Атака России на клинику «Охматдет» и другие объекты гражданской и медицинской инфраструктуры Киева, Днепра, Кривого Рога обожгла души миллионов сопереживающих трагедии Украины людей по всему миру. Казалось бы, кадры страдания наших детей и видео запуска ракет, которое в тот же день со смехом снимали россияне, сидящие в лодке где-то на Каспии, перечеркивают возможность любого диалога с агрессором. С кем говорить? С нелюдями? Однако как только очередная острая боль от последствий ракетных ударов была снята, тема переговоров о мире/перемирии/замораживании войны вернулась в информационное пространство. И это — еще одна форма пытки, которой подвержено украинское общество: думать о возможных вариантах мира с врагом, который хочет, чтобы тебя не было. Публично заявляет об этом и так же открыто убивает.
Тяжелая ситуация на фронте, спровоцированная долгим отсутствием поставок вооружения партнерами, перевела войну в стадию затяжной, со ставкой России на истощение Украины. «Пока толстый сохнет, худой сдохнет». Смысл этой пословицы хорошо знает Путин. Как знает российский диктатор и о причинах прогрессирующей «худости» демократической Украины, включая проблемы коррумпированной государственной машины под ручным управлением Банковой, которая, в отличие от российской, так и не завелась. Почву для русских ИПСО, способных взорвать в шесть раз меньшую Украину изнутри, даже рыхлить не надо. Все делаем сами.
При невозможности переизбрать власть (военное положение) и нежелании президента Зеленского качественно перегрузить правительство мнение о том, что Украине нужно остановиться, выдохнуть, провести выборы и подготовиться к повторному нападению агрессора, вызвало широкую дискуссию в интеллектуальном сообществе. В ходе которой нашлись и те, кто убежден: передышка даст возможность выдохнуть и сгруппироваться как раз России. А вот то, что Украина качественно перезагрузит власть и использует время с пользой, — не факт. «Более того, перемирие или заморозка отвлечет Запад и мы уже никогда не вернем его внимание. Нам нужно мобилизовываться и продолжать сражаться за себя», — говорят оппоненты переговоров о заморозке конфликта.
Понятно, что переговорная тема обсуждается везде: начиная от кухни простого украинца, к которому каждый вечер в своих видео-посланиях обращается президент Владимир Зеленский (рейтинг доверия главе державы за два года снизился на 30%), и заканчивая Овальным кабинетом. Который уже в ноябре может сменить/или не сменить своего хозяина, открыв большое окно для переговоров о судьбе Украины. Однако до ноября может открыться маленькое.
Сделать вывод о том, что переговорные процессы активизировались, позволяет ряд последовавших после неудачного для Украины Саммита мира заявлений президента Зеленского. По данным зарубежных медиа, второй раунд Банковая планирует до выборов в Штатах и, возможно, с приглашением России. Очевидно, что глава украинского государства отошел от своей Формулы мира — пуск этой ракеты Украина отработала в декларации Саммита на три ступени/пункта из десяти. Зеленский уже анонсировал новый план мира, «на разработку которого у Украины уйдет несколько месяцев». Следом появилась публичная позиция президента о возможности переговоров через посредника в формате зернового соглашения, заключенного в Стамбуле. Ну, и еще одним важным сигналом стала публичная отсылка президента к референдуму, который он готов провести для того, «чтобы принимая решения, опереться на волю народа». Что, по мнению ряда экспертов, является правильным технологическим ходом Зеленского, рискующего поставить подпись под результатом переговоров, который может не соответствовать завышенным ожиданиям общества. И обвалить рейтинг. Не будем забывать, что увлечение победным марафоном единых новостей и сидение в теплой ванне опасно не только президентам, но и народам.
В этом же ключе можно воспринимать появление в медиа постов блогеров-миллионников о необходимости заключения мира, а также лжесоциологии, по которой «почти каждый второй украинец согласен на потерю захваченных Россией земель в обмен на «свободу выбора» вступления в НАТО и ЕС, сохранение армии и независимости — ECFR». Знатоки политического консалтинга утверждают, что волна подобных мнений и «исследований» будет лишь нарастать, «помогая власти подталкивать украинцев привыкать к мысли о возможности переговоров с Путиным».
