Единственный сценарий, при котором страна более-менее пройдет текущие месяцы отопительного сезона, — это теплая и недлинная зима, с ранней весной. Проблема только в том, что это не последний наш отопительный сезон.
Владимир Александрович хочет быть президентом хороших новостей, из-за чего весь официоз давно перешел в режим «у нас все хорошо и даже лучше». Министра энергетики Германа Галущенко уже просто жаль. Ему досталась роль попугая, беспрерывно рассказывающего, как все прекрасно и удивительно… В чем-то он прав, — от криков «все пропало!» тоже мало что изменится. А как-то влиять на ситуацию очень сложно. Но показной оптимизм сильно контрастирует с многочасовыми закрытыми совещаниям о том, «куда мы вляпались и что делать дальше».
По сути, для газовщиков все зависит от погоды, для энергетиков — от бесперебойной работы атомных станций. «Энергоатом» сейчас работает почти на пределе, вытягивая ситуацию. Временами атомка вырабатывает две трети электроэнергии страны. Главное, чтобы не было аварийных отключений.
Все остальные зависят от погоды. Благодаря ей и справляются — половина зимы была теплой, хоть шорты надевай. Но даже если в этот раз и проскочим, что будем делать дальше, хотя бы в декабре 2022-го?
Накопление запасов к этому отопительному сезону было с треском сорвано всеми, кроме атомщиков. На них, собственно, и едем. Угля на сколько-нибудь приличные морозы нет, держимся на работе с колес и приходящем импорте. С газом еще сложнее, если скажем, что его у нас в обрез, будем оптимистами. За весну-осень в хранилища было закачано всего три миллиарда кубометров. Пару лет назад столько закачивали за месяц. Даже при мягкой зиме промышленность придется «гасить» — резервов просто нет.
Активного газа в подземных хранилищах (ПХГ) уже менее 8 млрд кубометров. Автор цинично не считает 4,7 млрд кубометров буферного газа, стыдливо числящегося как «активный газ долгосрочного хранения». Его, конечно, тоже можно выкачать, но это угробит два крупных подземных хранилища. А среди оставшихся восьми, есть еще миллиард кубометров газа «невизначеного власника», читай — проспоренного в судах «приватовско-укрнафтовского», в закромах больше ничего."
В какой-то мере объяснить произошедшее можно. В начале весны 2021-го газ не собирались покупать вообще. Тем более после 2020 года этого ресурса было много (зимой 2019/2020 готовились к прерыванию транзита), да и в Европе он стоил сверхдешево. Даже из затянувшейся зимы (отопительный сезон тогда уперся в май) вышли с приличными запасами.
А еще были надежды, что ресурс, завезенный на временное хранение иностранными трейдерами в подземные газохранилища, в Украине и останется. А главное, что они завезут еще и еще. Частично надежды оправдались, три четверти этих запасов здесь и продали. Правда, совсем по другим ценам… Нового же газа не появилось и в ближайший год точно не будет. ПХГ в Европе стояли полупустыми, а хранить газ на месте удобнее. Сейчас «иностранного» топлива в подземках уже в 20 раз меньше, чем год назад, и скоро его остатки выберут в ноль.
Также, если вспомним, весной-летом 2021-го в НАК «Нафтогаз Украины» велась борьба за власть, что сковывало свободу маневров. Принятие решения о покупке запредельно дорогого газа по 350–400 долл. за тысячу кубометров сильно тянуло на уголовное дело. Все ждали летнего снижения цены. И тут выяснилось, что «дорого» — понятие относительное, а газ бывает и по 1000 долл., и по 2200. С закупками стало совсем тоскливо. НАК в итоге за четыре месяца купила аж два миллиарда кубометров в среднем по неплохой по нынешним меркам цене в 750 долл.
Сказался и еще один фактор: и прежнее, и новое руководство НАК строго солидарно в том, что проваленной программы («20/20») по наращиванию добычи газа не существовало… «Ее не было, забудьте». Никаких разборов ошибок никто не делал и не искал путей их исправления. Между тем около 3 млрд долл. на эту программу израсходовали так, что добыча упала, а у нескольких месторождений нарушился режим отдачи.
Частники, в основном ДТЭК, добычу нарастили, но компенсировать провал у госсектора не смогли. На выходе сейчас страна добывает меньше, чем в 2015-м, когда поставили цель резкого роста. При этом к середине февраля (даже в оптимистичном сценарии) ожидаются реальные проблемы с подъемом газа из подземных хранилищ. Составлено несколько сценариев от разных ведомств, и все они сходятся на том, что надо докупить минимум 1–2 млрд кубометров (лучше три, но это уже, скорее, мечты, а не цели). По нынешним скудным временам и ценам стоит это миллиарда полтора-два долларов, которых нет.
Деньги и так выжимали везде, где могли, в первую очередь за транзит российского газа. Около миллиарда долларов Оператора газотранспортной системы Украины (ОГТСУ) в октябре «вытащили» в бюджет — по идее, как раз на закупку импортного газа. Однако именно тогда на европейских биржах произошел очередной скачок цен в космос, и покупать ничего не стали.
