Очередной круг попыток нормализовать отношения между властью и бизнесом опять поднял вопросы перезагрузки Бюро экономической безопасности (БЭБ) как ключевого шага к нормализации бизнес-климата. Наша песня хороша…
Идее создания отдельного аполитичного органа, который будет заниматься всеми экономическими преступлениями, уже около десяти лет. На воплощение этой идеи — собственно БЭБ — без слез не взглянешь. ZN.UA еще в начале февраля 2021 года предупреждало, что запуск Бюро не будет означать автоматически его эффективность. Так и произошло, комиссия при председательстве очень дружеского к офису президента Тимофея Милованова со старта «реформы» избрала на должность директора БЭБ бывшего налоговика Вадима Мельника. И дальше как понеслось…
Надеялись создать орган правопорядка с огромными аналитическими возможностями, как предусмотрено в профильном законе, а на практике произошла реинкарнация налоговой милиции.
Под руководством Вадима Мельника Бюро сразу впало в «коррупционную кому» и «процессуальную агонию». О вопиющей неэффективности Бюро мы писали неоднократно. А также о том, как превратить орган в эффективный, как его будут пытаться трансформировать и почему при нынешнем положении дел, без политической воли, сделать это почти невозможно. В целом же ключевым является то, что орган оказался «под крылом» заместителя главы офиса президента Олега Татарова, который действительно славится эффективным использованием органов правопорядка в определенных узкополитических интересах.
Чтобы хотя бы реанимировать пациента, была создана отдельная временная следственная комиссия (ВСК), которая действительно приложила усилия для реформирования, но пока это не принесло результатов. В частности, экс-директора Вадима Мельника все же убрали с должности, но до этого ему «подарили» двух заместителей — «прокурорского» Виталия Гагача и «конторского» Эдуарда Федорова. Указанная пара опытных и неординарных личностей резко «подняла» результаты работы Бюро. А потом их как-то подозрительно синхронно уволили. Злые языки поговаривают, что у некоторых было свое коммерческое видение в работе одного из мировых гигантов табачной сферы. А последние в свою очередь «успели добежать до президента». Татаров обещал обоим, что спасет, надо только месяц побыть в отпуске, потом на больничном. Но обещать — не значит сделать, а против «политического ретроградного Меркурия» не попрешь. Федоров вообще отошел от БЭБ, Гагач сохраняет «плодотворную коммуникацию». Но как-то на перезагрузку не тянет.
Но это точно не от безысходности — упомянутая ВСК еще весной 2023 года подготовила законопроект №9080 о перезагрузке Бюро. В основу были положены успешные практики аттестации прокуроров в 2019–2020 годах, отдельные успешные идеи с конкурсов в Нацагентство по вопросам предотвращения коррупции (НАПК), Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ), Специализированную антикоррупционную прокуратуру (САП), Госбюро расследований (ГБР). Потом еще ряд законопроектов, в частности два правительственных — №10439 и 10440. Ни один из них не предполагает даже дублирования достойных норм, заложенных в №9080 от ВСК. То метод формирования конкурсных комиссий хромает, то аттестация сотрудников выглядит как издевательство над объективной реальностью, и в ней усматривается чистая профанация. Ни выдумки о привлечении к обыскам Совета бизнес-омбудсмена, ни фантазии о других так называемых новеллах не дадут результата. Нардеп Ярослав Железняк уже пообещал «зайти на новый круг», подготовив свой законопроект. Убежден, что он не забыл, о чем именно шла речь во время наших обсуждений год назад.
Что же ключевое должно быть в будущих законодательных изменениях? Три вещи: метод формирования конкурсной комиссии с преобладающим правом голоса международников, прозрачность проведения отбора директора, а также полноценная аттестация всех сотрудников (детективов, аналитиков) за исключением админперсонала.
Здесь можно еще упомянуть о фантастической идее, сгенерированной в офисе президента. Там разрабатывали законопроект, фактически ограничивающий НАБУ в расследованиях в случае наличия «бизнес-элемента». Креатива хоть отбавляй.
Следовательно, что такое БЭБ, понятно. Кто контролирует и каковы результаты — тоже. Теперь об изменениях, которые должны внедрить через новообразованный «Совет предпринимателей», и, собственно, о новом регулировании работы экономического Бюро.