Ситуация сильно усложняется в условиях отсутствия понимания, чего хочет сама Украина. Нет внутренней сформулированной рамки, что такое для нас победа, которую бы парафировали и власть, и народ. Как нет и честной дискуссии о том, что в сложившейся ситуации реально, а что — нереально. Украина зажмурившись и закрыв уши по-прежнему публично ориентируется на сохранение и возвращение всех территорий по границе 1991 года. А наш президент заявляет, что никогда не отдаст Крым. Правда, неожиданную ремарку Зеленский сделал совсем недавно во время выступления в Институте Рональда Рейгана, заявив, что «когда вы говорите о территории, то вы должны понимать, что нам нужно прежде всего спасать людей и государство». В то время как Запад давно считает победой дальнейшую евроинтеграцию Украины, сохранение демократии и если не вступление, то активное сотрудничество с НАТО. Даже на условиях потери части территорий.
И это объяснимо. Потому что решение вопроса войны России с Украиной только для Украины является основным. Для всех остальных это — часть игры. Путина по-прежнему интересует большая картинка, которая была у него в голове накануне полномасштабного вторжения, когда Россия начала выкатывать ультиматумы по НАТО и пр. Диктатор думает о закреплении многополярного мира, отмене санкций, возобновлении отношений с Западом и т.д. И как ни крути, его тоже напрягает война. Потому что есть экономика, которая хоть и не рухнула, но сильно просела. Есть Китай, поводок которого с каждым днем войны сильнее натягивается на шее Путина. Да много чего есть, что может нарушить избранную Россией стратегию затяжной войны на истощение и подтолкнуть Путина к переговорам.
Свои поводы и резоны для прекращения войны есть и у Запада. Потому что помимо ядерного Путина, есть ядерная Северная Корея, есть отношения и глобальная конкуренция с Китаем, есть Израиль, Хамас, Иран… Для Запада Украина — действительно важный пазл, но всего лишь пазл. Все складывают гораздо большую картину, где место и роль продолжающей самоотверженно сражаться за себя Украины окончательно еще не определены.
Поэтому переговоры никогда не прекращались. Они могли быть глуше, ярче, более внятными или менее. Но они постоянно шли через Турцию, Катар, Арабские Эмираты и Саудовскую Аравию. Отношения с русскими поддерживали и Госдеп, и ЦРУ, и Украина через ГУР, и Ермак по линии СВР. Еще в феврале 2024 года возникла история с активизацией переговоров на стамбульской основе. Но, как утверждают наши источники в офисе президента, глава ОПУ Ермак тогда прервал активизировавшуюся коммуникацию, пояснив это тем, что ее стоит продолжить после швейцарского Саммита мира, который усилит позиции Украины. Похоже, с усилением позиций не сложилось.
Параллельно, на фоне недавнего вояжа самопровозглашенного посредника-переговорщика премьера Венгрии Виктора Орбана, в сетях активно обсуждались конспирологические версии о письме Путина с условиями мира, которое передал американцам министр внутренних дел России Колокольцев. Мы ничего не знаем о передаче такого письма. А вот о том, что подобные предложения от ряда русских переговорщиков вносились, нам известно. Однако были ли они зимой 2024 года серьезными или же это были попытки развода и расслабления украинской стороны, мы сказать не можем. Но знаем о том, что по плану Путина, Украина должна полностью разоружиться, отказаться от НАТО и перестать быть проектом антиРоссия.
А что во всей этой глобальной истории наши люди? Наши люди находятся в собственной реальности. Как могут, держат небо над своей землей. Украинцы гибнут, теряют, боятся, падают, дышат «по квадрату», снова поднимаются, составляют свое мнение и при этом раздваиваются, и даже растраиваются во взглядах на происходящее с ними и страной. Вот человек на вопрос о ключевом условии для переговоров категорично отвечает социологам: «Только в границах 1991 года!». И тут же устало на кухне: «Да пофиг, какие там границы 1991-го, пусть оно все поскорее закончится…». А если все закончится границами не 1991 года, он — первый, кто будет кричать как минимум в соцсетях, что все — предатели и, что все всё сдали. И все эти три ипостаси, похоже, помещаются в одного среднестатистического украинца.
Давайте разбираться в себе. Удивлять себя и делать выводы о себе. Для этого посмотрим на конкретные цифры, которые получил Центр Разумкова в ходе социологического опроса, проведенного с 20 по 28 июня 2024 года по заказу ZN.UA. Мы спросили украинцев, когда стоит начинать переговоры с Россией и стоит ли их начинать. Уточнили, чем должны завершиться переговоры. А также впервые задали нашим людям вопрос об их отношении к каждому из пунктов мирного ультиматума Путина.
