на востоке Украины» треть опрошенных (33,2%) ответила однозначным — «Военная операция украинской армии, в результате которой оккупированные территории будут освобождены».
Условно говоря, очевидные соборные настроения преобладают над условными антироссийскими. А ответственность доминирует над меркантильностью. Избранным есть чему поучиться у избирателей. Решимости воевать за украинскую землю в частности. Примечательно, что на вопрос: «Какие конкретно шаги центральной власти, по вашему мнению, могли бы урегулировать конфликт на востоке Украины» треть опрошенных (33,2%) ответила однозначным — «Военная операция украинской армии, в результате которой оккупированные территории будут освобождены».
Сражаться за Крым украинцы готовы куда меньше, чем за Донбасс.
Согласились с тем, что полуостров необходимо отвоевать только 18,5% опрошенных. В Донецкой и Харьковской областях эту затею считают зряшной. В отличие от Галичины.
Самая популярная версия — «Крым для Украины потерян навсегда». Ее разделяют 23,5% жителей страны, в том числе, 57,7% опрошенного населения Донецкой области. На то, что мятежная республика вернется добровольно (так считают 21,1%) в случае превращения Украины в развитое, экономически привлекательное государство, надеются преимущественно соседи-южане. В то, что обязательным условием возможного возврата Крыма являются экономические и политические потрясения в России, верят еще меньше —16%. Причем трудно сказать, во что не верят больше — в российские катаклизмы или в саму вероятность крымского камбэка. Обращает на себя внимание разве что популярность этого тезиса в Луганской области (22,1%). Хотя они к России ближе, может, чувствуют что-то?
Пятая часть опрошенных с ответом затруднилась.
Самая популярная версия — «Крым для Украины потерян навсегда». Ее разделяют 23,5% жителей страны, в том числе, 57,7% опрошенного населения Донецкой области. На то, что мятежная республика вернется добровольно (так считают 21,1%) в случае превращения Украины в развитое, экономически привлекательное государство, надеются преимущественно соседи-южане. В то, что обязательным условием возможного возврата Крыма являются экономические и политические потрясения в России, верят еще меньше —16%. Причем трудно сказать, во что не верят больше — в российские катаклизмы или в саму вероятность крымского камбэка. Обращает на себя внимание разве что популярность этого тезиса в Луганской области (22,1%). Хотя они к России ближе, может, чувствуют что-то?
Пятая часть опрошенных с ответом затруднилась.
Декларативная готовность воевать (зафиксированная в ответах на некоторые вопросы) не всегда означает практическую способность это делать. Степень решимости граждан защищать территориальную целостность социологи вначале замерили опосредовано, задав вопрос-эвфемизм: «Что будет делать ваш знакомый, если военные действия возобновятся, и будет объявлена всеобщая мобилизация?» Симптоматичным является достаточно внушительное количество респондентов, уклонившихся от прямого ответа — 37,8% ограничились скользким «трудно сказать», еще 15,1% «ушли в отказ». Вариант ответа «Обязательно пойдет в армию и будет воевать» избрали не так уж много — 27,4% (47,6 — в Галичине и 4,7 — в Донбассе). Впрочем, версия «Попытается уклониться от мобилизации» оказалась еще менее популярной — 14,5%. Здесь рекордсменом выступает Одесская область — 39,6%. Любопытными оказались настроения на Закарпатье. Здесь число потенциальных защитников гипотетических «уклонистов» одновременно и достаточно велико, и вполне сопоставимо — 30,6 и 23,9% соответственно. Как шутил один известный политик, в Закарпатской области примерно поровну патриотов, пацифистов и патриотов-пацифистов. Если учесть, что еще 34,2% закарпатцев затруднились четко ответить на этот вопрос, можно предположить, что он не далек от истины.
11,8% респондентов признали, что риск призыва на военную службу их самих либо их родственников вызывает у них тревогу. И встревоженных подобным на Западе Украины больше (15,4%), чем на Востоке (12,7%) и в Донбассе (7,6%). Возможно, в Донецкой и Луганской области в то, что их призовут в армию, попросту не верят.
