От военных раздается много нареканий на Приказ Министерства обороны Украины №402 «О военно-врачебной экспертизе», а также вопросы об изменениях в нем, которые бы уладили проблемы вокруг непригодных к военной службе.
О проблемах с приказом №402, резервными ротами и ВВК и о том, что со всем этим делать читайте в интервью Елены Худяковой, которая на войне уже девять лет (с самого начала) редактору отдела социума ZN.UA Алле Котляр – «Позывной Маугли»: «Тотальное сокрытие проблем не увеличивает обороноспособность, а делает острые моменты еще более острыми».
«Или мы строим систему, которая имеет целью эффективную реализацию определенных задач – включает нормативы, правила и механизмы их применения, а значит минимизирует влияние человеческого фактора четкостью формулировок. Грубо говоря: больше конкретики – более узкое поле для злоупотреблений и коррупции. Или берем обремененные рудиментами советского наследия документы и добавляем упрощение «на злобу дня» в духе «война все спишет». Результат – соответствующий», – говорит Елена Худякова.
«Маугли» говорит, что к дискуссии по обновлению приказа №402 нужно привлечь профильных специалистов – онкологов, психиатров и других.
«Не я должна комментировать перспективы человека с четвертой стадией рака, которого после операции и химиотерапии возвращают на службу, не считаясь с его желанием и психологическим состоянием», – рассказывает Худякова о «перегибах на местах».
Она цитирует своего напарника, являющегося военным врачом (травматологом) относительно Приказа №402 и других нормативных актов:
- Подобные документы должны составлять люди, которые понимают, что такое поликлиника, операционная и война.
- Гражданский человек вообще не представляет, как можно на десяти квадратных метрах разместить 10 человек. Временным пунктом дислокации бывают сырые подвалы и заброшки, и именно туда из госпиталей нередко возвращаются признанные ограниченно годными бойцы. Там должны находиться признанные ВВК непригодными к моменту приказа по строевой. Иногда эти локации на серьезном расстоянии до ближайшего лечебного заведения. Как таким пациентам придерживаться рекомендаций по обследованиям и лечению, которые прописывают по выписке из госпиталей? Одно дело – люди в возрасте, с хроническими заболеваниями, работающими в штабах, финслужбе. Но нам привозят после инфарктов и инсультов бойцов 50+ из окопов. С тромбозами, пожизненно на кроверазжижающих.
- Относительно приказа. Вот у нас уголовный кодекс так не звучит: совершил сильно плохой поступок – сядешь, умеренно плохой – на индивидуальное определение судьи. Так какого черта медицинская документация вместо того, чтобы быть максимально конкретной по диагнозам, содержит обобщения, к которым добавляется индивидуальное определение пригодности? Пропишите тогда конкретику – возраст, пол, количество времени, которое человек провел на войне. Ибо одна и та же проблема, например с опорно-двигательным у человека 25-ти и у человека 55 лет может иметь совершенно разные последствия и по срокам, и по перспективе восстановления.
- Больше туманных понятий типа «значительное/умеренное нарушение» – более широкое пространство для непрофессионализма и злоупотреблений.
- И раз у нас существует термин «ограниченная пригодность», то он должен быть о профессиональных обязанностях, конкретной должности, а не о родах войск. И кстати, где там сказано о непригодности к сухопутке? А для некоторых командиров все, что не запрещено, разрешено.
«Маугли» добавляет от себя, что сейчас не только доступ к медпомощи, но и возможность получить отпуск, выполнять задачи согласно специализации, на которую ушли месяцы, иногда годы учебы – все зависит от везения и человеческого фактора.
«В подразделения, где не унижают твое достоинство, где все четко с выплатами и отношением, бойцы возвращаются после тяжелых ранений и травм даже на протезах. В то же время из некоторых частей человека, отдавшего службе годы жизни, в случае болезни могут выбросить, как поломанную игрушку, прямо во время лечения. Высокая ли мотивация будет после этого?» – спрашивает Худякова.
ZN.UA: «Почему так происходит, на ваш взгляд?»
«Распространенное явление, когда люди с низкими морально-психологическими качествами, для которых их должность и звание – не об ответственности, а о способе реализации часто нездоровых амбиций, никак не ограничены в самодурстве и совершенно безнаказанны», – ответила «Маугли».
Все украинцы хотят победы. Однако все, кто хотел уйти добровольцем на фронт, уже ушли. Военные говорят, что истощены и нуждаются в ротации. Однако те, кто остался в тылу, заменять их не спешат. А некоторые пытаются уклониться от мобилизации всеми законными и не очень путями. Почему это происходит, пишет Алла Котляр в статье «Почему мужчины боятся мобилизации и что с этим делать. Ответы психолога» на ZN.UA.