Результаты достаточно интересные, в том числе и в разрезе регионов. Социологи изучали настроения центра (Киевская, Сумская, Полтавская, Житомирская, Черниговская, Черкасская, Кировоградская и Винницкая области); запада (Закарпатская, Черновицкая, Ивано-Франковская, Львовская, Ровенская, Хмельницкая и Волынская); востока (Луганская, Донецкая, Харьковская и Днепропетровская); юга (Запорожская, Херсонская, Николаевская и Одесская области. Крым в настоящее время оккупирован Россией).
Сразу отметим также, что опрашивались люди, представляющие тыловую часть Украины. Основная часть пассионариев-добровольцев либо вынужденно к ним присоединившихся — на фронте. Изучить мнение армии, которая несет на себе всю тяжесть войны и имеет право если не решающего, то наиболее значимого голоса в отношении переговоров с Россией, сейчас невозможно. Поэтому считать результаты исследования мнением всей страны нельзя. Это мнение тыла. И анализируя цифры мы будем помнить об этом.
Возможность и условия переговоров
Нас убивают третий год. И как бы страшно это ни звучало — война стала фоном не только в странах, где ее не чувствуют кожей и не видят своими глазами, но и в самой Украине. Порог нашей боли растет. Поэтому и после «Охматдета» данные опроса релевантны.
Итак, ZN.UA спросило у украинцев: «Как вы считаете, пришло ли время для начала официальных мирных переговоров Украины и России?». Относительное большинство тыловой Украины — 44% — считает, что время для начала официальных мирных переговоров с Россией пришло. И 35% думают, что это — не так. Многие при этом находятся в серой зоне неопределившихся — 21%. И здесь очень важно учесть региональный срез. Потому что уже на этом первом вопросе четко видны тенденции, которые сохраняются на протяжении всего исследования.
Ожидаемо, что центр стоит ближе всех к среднему показателю по Украине, однако в сторону увеличения: почти половина (49%) жителей Центральной Украины спокойно воспримут информацию о начале официальных переговоров с Россией. Также не удивляет, что самый низкий показатель в числе тех, кто готов к переговорам, дал запад Украины — 35%. И это тоже стоит зафиксировать, потому как жители именно западной части Украины демонстрируют отчетливую двойственность, с одной стороны, высоких ожиданий от результатов окончания войны, с другой — своей роли в том, чтобы эти ожидания сделать реальностью. Мы это еще увидим.
А сейчас важно сказать, что все-таки не запад больше всего не хочет переговоров, а каждый день атакуемый российскими КАБами восток. Только 33% жителей востока Украины готовы к переговорам, и почти столько же — 34% — против них. И практически столько же — 32% — неопределившихся. Уже здесь чувствуется, как людей с востока Украины рвет на части изнутри. Им дольше и больше всех досталось и они меньше всех хотят переговоров? Почему? Потому что хотят вернуть свое?
А теперь еще одна показательная цифра юга Украины, которая также тенденция. 60% жителей юга считают, что время для официальных переговоров с Россией пришло. Что почти на 16% превышает средний показатель по Украине. Запомним это.
И пойдем дальше. Как мы помним, сформированной украинской официальной позиции, которая бы свидетельствовала о готовности к переговорам, нет. Она размашисто переходит из публичных требований границ 1991 года к стамбульским условно парафированным документам 2022-го. Под ковром россияне могут быть подвижны. Но и публично — тоже. Свою позицию по Украине Путин четко сформулировал за день до начала Саммита мира в Швейцарии, заявив, что Россия может прекратить войну при определенных условиях. Которые и украинская власть, и западные партнеры справедливо назвали ультиматумом. Показательно, что 59% украинцев обратили внимание на это заявление Путина. Но что они подумали?
«Как вы считаете, стоит ли Украине соглашаться на выполнение таких условий, выдвинутых Владимиром Путиным, ради прекращения Россией войны?» — ZN.UA впервые спросило у украинцев. И получило достаточно красноречивый ответ российскому диктатору.
Во-первых, среди уступок, на которые могут быть готовы украинцы, точно нет вывода украинских войск с территории Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей в рамках их административных границ. 83% наших граждан на это не согласятся.
