Век Перемен. Век Борьбы.
Фокусная тема 20-го Форума издателей, собирающего в эти сентябрьские дни книгосоздателей и книголюбов в галицкой столице, отражает условия, в которых Украина сегодня борется за независимость. Украинский художник-иллюстратор Владислав Ерко признается - от ежедневных информационных атак спасает работа, но порой приходится принимать холодный душ реальности.
"Я залез в Интернет утром и посмотрел, что такое "Смерч" БМ-30 (система залпового ракетного огня калибром 300 мм. - Е.Г.), - говорит Ерко. - И мне стало страшно, ужасно и стыдно за человечество. За то, что все это происходит в третьем тысячелетии, и что столько больных людей, которым приятно придумывать "машинки" для уничтожения миллионов".
Владислав - художник, за плечами которого десятки успешных проектов: книга "Снежная Королева" Ганса-Христиана Андерсена с его иллюстрациями завоевала Гран-при на всеукраинском конкурсе "Книга года-2000", а в США получила титул "Лучшая детская книга-2006" и медаль Фонда Андерсена. В 2004-м иллюстрированная Ерко книга "Сказки Туманного Альбиона" одержала победу на всеукраинском конкурсе "Книга года-2003". В 2008-м оформленный Ерко новый украинский перевод трагедии Шекспира "Гамлет" был удостоен Гран-при львовского Форума издателей ... Именно Ерко в этом году рисовал иллюстрации для Google ко Дню независимости Украины, и сегодня он - как бы то ни было - смотрит в будущее с оптимизмом.
"У нас нет другого выхода, как оказывать этому сопротивление, ведь зло в лице московского офицера КГБ настолько очевидно, как в театре кабуки (один из видов традиционного театра Японии. - Е.Г.), где ты знаешь: это - вор, это - музыкант. Здесь маски просты, и за ними нельзя спрятаться", - размышляет Владислав.
Кто-то скажет, что "свет погас в Стране Чудес". Однако пока на Востоке идет война, А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА подарит сотням детей огонек надежды вместе с книгой о Маленьком Принце, которая будет представлена на юбилейном Форуме издателей во Львове. Сам художник новой книги, впрочем, во Львов не собирается, аргументируя это тем, что туда нужно ехать только "если очень хочется".
"Маленький Принц" прошел долгий путь от идеи до воплощения. Владислав уверяет, что сейчас нарисовал бы Принца иначе: "Эта книга выходит через семь лет после того, как она была сделана. А нужно, чтобы все твои глупости выходили сразу. Тогда легче их воспринимаешь".
О том, как рождаются иллюстрации к знаменитым книгам, и какую музыку художник слушает во время работы, Владислав Ерко рассказал ZN.UA.
Я стараюсь получать от работы удовольствие, крайне не люблю страдать. Если начинаю страдать над чем-то, такая работа заваливается в дальний ящик, и ничего с этим не происходит.
Наша творческая элита больна мессианством. Часто художники утверждают, что они являются ретрансляторами божественных идей. Меня шарахает в другую сторону - я склонен упрощать и примитизировать то, что делаю и как это делаю.
Недавно отказался от контракта с российских издательством только потому, что я понимаю: налоги этих издательств идут на какие-то пули. Возможно, я поступил глупо, ведь речь шла о внушительной сумме. Но это было мое решение. Сейчас думаю, что и без этого проживу, жил и буду жить дальше.
Бойкот российских книг, особенно если это книги Сорокина, Акунина или каких-то еще умных талантливых авторов, - вероятно, не весьма хорошая идея. Конечно, думаешь, чтобы средства с этой книги не пошли на российскую армию. Однако это банальная наивная мысль, нет, даже "мыслишка", ведь денег у России столько, что какие-то с тех книг прибыли, которые вдруг пойдут на войну с Украиной, составят стомиллионную долю.