Прежде всего, если собираются менять функционал БЭБ, тогда речь может идти об увеличении или уменьшении этого функционала. Что там можно увеличить, не совсем понятно. Этот орган отличается от других органов правопорядка тем, что в нем в дополнение к функции расследования преступлений была создана дополнительная аналитическая превенция. Должны признать, что аналитику сотрудники БЭБ все же готовят, но за годы это никоим образом не влияло на увеличение поступлений от топливного, «подакцизного» (табачного и алкогольно-спиртового) сборов, махинаций с НДС и т.д. Единственное, что удалось, — это в 2022–2023 годах немного прижали игорный бизнес. Поступления увеличились, но, с учетом того, что раньше вообще ничего не платили, а сейчас платят копейки, давление оказалось минимальным.
Если функционал не увеличат, а наоборот, уменьшат, получается, что заберут или часть подследственности, или вообще все следствие, или аналитику. В случае ликвидации аналитики все останется так, как есть. Никто не будет бороться с системными проявлениями злоупотреблений через превенцию. В случае изъятия части подследственности необходимо эту подследственность в рамках статьи 216 Уголовного процессуального кодекса куда-то передать. Куда и как? Мы уже научены предыдущим опытом с другими органами. В частности, Нацполиция продолжает «хулиганить» в рамках своих «экономических» полномочий. Никуда этот функционал от них не делся, что бы там ни говорили. Там просто перепаковали бывших «экономических полицейских» в новый департамент. Это не о качественных изменениях. Или же вспомним о СБУ, где «реструктуризировали» всем известные «экономические» подразделения в пределах департаментов. Причем возник дуализм власти, когда у руководителя одного из ключевых департаментов и у одного из его заместителей по факту разное подчинение.
Аналогично можно описать ситуацию и при ликвидации функции следствия в БЭБ. Куда что спрятать там точно найдут, но по сути все останется неизменным.
В который раз повторяем: орган должен ориентироваться на закон и быть независимым, аполитичным. Этого сейчас нет. И вот вам свежий пример.
Подразделение детективов БЭБ по защите финансов в бюджетной сфере и международной технической помощи ведет расследование о служебном подлоге, неуплате налогов и подделке документов для государственной регистрации средств одной сельскохозяйственной группы компаний. Расследованию предшествовали налоговые проверки в части налогообложения доходов группы. Проверки установили, что компании указанной группы неправомерно использовали сниженную ставку налога на прибыль на доходы иностранных юридических лиц в размере 5% вместо 15%, уклонившись таким образом от уплаты налогов на сумму почти 61,5 млн грн. Соответственно, компании были присланы налоговые сообщения-решения о доначислении платежей на указанную сумму, кроме этого, еще и штрафные санкции. Но, согласно нормам Налогового кодекса, при судебном обжаловании налоговое обязательство считается несогласованным до дня вступления решения в законную силу. А владельцы бизнес-группы подали в суд, который признал их правоту, поскольку речь шла о дивидендах для нерезидентов. Апелляция закрепила результат. На 9 января 2024 года выводы, изложенные налоговиками, о перерасчете налоговых обязательств с 5 на 15% официально признаны незаконными. Однако для детективов БЭБ это не стало преградой, они в те же даты сообщили о подозрении совладельцам упомянутой бизнес-группы, выведя их на новый круг «разборок». Намеренно не сообщаем ни фамилии действующих лиц, ни название группы компаний. Это не имеет значения, ведь мы говорим об институте. Точнее, о прикладном «использовании» БЭБ в узкокорпоративных, никак не государственных, интересах. Изменит ли это очередной круг мнимой перезагрузки Бюро?
Мы снова бежим по кругу. Опять изобретаем велосипед. А можно было бы просто провести комплексную реформу органов уголовной юстиции, довести до конца переаттестацию прокуроров, включая прохождение независимого оценивания всеми теми, кого экс-прокурор Венедиктова «под руку» завела в этот орган правосудия через админкомиссии. В конце концов, перезапустить БЭБ, полноценно и фундаментально, а не придумывая все новые конструкции реформы, в зародыше не предусматривающие новые подходы в работе.
Тем более, если о необходимых изменениях в работе Бюро упоминали даже в отчете Еврокомиссии в ноябре.