Во-вторых, Россия не может рассчитывать и на то, что украинцы согласятся официально отдать эти области агрессору. 84% против.
В-третьих, 77% жителей Украины не могут согласиться с тем, что все западные санкции против России должны быть отменены.
А вот на счет того, что нейтральный внеблоковый безъядерный статус Украины должен быть зафиксирован в Конституции Украины, мнения разошлись: 58% против, 22% за. Теперь смотрим регионы: только 9% жителей западной Украины допускают внесение подобных изменений в Конституцию. Центр дал 25% согласных, восток — 23%. Ну и мы ж помним настроения юга? И не зря: 39% жителей этого региона готовы поддержать нейтралитет Украины. (Если посмотреть на эту цифру в разрезе возраста, то к нейтралитету больше склоняются южане в возрасте 60+)
Можно предположить, что выдвигая Украине ультиматум, на который она никогда не пойдет, хозяин первой страны в мире по запасам газа и седьмой по запасам нефти демонстрирует, что настроен на долгую войну. Сотни тысяч уже погибших военных и гражданских, включая детей, говорят о том, что Путин открыл двери в свой личный Ад и совершенно определенно старается затащить туда Украину и весь мир. Таков глобальный план диктатора, оказавшегося готовым на все ради следа в мировой истории. А заявления об открытости к мирным переговорам — блеф. И некое оправдание для Китая.
Поэтому ZN.UA спросило у украинцев: «Президент России постоянно заявляет, что он готов к мирным переговорам. Насколько вы согласны с приведенными утверждениями относительно таких заявлений?»
Подавляющее большинство — 76% — убеждено, что Путин допускает мир только на своих условиях. Потому можно констатировать, что украинцы в этом вопросе не строят никаких иллюзий. При этом запад Украины практически отзеркалил среднестатистический показатель (75%). Центр отличился тем, что больше других склонен не доверять тому, что Путин пойдет на какие-либо уступки Украине (84%), а жители востока (73%) верят в это немного меньше чем жители западного региона. И только юг, напомним, больше других готов к переговорам и нейтральному статусу Украины, больше других надеется на то, что с Путиным можно договориться: 38% жителей юга не согласны с тем, что Путин пойдет на переговоры только на своих условиях. При том, что средний показатель по стране несогласных с этим утверждением — 14%. Чувствуете разницу?
Интересно и то, какой фактор люди считают именно тем, который может подтолкнуть Путина к переговорам и уступкам. И тут вне конкуренции — Китай. Так, 65% украинцев считают, что чем дольше продолжаются война и санкции, тем в большую зависимость от Китая попадает Россия. Что, безусловно, ей не нравится. То есть Китай со своим планом мира, который не подходит ни Украине, ни России, все-таки, по мнению украинцев, сильно сдерживает Путина и рано или поздно заставит его пойти на переговоры. Регионы Украины в оценке роли Китая оказались на удивление едины, за исключением немного отставшего юга (60%). Большинство его жителей считают, что Путин готов торговаться, потому что война обходится дорого для экономики России: 59% при 47% среднего показателя по Украине. Роль окружения диктатора, которое хочет вернуться на рынки Запада, а также страх Путина попасть в Гаагу, как подталкивающие к переговорам факторы, респонденты оценили гораздо ниже.
И тут, пожалуй, осталось уточнить только, что самое большое количество людей, которые не знают, как оценивать заявления Путина, — на востоке (20–45% — стабильная серая зона). Возможно, тут снова надо вспомнить, что война в 2014-м началась именно на востоке. И за десять лет драмы, которую переживают разбросанные по всей стране жители этого региона, у них стерлись какие-либо ощущения в отношении слов российского диктатора. Осталась только боль.
О формате официальных переговоров. Уже абсолютно очевидно, что Путин не читает прогнозы Арестовича или конспиролога под ником «Генерал СВР», а поэтому в ближайшее время российский диктатор не собирается ни свергаться, ни передавать власть двойнику, ни «сдыхать». Поэтому если никакой «черный лебедь» не прилетит в Россию, переговоры рано или поздно придется вести именно с Путиным. Но это запрещено решением СНБО и указом президента Зеленского, которым введено в действие это решение. В том числе и потому, говоря о возможном формате переговоров, президент Зеленский настаивает на участии посредников.
