Вот неожиданный факт: во времена, когда американцы не могут согласиться друг с другом хотя бы в чем-то, существует большая и широкая поддержка передачи щедрой экономической и военной помощи Украине в ее борьбе против усилий Владимира Путина уничтожить страну. Это еще более удивительно, если подумать, что большинство американцев не могли найти Украину на карте всего несколько месяцев назад. Поскольку с этой страной у США никогда не было особо тесных отношений.
Об этом на страницах New York Times пишет трехкратный лауреат Пулитцеровской премии Томас Фридмэн. Он отмечает, что сохранение этой поддержки на протяжении лета будет еще более важным. Поскольку российская война переходит в фазу «суммо», когда два гиганта борются, пытаясь вытолкать соперника с ринга и никто не желает уступить, но одновременно и сил победить тоже нет.
Автор ожидает, что поддержка Украины ослабнет, поскольку война вынуждает глобальные цены на энергоносители и продовольствие расти. Однако он убежден, что большинство американцев потерпят, пока Украина не сможет восстановить свой суверенитет военным способом или заключит приемлемое мирное соглашение с Путиным. Фридмэн объясняет, что его краткосрочный оптимизм основан не на данных опросов, а на истории. В частности, он обращает внимание на новую книгу Майкла Манделбаума «Четыре столетия американской внешней политики: слабое государство, великое государство, супердержава, гипергосударство».
Манделбаум – профессор внешней политики Школы передовых международных исследований Джона Хопкинса. Он утверждает, что хотя подход США к Украине может показаться неожиданным и новым, на самом деле он таковым не является. История американской дипломатии свидетельствует, что политика по отношению к Киеву достаточно знакома и предсказуема. И на столько, что Путину и Си Цзиньпину полезно было бы ознакомиться с книгой Манделбаума.
В течение всей истории США колебались между двумя широкими подходами к внешней политике, объясняет эксперт.
«Один из них акцентирует внимание на власти, национальных интересах и безопасности, он тесно связан с Теодором Рузвельтом. Другой – предполагает распространение американских ценностей, его представляет Вудро Уилсон», – считает Манделбаум.
Эти два взгляда на мир часто конфликтовали, но не всегда. И когда появлялся внешнеполитический вызов, касавшийся как американских интересов, так и ценностей, политика США занимала золотую середину, пользуясь широкой и долговременной поддержкой общества.
«Так произошло во время Второй мировой войны, а затем во время Холодной войны. И, похоже, именно это происходит снова, когда речь идет об Украине», – считает Манделбаум.
Но как долго продлится эта поддержка? Это огромный вопрос, ответ на который никто не знает. Потому что войны идут одновременно предсказуемым и непредсказуемым путём. В случае Украины предсказуемая часть заключается в том, что чем больше цена войны, тем громче будут голоса несогласных в Америке или Европе. Они будут утверждать, что западные интересы и ценности вышли из равновесия в Украине. Они будут настаивать, что Запад не может себе экономически позволить поддерживать Киев, пока он не одержит победу, выгнав армию Путина с украинской территории. И допустить полное поражение Кремля тоже нельзя, потому что тогда он применит ядерное оружие. И что-то подобное уже озвучил президент Франции Эммануэль Макрон, отметивший, что Западу «нельзя унижать Россию». Эти слова спровоцировали недовольный протест со стороны Украины.
«В каждой войне в американской истории были несогласные, даже во времена Войны за независимость США. Тогда те, кто были против нее, переезжали в Канаду. У наших лучших главнокомандующих – у Вашингтона, Линкольна и Рузвельта – есть одна общая черта: будучи президентами военных времен, они смогли довести страну до победы, несмотря на несогласие», – объясняет Манделбаум.
Президент Джо Байден тоже столкнется с таким вызовом, особенно из-за отсутствия консенсуса среди союзников или с Украиной в вопросе, что можно считать «победой». Это будет восстановление контроля Киева над каждым метром украинской территории, которую оккупировала Россия? Или же победа – это если Украина при поддержке НАТО нанесет такой мощный удар по российской армии, что Путин будет вынужден согласиться на компромиссное соглашение, но все еще сохранит контроль над какой-то территорией? А что делать, если Путин решит, что он никогда не согласится на какой-либо компромисс и вместо этого будет пытаться медленно и болезненно убивать Украину?
Манделбаум отмечает, что в двух важнейших войнах в истории США – Гражданской и Второй мировой войне – «нашей целью была полная победа над врагом».
«Проблема Байдена и наших союзников в том, что мы не можем ставить за цель полную победу над путинской Россией. Потому что это может спровоцировать ядерную войну. Но лишь что-то похожее на полную победу не позволит Путину делать так, чтобы Украина кровоточила вечно», - объясняет эксперт.
И вот здесь наступает непредсказуемая часть войны. После более чем 100 дней боев никто не может сказать, как все кончится. Война началась в голове Путина и скорее всего она закончится только тогда, когда он скажет, что хочет этого. Очевидно, российский автократ чувствует время на его стороне. Потому что он способен выдержать большую боль, чем западные демократии. Но большие войны – непростая вещь. Независимо от того, как они начались, окончание может быть совершенно непредсказуемым.
Фридмэн приводит цитату из биографии Уинстона Черчилля, опубликованной в 1930-х годах, о его выдающемся предке герцоге Мальборо: «Великие битвы: проигранные или победоносные, - меняют весь ход событий, создают новые стандарты ценностей, новые настроения и новую атмосферу в армии. И всем к этому приходится приспосабливаться». По мнению Манделбаума, Черчилль хотел сказать, что «войны могут изменить ход истории, а великие сражения часто решают результаты войн. Битва между Россией и Украиной за контроль над Донбассом потенциально может стать такой исторической битвой».
27 стран ЕС – крупнейший торговый блок мира. Они уже пытаются радикально сократить торговлю и поток инвестиций в Россию. 31 мая в ЕС договорились отказаться от 90% импорта российской нефти. И это будет сделано до конца 2022 года. Это причинит боль не только России, но и потребителям и производителям в Европе, которые уже платят астрономические цены за бензин и газ. Но все это происходит во времена, когда возобновляемые источники энергии, такие как солнечные и ветровые электростанции, начинают конкурировать с ископаемым топливом. А автопроизводители во всем мире переходят на производство электрических машин и новых батарей. В краткосрочной перспективе это не сможет компенсировать падение поставок энергоносителей из России. Но если цены на бензин и нефть будут астрономическими год или два из-за последствий войны в Украине, «начнется мощный сдвиг инвестиций в индустрию электрических авто, расширение линий электроснабжения, в линии передачи и долговременные хранилища электроэнергии». Этот сдвиг переведет весь рынок из ископаемого топлива на возобновляемые источники энергии, считает директор E3G Том Бурк.
«Война в Украине уже вынуждает каждую страну и компанию серьезно ускорить свои планы по декарбонизации», – сказал он.
«Морские войны 19 века ускорили переход с парусников на корабли с паровыми двигателями. Первая мировая война принесла отказ от угля в пользу нефти. Вторая мировая создала ядерную энергетику основным источником. В каждом из этих случаев инновации военного времени переходили в сферу гражданской экономики и давали начало новой эре. Война в Украине отличается тем, что она не побуждает к созданию самих энергетических инноваций, а делает их необходимость более понятной. Но потенциальное влияние может быть не менее трансформирующим», – писало недавно бизнес-издание McKinsey Quarterly.
Если война неизбежно не подорвет эту планету, она обязательно поможет сохранить ее. И со временем она лишит Путина главного источника денег и власти. Это будет довольно иронично.