Оставаться дома и не вмешиваться
Жителям восьми областей Юго-Востока был адресован прямой вопрос — социологи интересовались их реакцией на возможное вторжение российских войск. Наиболее популярный ответ — «Оставаться дома и не вмешиваться» — 35,7%. Подобного мнения придерживаются 58,6% опрошенных жителей Донетчины. И (для сравнения) всего лишь 14,3% жителей Николаевщины.
Несколько меньше респондентов выразили готовность оказать вооруженное сопротивление агрессору — 32,9%. В Донецкой области желание сражаться с россиянами выказали только 4,4%. Удивительно, что наиболее боевитыми оказались вроде бы миролюбивые южане: в Николаевской области — 65,8%, в Херсонской — 54,5 и даже в Одесской — 47,6%. И это при том, что мы помним: респонденты прогнозировали на Одесщине высокий процент потенциальных «уклонистов».
Несколько меньше респондентов выразили готовность оказать вооруженное сопротивление агрессору — 32,9%. В Донецкой области желание сражаться с россиянами выказали только 4,4%. Удивительно, что наиболее боевитыми оказались вроде бы миролюбивые южане: в Николаевской области — 65,8%, в Херсонской — 54,5 и даже в Одесской — 47,6%. И это при том, что мы помним: респонденты прогнозировали на Одесщине высокий процент потенциальных «уклонистов».
О некотором противоречии между двумя этими показателями мы предложим задуматься экспертам. А пока отметим очевидное. Приветствовать ввод российских войск готовы только 2,1% опрошенных жителей Юго-Востока. Более всего — в Харьковской области (еще раз обращаем внимание на особенности электоральных настроений в этом регионе) — 5,7%. Но при этом лишь 3,2% в Донецкой области, и (внимание!) — 0% в Луганской. Даже с учетом особенностей проведения исследования в этих областях цифры красноречивые. Вступить в ряды российской армии готовы 0,6% респондентов. В Луганской, Запорожской, Херсонской, Николаевской и Днепропетровской областях желающих облачиться в униформу ВС РФ не нашлось вовсе. Наиболее высокий процент потенциальных перебежчиков… Правильно, в Харьковской области — 1,5%.
Было бы разумным сравнить ответы на этот же вопрос, полученные в апреле этого года в рамках исследования, проведенного КМИС по заказу ZN.UA.
Выясняется, что количество готовых оказывать вооруженное сопротивление агрессору в Херсонской области за четыре месяца конфликта выросло почти в 1,5 раза, Запорожской — почти в 1,8, Днепропетровской и Одесской области — в 1,9, в Николаевской — более чем в 2 раза.
Рост военного патриотизма продемонстрировали даже Луганская и Харьковская область. Падение готовности сражаться с потенциальными оккупантами наблюдалось только в Донецкой области. Там число тех, кто намерен поднять оружие против агрессоров, уменьшилось в 2,7 раза.
Красноречивым является факт, что в целом на Юго-Востоке за период с апреля по декабрь упало:
1
число намеревающихся после вторжения российской армии оставаться дома и не вмешиваться в происходящее — в 1,3 раза
2
число готовых приветствовать ввод российских войск снизилось более чем в 3,3 раза
3
число желающих вступить в ряды армии-агрессора уменьшилось в 3,5 раза
Данные опроса, с одной стороны, являются поводом к размышлениям для киевских политиков. Которым предстоит разобраться в некоторых противоречиях между достаточно патриотическими настроениями значительной части населения на Юге и Востоке и, одновременно, их неуверенностью то ли в собственных силах, то ли в прочности власти.
С другой стороны, налицо пламенный привет идеологам так называемого «русского мира» и тем московским политикам, которые рассчитывают, что российских «миротворцев» в пограничных областях будут встречать с хлебом-солью.
24,6% жителей Юго-Востока признают, что возможное полномасштабное вторжение армии РФ вызывает у них тревогу. Меньше всего встревоженных подобной угрозой в Харьковской области — 7,7%. Почти в три раза меньше, чем в стреляющей Донетчине, в два с половиной раза меньше, чем в стреляющей Луганщине.
24,6% жителей Юго-Востока признают, что возможное полномасштабное вторжение армии РФ вызывает у них тревогу. Меньше всего встревоженных подобной угрозой в Харьковской области — 7,7%. Почти в три раза меньше, чем в стреляющей Донетчине, в два с половиной раза меньше, чем в стреляющей Луганщине.
