У Владимира Путина и Ибрахима Раиси, его иранского коллеги, есть несколько общих черт. Оба принадлежат к крохотной группе лидеров, лично против которых введены американские санкции. Несмотря на то, что ни один из них много не путешествует, оба в последние годы побывали в Китае. И оба, похоже, все больше любят друг друга. В декабре они встретились в Кремле, чтобы обсудить войну в Газе. 18 марта Раиси поспешил поздравить Путина с "убедительной" победой на выборах.
На протяжении большей части истории Россия, Иран и Китай были менее дружелюбны. Империалисты по своей сути, они часто вмешивались в дела соседей друг друга и сражались за контроль над торговыми путями Азии. Однако в последнее время действия Америки сменили динамику, пишет The Economist.
В 2020 году, спустя два года после выхода из соглашения, ограничившего ядерную программу Ирана, США снова ввели эмбарго. В январе этого года было объявлено о новых санкциях, чтобы наказать Иран за поддержку ХАМАС и йеменских хуситов. Россия попала под западные санкции 2022 года, и недавно они были усилены. Между тем Китай сталкивается с собственными ограничениями, которые могут стать намного строже, если Дональд Трампа будет избран президентом в ноябре.
"Объединенная общим врагом, троица теперь клянется продвигать общую внешнюю политику — поддержку многополярного мира, в котором больше не будет доминировать Америка. Основой нового альянса все они считают укрепление экономических связей", — сообщает издание.
Для США и их союзников это объект ночных ужасов. Преуспевающая антизападная ось может помочь противникам уклоняться от санкций, выиграть войны и вербовать других злонамеренных игроков.
Китай уже давно является клиентом нефтедобывающих стран, включая Иран и Россию. Но эти две страны также продавали много нефти в Европу, находившуюся рядом с российскими родниками, и до которой было легко добраться из Персидского залива.
С тех пор, как Европа стала ограничивать импорт нефти из РФ, Китай покупает топливо по выгодным ценам. Приток нефти из западных портов России вырос до 500 тысяч баррелей в сутки по сравнению с менее чем 100 тысячами до военного конфликта, считает Рид Л'Ансон из компании Kpler. В декабре импорт российской нефти достиг 2,2 миллиона баррелей в сутки, или 19% от общего объема импорта Китая по сравнению с 1,5 миллиона баррелей в сутки два года назад. Во второй половине прошлого года экспорт Ирана в Китай составил в среднем 1 миллион баррелей в сутки, что на 150% больше, чем за тот же период 2021 года.
У России и Ирана нет другого выбора, кроме как продавать Китаю. В отличие от них, Пекин испытывает ограничения только на импорт западных технологий — он не сталкивается с запретами на финансирование или торговыми эмбарго. Поэтому он может покупать нефть у других стран, что дает ему преимущество в переговорах.
Китай получает российские и иранские поставки со скидкой в 15-30 долларов от мировой цены на нефть, а затем перерабатывает дешевые углеводороды в более дорогие продукты. За последние два года производственные мощности китайской нефтехимической промышленности выросли больше, чем у всех других стран вместе взятых, начиная с 2019 года. Китай также производит огромные объемы продуктов нефтепереработки.
Однако Пекин соблюдает неофициальную политику ограничения зависимости от любого поставщика сырья до 15-20% от общих потребностей. Это означает, что Китай близок к максимуму импорта из Ирана и России. Хотя торговля все еще достаточно, чтобы обеспечить обеим странам спасательный круг, она полезна только в том случае, если они могут потратить заработанную валюту на импорт товаров. Отсюда стремление развивать другие виды торговли.
Экспорт Китая в Россию также вырос. В прошлом году крупнейшим импортером китайских автомобилей была не Европа, а Россия, купившая втрое больше бензиновых машин, чем до начала войны в Украине.