В связи с чем мы задали украинцам вопрос: «В октябре 2022 года президент Зеленский издал указ о невозможности проведения переговоров с Владимиром Путиным. Как вы считаете, нужно ли отменить этот указ для возможных мирных переговоров с президентом России?»
Так вот, 37% украинцев считают, что указ президента не нужно отменять, что, в принципе коррелируется с количеством тех, кто не хочет переговоров с Путиным. Однако и тут показатель юга за отмену указа почти на 10% превышает средний. (32% из всех — за отмену указа, и 41% жителей юга соответственно.) Фиксируем вопрос и идем дальше.
Итак, если предположить, что украинская власть все-таки пойдет на официальные переговоры с Россией, то важно понимать и то, с какого минимально приемлемого условия украинское общество готово стартовать. Поэтому социологи озвучили респондентам такой вопрос: «Какое из условий вы считаете минимально необходимым для заключения мирного соглашения с Россией?»
И здесь тоже показательно: половина украинцев (51%) настаивает на освобождении Украины от российских войск в границах 1991 года. 26% могут согласиться на остановку войны по линии разграничения в начале 2022-го, и только 9% готовы признать границу по линии фронта на момент заключения соглашения.
А что наши регионы? Больше других на границах 1991 года настаивает запад — 59%, в то время как восток и юг, от которых Россия уже оторвала куски, — меньше (39 и 40% соответственно). Кто в итоге ближе к реальности и почему — тема для отдельного исследования. Кстати, именно восток (13%) и юг (10%) более лояльны к фиксации границы по линии фронта. Но тут вряд может быть одинаковая мотивация. Восток просто устал от десятилетней войны, а юг все еще пребывает в иллюзиях, что с Путиным можно договориться пойдя на определенные уступки. Центр, как обычно, ближе всех к среднему показателю. В то время как запад (5,6%) стабильно держит свою жесткую переговорную линию и соглашаться на то, где стоим, не намерен.
Возвращаясь к возможным уступкам России со стороны Украины. Мы спросили украинцев: «Если бы это зависело от вас, чем бы вы были готовы поступиться во время переговоров с Россией?».
Речь шла прежде всего о территориях и прозападном векторе развития Украины. Итак, большинство украинцев (61,1%) не готовы поступиться ничем из приведенного социологами. И тут сразу зафиксируем первый парадокс: украинцы готовы к переговорам (44%), но не готовы ничем поступаться (61,1%). Потому что только 14% опрошенных могут пойти на отказ от прозападного вектора и всего 8% готовы поступиться территориями.
Однако тут снова стоит обратить внимание на региональный компонент. Ожидаемо, что жители запада (65%) наряду с центром (65%) имеют самые высокие показатели нежелания поступаться чем либо (территориями, западным вектором развития), если бы это в ходе переговоров зависело от них. При этом если рассматривать тех, кто готов отказаться от территорий, то легче отдать — жителям запада (11%), труднее — востока (4%) и юга (7%). Что объяснимо, потому что уже потерявшие свою землю и свои дома переселенцы и те люди, которые живут сейчас ближе к линии фронта, не готовы делать такие подарки русским. Они хотят вернуть свое. Однако родственные ощущения востока и юга заметно расходятся в ответе на вопрос по поводу возможности отказаться от прозападного вектора развития — 12 и 24% соответственно. (Средний показатель —14%.) Юг больше других готов к переговорам и больше других готов отказаться от прозападного вектора. И это все в рамках уже обозначенной нами тенденции юга.
Идем до конца?
Вы помните, что мы обозначили первый парадокс: готовы к переговорам, но не готовы к уступкам. Логично предположить, что для преодоления этого экзистенциального разрыва и получения права диктовать свои условия украинцам нужны победы на поле боя. И не только за счет британских ракет Storm Shadow, которые нам теперь пообещал разрешить использовать для нанесения ударов по военным объектам на территории России новый премьер-министр Великобритании Кир Стармер, но и готовности самих украинцев добывать такие победы с оружием в руках. То есть идти сражаться за свою страну. Однако прежде чем мы подойдем ко второму парадоксу, который обозначился в ходе исследования, стоит узнать: верят ли вообще украинцы в то, что Россию можно победить военным путем. Поэтому социологи задали им следующий вопрос: «Считаете ли вы возможной военную победу Украины в войне с Россией?»
Итак, 66% жителей нашей страны верят в то, что Россию можно победить на поле боя. Что, безусловно, вызывает уважение. При этом 16% украинцев такой веры уже не имеют, а 18% — колеблются.