Что может заставить Вас взяться за оружие?
Такую же обильную пищу для раздумий содержит сводная таблица ответов на вопрос о готовности граждан взяться за оружие.
Как часто бывает, стоит иначе сформулировать вопрос, и точка зрения респондента подвергается коррекции. Давайте сравнивать.
«Что может заставить Вас взяться за оружие?» — спросили социологи граждан, отметив, что вопрошаемый может выбрать несколько вариантов ответа. Что получилось?
Возьмем, к примеру, Днепропетровскую область. 11,3% готовы взяться за оружие в случае начала гражданской войны. 9,9% — в случае возникновения угрозы территориальной целостности. 6,4% — в случае возникновения угрозы региону. При этом, когда тех же днепропетровцев спрашивали о готовности оказать вооруженное сопротивление российским агрессорам — утвердительно ответили 49%.
Заявили о намерении дать вооруженный отпор российскому вторжению и 45,2% запорожцев. Но когда тот же, по сути, вопрос задали в иной форме, вышла куда более миролюбивая картина. Только 5,7% жителей Запорожской области готовы браться за оружие для защиты своего региона, 2,4% — в случае посягательства на территориальную целостность страны, 0,5% — если начнется гражданская война.
Почему так? Объяснение очевидно: детализация вопроса о готовности сражаться, убивать и умирать заставляет опрашиваемых задумываться осторожно относится к ответам.
Как часто бывает, стоит иначе сформулировать вопрос, и точка зрения респондента подвергается коррекции. Давайте сравнивать.
«Что может заставить Вас взяться за оружие?» — спросили социологи граждан, отметив, что вопрошаемый может выбрать несколько вариантов ответа. Что получилось?
Возьмем, к примеру, Днепропетровскую область. 11,3% готовы взяться за оружие в случае начала гражданской войны. 9,9% — в случае возникновения угрозы территориальной целостности. 6,4% — в случае возникновения угрозы региону. При этом, когда тех же днепропетровцев спрашивали о готовности оказать вооруженное сопротивление российским агрессорам — утвердительно ответили 49%.
Заявили о намерении дать вооруженный отпор российскому вторжению и 45,2% запорожцев. Но когда тот же, по сути, вопрос задали в иной форме, вышла куда более миролюбивая картина. Только 5,7% жителей Запорожской области готовы браться за оружие для защиты своего региона, 2,4% — в случае посягательства на территориальную целостность страны, 0,5% — если начнется гражданская война.
Почему так? Объяснение очевидно: детализация вопроса о готовности сражаться, убивать и умирать заставляет опрашиваемых задумываться осторожно относится к ответам.
А потому главной причиной взяться за оружие
более половины (50,5%) опрошенных
назвали угрозу себе и своим близким.
более половины (50,5%) опрошенных
назвали угрозу себе и своим близким.
И это тот самый случай, когда Украина действительно едина: подобный вариант ответа выбрали 55,5% респондентов на Западе, 55,4 — на Юге, 54,1 — на Востоке, 47,4% — в Центре. Самый низкий процент ответивших таким образом на Донбассе — 41. Потому что для населения тех мест вопрос о готовности применять оружие куда менее гипотетический, чем для жителей любого другого региона. Немудрено, что ответ «Ничто не заставит взяться за оружие» набрал рекордные 40,3% именно на Донбассе. И сражаться за территориальную целостность страны с оружием в руках меньше всего готовы именно там — 1,9% (в Донецкой области — 1,1).
Вторым по популярности мотивом, побуждающим взяться за оружие, для участников опроса оказалась возможная угроза нападения на жилье или имущество (18,7%). Далее следует угроза региону (10,3%), угроза территориальной целостности (8,5%), гражданская война (6,6%). Ответ «Ничто не заставит взяться за оружие» оказался куда более популярным — 24% в целом по стране. В том числе — 33,9% в Одесской области, 26,2 — в Черновицкой, 23,6 — в Днепропетровской, 23,2% — в Николаевской.