У украинцев - легкий духовный режим, они не настолько больны деньгами. Московская сентябрьская книжная выставка и наш Книжный Арсенал - это два разных события. У нас - веселое, легкое, интеллигентное, а там ходишь, словно ты объелся свинцом, и "деньги, деньги, деньги".
Нужно перестать читать мантру о том, что мы - самая умная или интеллигентная нация в мире. Конечно, если говорить, что ты великий - то рано или поздно в это поверишь. Но следует говорить откровенно о нашей нелюбви к чтению. Почему у нас крайне материалистические мозги - все измеряется тем, полезно это или бесполезно.
В селе у моей бабушки чтение было как анекдот. Чтение - это от лени или тщеславия и желания казаться весьма умным. Людям было не стыдно не читать книги. Я читал много, но книг было мало. Поэтому в десять лет я перечитывал любимые книги по пять-шесть раз, так как собственных не было, библиотека в школе была ужасная, никакими "cкоттами", "майн ридами" или "дюмами" там и не пахло. А у меня просто не было друзей, которые могли бы "подсовывать" нужную книгу, чтобы ты потом мог бы двигаться внутри себя вверх.
Хорошо, когда все происходит вовремя. Ведь "Над пропастью во ржи" нужно читать в 14 лет, а не в 25, и тогда это тебе поможет выжить и почувствовать себя человеком. В моем поколении все было вовремя. Поэтому я безумно завидую нынешним детям - все есть и не надо ждать, когда, например, знакомый дядя Вова может достать тебе Рэя Брэдбери.
Благодаря маме начал интересоваться искусством. Она интуитивно чувствовала, что "меня куда-то тянет", и по своему усмотрению находила мне какие-то книги. Помню, приносила плохо напечатанный альбом Дега или Ренуара и говорила: "Смотри, какие ужасные толстухи - как можно это рисовать?". А я думал: "Боже, какая красота". Вот с такими комментариями мама покупала книги. Она противоречила сама себе, но почему-то это делала.
Сейчас у меня крайне мало вдохновения. И я молюсь, чтобы это не было возрастным. Всегда черпал его у других художников. Это банальность, но это так - все музыканты любят других музыкантов, все художники любят других художников. И в изобразительном искусстве, и в музыке - люблю безумную кучу хороших людей.
С детства люблю Пикассо. Любимая картина моего детства - "Три музыканта". Она висела у бабушки в летней кухне, вырезанная из "Огонька", и была настолько классной, веселой, ведь ребенку не надо объяснять, почему голова треугольная, а нога только одна.
Мое рабочее место? Беспорядок, как у всех! Кисточки, краски, бумажки ... Я сижу спиной к колонкам, и они за мной играют целый день. Я для себя давно определил комфортный набор звукового фона. Могу слушать хорошо темперированный клавир Баха, потом три пластинки с французскими сонатами, далее три пластинки с Гольдберг-вариациями, фортепианные сонаты Моцарта и ... день прошел.
Я каждый раз зарекаюсь чего-то не делать, но все время это нарушаю. Анализировать - не мое, включать в себе сноба - это плохо. В тусовках много снобизма, я этого не люблю. Я, как кот, - люблю какие-нибудь вибрации, и меня это радует.
Все это переживание за место на пантеоне, на аллее славы - ужасное, жлобское. Можно быть крайне тщеславным. Пути не имеют значения. Бывает, художник какой-то изверг. И вообще часто человек бывает меньше того, что он делает, поэтому смешно, когда это влияет на формирование высоких интеллектуалов. Вот, например, Джотто матерился, и его нельзя было пускать к заказчикам.
Дети такие разные. Я рисую для себя. Никогда не обращаю внимания на то, что скажут соседские дети. Я знаю какое-то количество детей, но они все разные. Поэтому вывести какого-то среднего монстра - "чадо" - это было бы ужасно.