И здесь не сильно разошлись в величине своей веры регионы. Больше всех в военную победу верит запад (69%), который, мы помним, — меньше всех готов к переговорам с Россией. (Эту линию все еще стоит держать в уме.) А стабильно больше, чем остальные, сомневается в военной мощи Украины… Правильно — юг: 25% жителей этого региона не верят в победу военным путем при среднем, как мы уже сказали, показателе неверующих по стране — 16%.
Здесь, безусловно, рядом стоит вопрос: что наши люди понимают под Победой, который социологи на этот раз не задавали. Но ответ в определенном смысле украинцы дали на него выше, где 51% наших соотечественников настаивал на необходимости вернуться в границы 1991 года, а 26% — готовы согласиться на границы 2022-го, и только 9% — по линии фронта на момент подписания соглашения. И тут мы вплотную сталкиваемся с реальностью и нежеланием нашей власти хотя бы начать дискуссию с обществом об этом для того, чтобы заключить необходимый общественный договор до начала переговоров, когда бы для них ни открылось окно. Тем более повторимся: Запад видит нашу победу прежде всего как ориентацию на ЕС и НАТО, даже за счет потери территорий. И в такой ситуации понимание, как и почему думают люди, может помочь власти все-таки найти в себе смелость и пойти на честный разговор с обществом. Которое не будет молчать, если его не устроят условия заключения мира. Коротких обтекаемых ремарок президента для зарубежной аудитории о том, что «когда вы говорите о территории, то вы должны понимать, что нам нужно прежде всего спасать людей и государство», для предметного разговора с обществом мало.
И на этот счет мы задали респондентам конкретный вопрос: «Как вы считаете, если руководство Украины будет вынуждено подписать мирное соглашение с Россией с границами по нынешней линии фронта (таким образом отказавшись от оккупированных территорий), вызовет ли это гражданское сопротивление внутри Украины?».
При мизерном количестве украинцев, готовых на сценарий фиксации границы на момент подписания соглашения, ожидаемо, что половина страны (49% опрошенных) прогнозирует гражданское сопротивление в случае, если власть решится на такой шаг. При этом вторая половина страны тоже распалась надвое, где разместились те, кто не ожидает радикального развития событий (25%) и те, кто завис в своих мыслях (25%) отвечая на этот вопрос.
В очередной раз не удивляет ответ юга, где самый большой процент тех, кто не пойдет на митинги в случае неприемлемых условий мира, — 33%, при среднем показателе по Украине в 25%. Не знаю, может уже прямо сейчас пора задать украинской власти вопрос: а что вообще происходит с нашим югом? Ведь дело не в том, что он не пойдет против Зеленского, а в том, что он достаточно лоялен к России? Не чувствуете? И это не обвинение, а призыв искать причины. Не откладывая узнавать, чем дышит регион, работать с ним, помогать, честно говорить обо всем. То есть стать сильным государством, а не оставаться хилой властью, думающей исключительно о втором сроке. Тут вряд ли спасет рейтинг президента и референдум об условиях мира, на который, вероятно, сделало ставку его окружение.
Тем более что проблемы не только там. Везде. Вот вам второй парадокс: большинство украинцев хочет возвращения границ 1991 года, но при этом критическое меньшинство считает, что во время войны уклонистом быть стыдно. Прямо сейчас мы с вами входим в еще одну тревожную зону исследования, где без силы государства не обойтись. Иначе рискуем без него остаться. Итак, ZN.UA задало украинцам прямой вопрос: «Как вы считаете, стыдно ли сейчас, во время войны, быть уклонистом?».
Да-да, вам не показалось: 46 % украинцев считают, что быть уклонистом не стыдно! И только 29% —думают наоборот, 25% — болото. Хотите пройтись по регионам? Лидер — юг (60%), что в принципе идет в контексте уже обозначенных настроений региона, который готов на уступки, а на границах 1991 года не сильно настаивает. Но вот запад?! С его вторым местом в 48% понимающих уклонистов и при этом с жесткой антипереговорной линией и желанием вернуть все украинские земли? Чьими руками, сограждане?
И это при том, что десятки тысяч жителей западной Украины и южан погибли за Украину, изувечены за Украину, воюют за Украину. И мы не забываем, что сейчас анализируем настроения тыла и потенциальной армии.