Любопытно было сравнить результаты данного исследования с итогами аналогичного опроса, проведенного по анкете ZN.UA теми же социологами восемь месяцев назад в восьми юго-восточных областях. Число тех, кто и весной не видел, и сейчас не видит причин браться за оружие, практически не изменилось (31,1% в апреле, 30,2 — в декабре). А вот число затрудняющихся с ответом выросло почти вдвое (10,5 сейчас против 5,8% тогда).
Вторым по популярности мотивом, побуждающим взяться за оружие, для участников опроса оказалась возможная угроза нападения на жилье или имущество (18,7%). Далее следует угроза региону (10,3%), угроза территориальной целостности (8,5%), гражданская война (6,6%). Ответ «Ничто не заставит взяться за оружие» оказался куда более популярным — 24% в целом по стране. В том числе — 33,9% в Одесской области, 26,2 — в Черновицкой, 23,6 — в Днепропетровской, 23,2% — в Николаевской.
Любопытно было сравнить результаты данного исследования с итогами аналогичного опроса, проведенного по анкете ZN.UA теми же социологами восемь месяцев назад в восьми юго-восточных областях. Число тех, кто и весной не видел, и сейчас не видит причин браться за оружие, практически не изменилось (31,1% в апреле, 30,2 — в декабре). А вот число затрудняющихся с ответом выросло почти вдвое (10,5 сейчас против 5,8% тогда).
Число желающих защищать территориальную целостность с оружием в руках в Донецкой области упало в восемь раз (1,1 против тогдашних, довоенных 8,9%), почти в четыре с половиной раза в Запорожской, более чем в два с половиной раза — в Одесской, в два раза — в Николаевской.
При этом возросло количество желающих взять в руки оружие в случае возникновения гражданской войны в Днепропетровской области почти в три раза, в Одесской — почти в два. Число потенциальных участников возможной гражданской войны выросло и в Харьковской области — с 3,7 до 6,2%.
При этом возросло количество желающих взять в руки оружие в случае возникновения гражданской войны в Днепропетровской области почти в три раза, в Одесской — почти в два. Число потенциальных участников возможной гражданской войны выросло и в Харьковской области — с 3,7 до 6,2%.
Не претерпела существенных изменений готовность оборонять свой регион от возможного вторжения российских войск (5,4 в апреле, 6,2% — в декабре). Любопытно, что число тех, кого данная причина способна принудить взяться за оружие, снизилось в трех областях — в Днепропетровской, Луганской, Донецкой (почти в три раза) и Харьковской (более чем в три раза), не изменилось — в Запорожской, осталось примерно на том же уровне в Николаевской области.
Но почти в три раза выросла готовность защищать свой регион
с оружием в руках от российской угрозы в Херсонской области,
и без малого в 4 (!) раза — в Одесской.
с оружием в руках от российской угрозы в Херсонской области,
и без малого в 4 (!) раза — в Одесской.
Ответы на этот и некоторые другие вопросы убеждают, что «раскачать» Юг Кремлю будет не так просто, как казалось кое-кому в Москве. Судя по всему, увеличение военных группировок бывшего «стратегического партнера» в Крыму и Приднестровье превратило для южан войну в осязаемую угрозу, а печальный опыт Донбасса умножил число тех, кто готов этой угрозе сопротивляться.
Реальная, а не ожидаемая война уточнила приоритеты, откорректировала намерения, подвергла испытанию готовность воевать у одних, пробудила ее у других.
Реальная, а не ожидаемая война уточнила приоритеты, откорректировала намерения, подвергла испытанию готовность воевать у одних, пробудила ее у других.
Оружие и украинцы: запретить нельзя позволить
Интересно было проанализировать и эволюцию отношения жителей Юго-Востока к свободному приобретению оружия. Число сторонников подобной инициативы с апреля по декабрь упало с 8,1 до 6,4%. Причем количество тех, кто безусловно поддерживал свободный доступ к стреляющей продукции, снизилось за это время почти в 2,6 раза. Число тех, кто ответил на этот вопрос категорическим «да», уменьшилось во всех восьми областях. Причем в Донецкой области — без малого в 9 раз (с 3,5 до 0,4%). Слишком близко эта область познакомилась с издержками излишне свободного оборота огнестрела.
С другой стороны, количество тех, кто не приемлет свободной продажи оружия, в юго-восточных областях также уменьшилось — с 83,1 до 68,1%.