Дальнейшая судьба этих средств покрыта туманом, — хотелось бы верить, что не все их закатали в «большой» асфальт. Впрочем, ОГТСУ все равно остался должен, и вдобавок на него хотят набросить обязательства обеспечивать балансировку и частных облгазов. Игры откровенно рискованные, в случае угрозы банкротства Россия с удовольствием подаст в суд на расторжение транзитного контракта…
Одной из причин создавшегося положения стала банальная вещь: на Печерске и в НАК почти забыли, что у нас с Россией война. И битва против «Северного потока-2» — это борьба по противодействию планам России о полном прекращении транзита в целом и создании нам максимально возможных проблем, в частности. И для Кремля это не бизнес, это — личное. Там последовательно отсекают маршруты по Украине и максимально осушают парочку оставшихся. По факту Москва согласна даже слегка переплачивать. И в 2020-м, и в 2021-м россияне заказали больше услуг газотранспортной системы, чем физически прокачали газа. Переплачивая не от особой любви к нам, как понимаете. Тем самым они снижали и реальный ресурс газа, находящийся в ГТС, и косвенно запасы ПХГ Украины. Пуск «Северного потока-2» общими усилиями (в том числе и НАК) реально удалось сдвинуть на два с половиной года плюс получить транзитный контракт до начала 2025-го. Но не стоит строить больших иллюзий, «СП-2» запустят. И нам можно (и нужно) по максимуму выбивать ограничение его мощности и продление транзитного контракта. Но это отдельная тема, а проблемы надо решать прямо сейчас.
Прошлой осенью россияне и Будапешт (заключив новый контракт) прекратили транзит через Украину. Было много шума. Но тут одна маленькая деталь — у мадьяр уже есть госрезерв газа. Тот самый, о котором в Украине давно даже не заикаются. В общем, война у нас, а стратегический резерв у венгров. Более того, в 2019-м, когда хранилища забили почти под завязку, возможность создать резерв была, а воли и желания — нет. Тот газ стали рассматривать как омертвленный капитал, от которого надо избавляться, вплоть до сжигания на угольных ТЭС. Хорошо хоть успели не весь, что и дает шанс протянуть эту зиму. Но к апрелю в хранилищах останется только буферный газ и в лучшем случае около миллиарда кубометров сверху. Или формально 5–6 млрд.
При этом к октябрю надо будет иметь 17–18 млрд, то есть закачать более десятка миллиардов кубометров, 6–7 млрд из которых — импорт. Напомним, в прошлом году смогли закачать только три. Для закупки 10 млрд кубометров потребуются едва ли не все доходы НАК за прошлый год и рост тарифов в придачу. В бюджете денег для поддержки «Нафтогаза» нет, его вообще сначала сверстали со среднегодовой ценой газа в 220 долл., потом пересчитав по 350, хотя рынок давно оперирует четырехзначными ценами. Даже с учетом тотального грабежа НАК и ОГТСУ поиск денег для пополнения запасов газа будет очень проблематичным.
Сейчас мы еще едем на остатках старых запасов. Дальше свежий газ и свежие цены. Тем более что в мае заканчивается и срок действия ПСО. Покупать же импорт придется в условиях, когда запасы будет создавать вся Европа, — выводы из нынешней истории с нехваткой газа в Евросоюзе сделали все. К весне в ЕС останется 20–25 млрд кубометров запасов, их придется увеличивать раза в четыре, что сдержит падение цен на газ.
Вот почему уже сейчас было бы неплохо разобраться, что делать дальше. Проблема не исчезнет ни в 2022-м, ни в 2024-м. Нужно определиться, наконец, есть ли у нас реальный потенциал для увеличения добычи. Хотя бы начать. Та же «Укргаздобыча» уже два года тянет с разработкой новых площадок по СРП. О гениальности идеи покупки госкомпанией (у государства) обычных месторождений со статусом внутренних офшоров промолчим. Вялые планы «Укргаздобычи» за три года разбурить аж с десяток перспективных площадок — это точно то, что надо? Никакого прироста при таких темпах нет и никогда не будет. Только новых, купленных в кредит, буровых у «Укргаздобычи» три десятка. Бурение ради бурения, естественно, не нужно, но… У нас точно только десяток площадок на страну?
Вообще проблемы с ресурсами не только у нас. Полякам надо было поднять цену для населения вдвое, на что пойти не рискнули и повысили примерно на половину, а оставшееся повышение растянут на три года. Программу назвали «Антиинфляционный щит». Снизили в Варшаве и размеры НДС на критические продукты. У нас ситуация немного лучше, две трети потребления — это газ собственной добычи. Но мы несколько беднее, и помогать нам никто не рвется (Польша же кое-что получит от фондов ЕС).
Очень похоже, Владимиру Александровичу «щиты» тоже понадобятся. И так некстати — накануне очередных выборов и в условиях уже начавшейся контрпропаганды противников (причем не только политических). Постоянно вещать, что все прекрасно, при явном нарастании кризиса — не очень умно. Мы просто кормим пропагандистов свежими идеями. Тот же Медведчук уже ляпнул, что газ должен быть в 15–20 раз дешевле. Ждем новостей от Тимошенко. Игра в страуса имеет временные рамки и не особо длинные… Мир уже изменился, и в песок спрятать голову не выйдет. Асфальт мешает.
Больше статей Игоря Маскалевича читайте по ссылке.