А знаете, кто больше всех осуждает уклонистов? 37% пожилых людей (60+) считают, что во время войны быть уклонистом стыдно. А вот 50% самых молодых опрошенных (18–29 лет) — не стыдно. Как, вероятно, и их родителям (50–59 лет) — 52% людей этого возраста могут войти в положение уклонистов. Что с этим-то будем делать? И на юге и на западе… Вопрос по отношению к уклонистам, безусловно, перекликается с мобилизацией. По этой теме у нас будет отдельный разбор, но все-таки позволю себе дать несколько ремарок для яркости картинки.
Так, на западе преобладают люди, в чьем окружении большинство пытающихся всеми способами уклониться от службы — 17%, при средней цифре по стране в 15%. Как больше там и открытых уголовных дел по этой статье. А на юге 13% опрошенных заявили, что в их окружении почти все уклонисты, при среднем показателе по стране в 9%. О чем это все?
«Это о людях, — комментирует результаты исследования директор Института социологии НАН Украины, член-корреспондент НАН Украины Евгений Головаха. — То, что не стыкуются какие-то вещи в массовом сознании, это понятно. Они в сознании академиков далеко не всегда стыкуются! Но меня действительно удивило отношение общества к уклонистам. Снова работает моя давняя формула аморального большинства: большинству не стыдно. А вот 30% украинцев стыдно и примерно столько же — чуть больше 30%, по нашим данным, готовы с оружием в руках защищать Украину. Это, конечно, совпадение, но вполне символичное. А теперь смотрите еще одну цифру в нашем исследовании: 69% считают, что Украина победит, если Запад поможет человеческим ресурсом (подробнее об этом ниже. — И.В.) И опять символичное совпадение процента тех, кому не стыдно за уклонистов, и тех, кто условием победы считает западный человеческий ресурс. Но тут вряд ли уместно говорить, что люди виновны в лукавстве, просто они такие, какие есть. Других нет, и не будет».
Границы 1991 года, за уклонистов не стыдно, но пойдем протестовать, если условия мира нас не устроят?
«Да! — продолжает Головаха. — Ведь люди знают, что в тюрьму их за протест не посадят. Украина, слава Богу, — не Россия. Но и протестовать — не воевать. На самом деле сознание украинцев всегда определялось амбивалентностью. Это я уже показывал в начале 90-х. Отчасти мы ее преодолели. Регионально и политически: нет уже разделения на запад и восток в отношении к Европейскому Союзу, НАТО и России. Но появились новые формы амбивалентности — очевидной двойственности сознания: люди искренне хотят вернуть все, как было в границах 1991 года, но преимущественно не своими руками. Так как это — мой брат, мой сват, мой сын, мой муж... По-человечески это вполне объяснимо. Только есть риск: наступит такое время, когда вообще не будет людей, которые захотят идти воевать. Нужно понимать, что это не только наша проблема. Ни в одной стране нет пассионарного большинства. Украинцы и так, по моему мнению, оказались невероятно терпеливыми и мужественными. Вспомните, сколько европейских стран готовы были сдаться Гитлеру. А Путин — это Гитлер сегодня».
По словам Головахи, сейчас проблемы не столько у самих украинцев, сколько у государства: «Если государство оценит сложившуюся ситуацию как экзистенциальный вызов, как угрозу для существования, то оно имеет право объявить всеобщую мобилизацию. Власть может жестко ограничить бюджет. Ввести карточки. И люди пойдут в армию, иначе они просто не выживут. Это вызов для власти. И она должна решать эти проблемы принципиально. Иначе мы проиграем эту войну.
Очевидно, что Россия не хочет переговоров, и это подтверждают условия, которые публично выдвигает Украине Путин. Поэтому нам ничего не остается, кроме сопротивления. Существует мнение, что Запад может прекратить нам поставки оружия. Но после оккупации новых украинских территорий армия из оккупированных регионов вместе с российской пойдет на Запад. Российские оккупанты без разговоров и протестов мобилизуют всех былых уклонистов. У оккупантов уклонистов не будет. Думаю, Запад это уже понимает. Поэтому он от нас никогда не откажется. И Трамп, в случае победы, не откажется, иначе ему откажут в поддержке сами американцы, большинство которых поддерживают помощь Украине. Проблема Украины в том, чтобы преодолеть свои внутренние проблемы», — заключил социолог.