Иначе говоря, снижается численность и тех, кто еще недавно видел в оружии достаточно надежное средство защиты. И тех, кто его как средство защиты до сих пор не рассматривал, но уже начинает над этим задумываться.
С другой стороны, количество тех, кто не приемлет свободной продажи оружия, в юго-восточных областях также уменьшилось — с 83,1 до 68,1%.
Иначе говоря, снижается численность и тех, кто еще недавно видел в оружии достаточно надежное средство защиты. И тех, кто его как средство защиты до сих пор не рассматривал, но уже начинает над этим задумываться.
Отношение к оружию стало более реалистичным. И к вопросу его приобретения также. Неслучайно 11,7% проживающих на Юге и Востоке считают, что «все, кто хотел иметь оружие, уже приобрели его на черном рынке». В апреле такой вариант ответа респондентам не предлагали. Стволов на руках было меньше. Страха перед оружием — тоже.
То, что лично готовых защищать страну с оружием в руках оказалось несколько меньше, чем хотелось бы исповедующим патриотизм политикам, отчасти можно объяснить последними военными неудачами, в частности, Иловайской трагедией.
В неуспехах на фронте (можно было выбрать несколько вариантов ответа) чаще всего винят министра обороны — 43,4%, Генштаб и его руководителя — 41,9% и лишь затем — Верховного главнокомандующего. На командиров воинских соединений и добровольческих батальонов респонденты возлагали вину значительно реже.
Чаще всего говорили об ответственности комбатов на Донбассе (9,6%). Кроме того, только в Луганской области оказалось достаточно популярным мнение о том, что поражения стали результатом преобладающих сил противника (25,8%). (Интересно, кого они имели в виду?)
Примечательно, что почти четверть опрошенных испытали определенные затруднения при ответе на этот вопрос. 12,5% не выбрали ни один из предложенных вариантов ответа, 8,7% не смогли назвать конкретных виновных, еще 1,3% отказались отвечать.
Подобные сомнения можно пояснить нехваткой полной объективной информации об обстоятельствах и причинах военных неудач, а также отсутствием у граждан четкого представления о компетенции тех или иных лиц и госинститутов и об их истинной роли в трагических событиях.
Примечательно, что почти четверть опрошенных испытали определенные затруднения при ответе на этот вопрос. 12,5% не выбрали ни один из предложенных вариантов ответа, 8,7% не смогли назвать конкретных виновных, еще 1,3% отказались отвечать.
Подобные сомнения можно пояснить нехваткой полной объективной информации об обстоятельствах и причинах военных неудач, а также отсутствием у граждан четкого представления о компетенции тех или иных лиц и госинститутов и об их истинной роли в трагических событиях.
Это предположение отчасти подтверждают ответы на вопрос об ответственности за несвоевременное обеспечение армии. Главными виновными опрошенные назвали Министерство обороны, президента и Генштаб. И лишь потом — правительство, от которого, в первую очередь, и зависело решение этого вопроса.
В чем опрошенные точно не ошиблись — так это в оценке государственного обеспечения участников АТО. Только 2,6% посчитали, что силовики своевременно обеспечивались всем необходимым. Исключение составили только жители Донецкой области, где с подобным утверждением согласились 13,4%.
В чем опрошенные точно не ошиблись — так это в оценке государственного обеспечения участников АТО. Только 2,6% посчитали, что силовики своевременно обеспечивались всем необходимым. Исключение составили только жители Донецкой области, где с подобным утверждением согласились 13,4%.
Недоверие к власти, помноженное на осознанное нежелание кормить армию противника, стало причиной возникновения масштабного волонтерского движения. Преимущественно заботами которого наши силовики одеты-обуты, накормлены, оснащены. И отчасти вооружены. Без малого половина респондентов (49,6%) заявила о своей причастности к волонтерству. Самой распространенной формой помощи армии является сбор средств на нужды военных — 36,9%. Сбор и отправка медикаментов и теплых вещей, а также материальная поддержка раненых и семей погибших гораздо менее популярны среди добровольных помощников украинского войска. Уходу за ранеными посвятили себя всего 0,2%.