Иранские компании постоянно ощущают нехватку "сырья" — категории, включающей как сложные изделия, например компьютерные чипы, так и более простые, например пластиковые детали. Это мешает иранской обрабатывающей промышленности, которая так же велика, как и нефтяной сектор. Однако Китай экспортирует в Иран лишь несколько деталей и всего 300-500 автомобилей в месяц, тогда как в соседний Ирак — около 3 тысяч. Не многие китайские экспортеры промышленных товаров, которые много продают на Запад, достаточно смелы, чтобы подвергаться риску американского возмездия.
Теоретически расширение бизнеса с Россией может помочь Ирану. С 2022 года Тегеран продает Москве беспилотники и системы вооружений, которые наносят ущерб Украине — первая военная поддержка неисламской страны со времен революции 1979 года.
Ограниченная торговля между Ираном и Россией означает, что у них нет общих банковских каналов и платежных систем. Несмотря на давление со стороны правительства, иранские банки широко не используют ни СПФС (система передачи финансовых сообщений, российская альтернатива SWIFT), ни российские карты "Мир". Чтобы противостоять санкциям в долгосрочной перспективе, Ирану и России также необходимы инвестиции — самая слабая сфера сотрудничества.
Объем прямых иностранных инвестиций Китая в Исламскую Республику остается неизменным с 2014 года, несмотря на то, что Китай вливает деньги в другие развивающиеся экономики и составляет около 3 миллиарда долларов, что для экономики такого размера, как иранская, ничтожно. Соглашения, согласованные во время последнего визита президента Ирана в Пекин, которые могут оцениваться максимум в 10 миллиардов долларов, уступают по величине 50 миллиардам долларов, которые Китай пообещал выделить Саудовской Аравии, главному сопернику Ирана в 2022 году.
Бюрократы Ирана и России имеют сравнительно небольшой опыт сотрудничества друг с другом, а объем необходимых инвестиций пугает — по оценкам Евразийского банка развития только в Иране и России он составит 26 миллиардов долларов.
Более серьезная проблема заключается в том, что экономики Ирана и России слишком похожи, чтобы быть естественными торговыми партнерами. Из 15 крупнейших категорий товаров, которые экспортирует каждый из них, 9 являются общими; 10 из 15 крупнейших импортированных товаров также являются общими. Там, где у Ирана есть пробелы в спросе, которые Россия могла бы восполнить, например, в автомобилях, электронике и машиностроении, российские производственные мощности недостаточны.
"Поскольку доходы от торговли ограничены санкциями, отношения между двумя странами будут носить конкурентный характер, особенно когда речь идет об экспорте энергоносителей", — сообщает The Economist.
С тех пор, как Запад ввел эмбарго на российскую нефть, Москва соревнуется с Ираном, чтобы получить большую долю китайского импорта, что привело к ценовой войне. Иран проигрывает это сражение. Россия — крупный производитель нефти, и ее энергоносители не подвержены вторичным санкциям. Кроме того, часть ее нефти может поставляться в Китай по трубопроводу, что является более дешевым вариантом.
Имея преимущество Россия не заинтересована в том, чтобы предлагать помощь своим союзникам. В начале войны поклонники Украины опасались, что Россия и Иран объединятся, чтобы обойти санкции. Россия создала свой теневой флот танкеров и не предоставила доступа иранцам, говорит Йесар аль-Малеки из исследовательской компании Mees. Иран хотел бы получить российские средства и технологии для освоения своих гигантских газовых запасов, но Москва до сих пор не оказала ему никакой помощи.
На данном этапе антизападная коалиция вызывает беспокойство, но не по-настоящему страшна. Как она будет развиваться в ближайшие годы и десятилетия? Наиболее вероятным сценарием является то, что она останется инструментом, служащим интересам Китая, а не превратится в настоящее партнерство. Китай будет использовать союз до тех пор, пока не сможет извлекать выгоды. Китай будет отказываться от поддержки альтернативных торговых путей или платежных систем, не желая подвергать риску свой бизнес на Западе, считает издание.
Но все может измениться, если США во время второго возможного президентства Трампа попытаются вытеснить Китай с западных рынков. Пекину будет больше ничего терять, и тогда он направит гораздо больше ресурсов для формирования альтернативного блока и неизбежно попытается укрепить существующие отношения и расширить альянсы.