Я перечитал все книги, которые иллюстрировал, кроме Гарри Поттера. Оно мне катастрофически не пошло. Решил себя не мучить: если бы я и начал читать, то до финала не дошел бы. Мы делали Гарри Поттера с Виктором Барибой, и он делал невозможное - читал книгу! Потом я его спрашивал: "Витя, это кто? - Девочка. Рыжая, в гетриках". Так и рисовал. Но когда я увидел глаза детей, которые говорили мне, мол, вот мы знаем, что вы не читали Гарри Поттера, я почувствовал, что мне надо было застрелиться и не доводить до такого свою жизнь (смеется).
С Иваном Антоновичем Малковичем у нас бывают бурные дискуссии. Но сейчас легче - мы настолько друг друга знаем, что и не очень мучим. К тому же я не нашел, кроме Малковича, другого человека, который бы настолько подпитывал меня, а я - его. Я люблю Малковича, поэтому не могу быть объективным. Малкович может позвонить ночью и сказать: "Ерко, я не могу уснуть, смотрю на твою картинку и думаю, какая классная будет книга!..". И это только первый эскиз, а мы уже вибрируем. Все художники, которые с ним работают, знают, что Малкович влезает в книгу сильно глубоко. Он энергетически включен в нее.
Со "Снежной Королевой" и "Сказками Туманного Альбиона" было так - мне приснились три–четыре иллюстрации, которые я и нарисовал. Остальное - вытаскиваешь на опыте, автоматическом режиме, на логике - просто дорисовываешь. Толчком зачастую служило то, что приснилось.
"Гамлет" издательства А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА появился с того, что я нарисовал маленькую деталь. Ничего мне тогда не снилось. И большинству художников ничего не снится. Тебя просто влечет возможность двигаться. Тебе хочется фактур, текстур, цвета, и ты начинаешь рисовать, даже если оно не подходит к книге. Вот тебе хочется рисовать сталь и перья, и ты это рисуешь. А ненормальные художники выполняют логическое упражнение.
В работе должна быть куча ляпов - это делает ее живой. Ты рисуешь на планшете ненастоящими красками на ненастоящей бумаге. Это штука неискренняя, и оно чувствуется в любой компьютерной графике. Из-за отсутствия ошибок работа становится мертвой.
Я не люблю просматривать свои книги. Я думаю о том, как будет классно разрисовать следующую книгу. Когда она выходит - она мало меня интересует. Вот я честно не люблю - "Снежную Королеву". Это было давно, оно уже не мое. Но я не все не люблю. Например, в "Огниве" есть иллюстрации, которые мне нравятся ... И вот есть несколько таких кусочков - и думаешь, сколько лет прошло - и будто ничего.
У меня нет списка книг, которые хотелось бы проиллюстрировать. Хотел бы нарисовать Шекспира, Эдгара По - может когда-нибудь сделаю. Или зацепился за Роберта Бернса недавно и немного увяз. Все весьма стихийно происходит.
Люблю исторические книги. Среди последних прочитанных - "Вилла "Амалия" Паскаля Киньяра, "Теллурия" и "Сахарный Кремль" Владимира Сорокина. А недавно прочел поэзию Жадана, вышедшую у Малковича, - я был в восторге. Это все обо мне! Особенно об отношении к женщине. Женщина - это стихия, живущая своей жизнью. И все эти отношения ... А в действительности все просто - принимай и люби, как оно есть - как реку, как море.
Я живу на Лесном массиве. У меня лес рядом, мне нравится, когда там не очень много бездомных. Я житель Лесного массива, и меня это не огорчает - там живет такое количество хороших художников! Поэтому я успокоился по поводу "ареала обитания". Не знаю, хотелось бы мне жить в другом месте. Бывает, когда ты в Риме думаешь: хочу жить в Риме или в Инсбруке. А потом понимаешь, что это тебе только так показалось. Нужно жить, где ты живешь, главное - не комплексовать по этому поводу.