Наиболее активными волонтерами оказались жители Запада и Центра, хотя, к примеру, в южной Херсонской области о своем участии в сборе средств для армии объявили 63,1% опрошенных. В Харьковской и (особенно) Донецкой областях волонтерство распространено наименее. Хотя именно восточные регионы на первом месте по сбору медикаментов и вещей для военных. А харьковчане чаще остальных добровольно ухаживали за ранеными.
Принципиально не считают необходимым участвовать в волонтерском движении, помогающем армии (полагая это прямой заботой государства), 21,2% опрошенных. Еще 11,2% игнорируют подобный процесс без пояснения причин.
Таким образом, треть населения волонтерства не приемлет. Лидерами «игнора» прогнозируемо являются жители Донбасса (57%) и Донецкой области в частности (67,5%), где отношение к украинским военным, скажем так, специфическое.
Принципиально не считают необходимым участвовать в волонтерском движении, помогающем армии (полагая это прямой заботой государства), 21,2% опрошенных. Еще 11,2% игнорируют подобный процесс без пояснения причин.
Таким образом, треть населения волонтерства не приемлет. Лидерами «игнора» прогнозируемо являются жители Донбасса (57%) и Донецкой области в частности (67,5%), где отношение к украинским военным, скажем так, специфическое.
36,9%
собирали средства на нужды военных
21,2%
не принимали участие в волонтерстве, т.к. платят налоги
11,2%
не считают нужным участвовать в волонтерском движении
Куда больше озадачили запорожцы, где 47,6% заявили о нежелании помогать армии, причем 33% — без пояснений. И это при том, что жители именно этого региона — в числе лидеров по сбору медикаментов и вещей, а также по материальной поддержке раненым и семьям погибших. Представители данной области в ходе исследования удивляли своей противоречивостью неоднократно. Тема для отдельного изучения. Версия о том, что из прифронтовых регионов Запорожская область менее всего затронута войной, объясняет эти противоречия лишь отчасти.
Принципиальная деталь: если помощь армии оказывают (как мы уже сказали) 49,6% опрошенных, то помогать переселенцам с Востока готовы только 25,6%, а принципиально отказались это делать — 54%. Значительная часть населения посчитала, что обеспечение воюющих — забота народа, а проблемы вынужденных жертв войны — удел государства. Последнюю точку зрения разделяют 45,3% опрошенных.
Принципиальная деталь: если помощь армии оказывают (как мы уже сказали) 49,6% опрошенных, то помогать переселенцам с Востока готовы только 25,6%, а принципиально отказались это делать — 54%. Значительная часть населения посчитала, что обеспечение воюющих — забота народа, а проблемы вынужденных жертв войны — удел государства. Последнюю точку зрения разделяют 45,3% опрошенных.
31,6%
считают батальоны военно-патриотической элитой страны
16%
видят в батальонах частные армии олигархов
10,4%
считают, что батальоны могут организовать государственный переворот
Многие эксперты считают, что отношение к добровольческим батальонам может претерпеть изменения, но пока они пользуются высоким кредитом доверия населения. 31,6% считают «баты» военно-патриотической элитой страны. Частные армии олигархов в них видят вдвое меньше опрошенных — 16%. Массово распространена эта точка зрения в Донецкой области — 50,4%. Присутствие в батальонах криминала, дискредитирующего настоящих патриотов и украинскую власть, заметили 14,5% респондентов, причем самыми «глазастыми» оказались не жители Донбасса, как можно было ожидать, а представители Херсонщины — 46%.
И еще одна занятная цифра. Организаторов возможного государственного переворота в батальонах видят, прежде всего… Нет не донетчане, не луганчане и не харьковчане, а закарпатцы — 21,9%. Интересно почему? В целом по стране это мнение разделяют 10,4%. Интересно, они опасаются или надеются?
Насколько можно судить, в администрации президента приверженцев этой точки зрения много больше…
И еще одна занятная цифра. Организаторов возможного государственного переворота в батальонах видят, прежде всего… Нет не донетчане, не луганчане и не харьковчане, а закарпатцы — 21,9%. Интересно почему? В целом по стране это мнение разделяют 10,4%. Интересно, они опасаются или надеются?
Насколько можно судить, в администрации президента приверженцев этой точки зрения много больше…