Действительно, чтобы продолжать сопротивление, нужна не только вера в победу, но и понимание того, что может быть основой победы. Или причиной проигрыша. Поэтому социологи спросили у украинцев: «Согласны ли вы с приведенными суждениями?».
Итак, 82% опрошенных считают, что Украина может победить Россию, если западные партнеры дадут достаточно оружия. И это самый высокий процент надежды. Тут, безусловно, есть подвижки: мы вышли из кризиса разногласий и демократов, и республиканцев, что позволяет Украине рассчитывать на 61 млрд долл. от американских партнеров. Хоть и в рамках оборонительной, а никак не наступательной стратегии.
Еще 76% украинцев (и это второй по величине показатель) считают, что победа возможна в случае, если Украина построит мощный собственный оборонный комплекс и наведет порядок с мобилизацией. Здесь — как раз о необходимости преодолеть свои внутренние проблемы. Воюют не только армии, а и государственные машины. Сильный ОПК сам по себе не вырастет. Однако здесь есть не только институциональные проблемы (коррупция, концентрация власти в руках Банковой, несубъектность правительства и парламента), но и очевидная неспособность власти прыгнуть выше своей головы. И это — наша основная ловушка.
69% тех, кто верит в победу, считают, что она возможна только в том случае, если Запад поможет нам человеческим ресурсом. Об этой цифре упоминал Евгений Головаха, однако нам стоит ее немного регионально расширить. Вы же не удивитесь, что 77% жителей западной Украины ждут не только иностранного оружия, но и самих иностранцев? В то время как меньше всего надеются на живой ресурс партнеров — на горячем востоке (60%) и юге (57%).
Что касается украинцев, которые не верят в возможность победы над Россией, а также причин этого, то здесь цифры единогласно низкие. 19% опрошенных считают, что Украина не сможет победить Россию, поскольку человеческие, экономические, финансовые и военно-технические потенциалы несопоставимы. В лидерах здесь юг и восток с 25 и 23% соответственно. Еще меньше украинцев — 13,6% — думают, что победа невозможна, так как у Путина более эффективные союзники.
Буквально пунктиром подведем некоторые итоги.
Во-первых, очевидно, что украинское общество несет на себе бремя войны, но не имеет возможности сложить реальное представление о ситуации, включая планы своей власти и союзников. У государства нет внятной информационной политики, основанной на реальности, а не на ее замалчивании. Непонимание конечной цели войны, отсутствие общественного договора о том, какой мы видим и примем победу, дает возможность, с одной стороны, России сеять сомнения и раскачивать нас изнутри. С другой — не позволяет международным партнерам услышать консолидированный голос воюющей Украины.
Во-вторых, исследование подтвердило амбивалентность украинского общества. Большинство украинцев, представляющих тыл, готово к переговорам с Россией, но не готово ничем поступаться. Большинство настаивает на границах 1991 года, но не испытывает стыда за уклонистов. Большинство живет в окружении тех, кто не хочет служить, но они же вместе выйдут на гражданский протест, если их не удовлетворят условия мира. И это серьезный вызов как для воюющего государства, так и для общества. Потому что нужно либо аппетиты умерить, либо смелости и жертвенности добавить.
В-третьих, региональный аспект. Каждый регион Украины дышит и переживает войну по-своему. В зависимости от того, насколько близко от него боевые действия, как долго регион живет войной (а она идет десять (!) лет), какие настроения и влияние каких политических сил там было сильно до войны. Поэтому центральная власть должна держать руку на пульсе, как Харькова, так и Одессы. Как Краматорска, так и Тернополя. Как Киева, так и Мукачево. А не просто затягивать поводок военных администраций на шее громад, чтобы получить в единоличное распоряжение местные бюджеты. Это не про региональную политику единого государства, и точно не про победу.
В-четвертых, Украине предстоит мобилизоваться во всех смыслах, иначе наших уклонистов мобилизует Россия. Речь об ответственности за судьбу страны как каждого украинца, так и власти. Которая в условиях невозможности проведения выборов обязана переформатировать правительство и взаимодействие внутри системы госуправления. Наша государственная машина должна наконец-то сняться с ручника Банковой и поехать в нужном направлении и с нужной скоростью. И это личная ответственность не только президента и его окружения, но и всех политических элит, которым оказалось очень удобно прятаться за спиной Ермака и решать свои шкурные вопросы.