В последнее воскресенье августа на фоне очередной волны скандала, связанного с закупками в Министерстве обороны, а также острого общественного запроса на справедливость президент Владимир Зеленский заявил, что имеет намерение приравнять коррупцию к государственной измене. Глава государства также надеется, что парламент, где у него контролируемое большинство, поддержит его законопроект, который будет регулировать эти изменения на время военного положения.
По странному стечению обстоятельств это происходит тогда, когда главы Национального антикоррупционного бюро (НАБУ), Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП) и Высшего антикоррупционного суда (ВАКС) поехали в США говорить о реформе антикоррупционных органов в Украине. Их визит готовили более месяца. Но громкое заявление президента пошло вразрез с самой философией созданного антикоррупционного блока. Ведь эта инициатива — не о борьбе с коррупцией, а о подрыве системы, которая уже борется с ней. Фальшивка, которую дельцы из 90-х впаривали наивным гражданам.
Как сейчас?
Напомним, что в Украине, начиная с 2015 года, был создан антикоррупционный блок из четырех новых органов — НАЗК—НАБУ—САП—ВАКС, которые, по замыслу авторов реформы и международных партнеров, должны были стать стартовой площадкой для новых принципов борьбы с коррупцией в государстве. Слаженная работа антикоррблока со временем должна была подтянуть к высокой планке всю правоохранительную систему и силовые структуры.
Следовательно, согласно украинскому законодательству, сейчас всю топ-коррупцию расследует НАБУ, а процессуально сопровождает расследование САП. Дела после расследования передают в ВАКС. Речь идет об экс-президентах, народных депутатах, министрах, силовиках, мэрах и др. Спектр классификации преступлений, подследственных НАБУ, охватывает свыше десятка статей и имеет стартовый рубеж суммы незаконного обогащения. То есть все дела, где в подозрении фигурирует цифра восемь миллионов и выше, подследственны НАБУ.
В чем состоит идея президента?
Если совсем простыми словами, — в том, чтобы нарушить равновесие в антикоррупционном блоке и вывести часть больших кейсов в СБУ. Так, под руководством заместителя главы офиса президента Олега Татарова СБУ и Офис генпрокурора уже прописали варианты изменений в Уголовный кодекс Украины (УКУ), таким образом обеспечив СБУ возможность расследовать коррупционные дела на более чем 24 млн грн. В распоряжении редакции есть сводная таблица, которая сейчас — в процессе дальнейшего усовершенствования ее творцами. Конечно, финальный документ может очень отличаться от начального варианта. Но сейчас в нем есть несколько интересных нюансов.
Хотя СБУ и ОГПУ имеют одну цель — отдать кейсы топ-коррупции СБУ, их предложения не выглядят сбалансированными. Обе структуры в разделе «Преступления против национальной безопасности» предлагают ввести специфический объект «посягательство на экономическую безопасность Украины», но ОГПУ, прописывая в статье 113-1 нормы ответственности за овладение имуществом, растрату, злоупотребление служебным положением и т.п., не упоминает о военном положении. И только в финальных пунктах статьи уточняет, что последнее существенным образом увеличивает срок наказания за такие же преступления. Вместе с тем подход прокуроров касается узкого направления, связанного с Силами обороны, куда входят ВСУ и все спецподразделения и госорганы, выполняющие эти функции.
СБУ в своем варианте, прописывая ответственность за растрату бюджетных средств, присвоение имущества, получение неправомерной выгоды и т.п., рассматривает исключительно период военного положения, но охватывает весь спектр системы государственной власти, а не только Силы обороны. Такой же подход используют в нормах статьи 114-1 о посягательстве на военную безопасность Украины (на управление Сил обороны в варианте ОГПУ). Здесь авторы прошлись по управленцам военных ведомств, уклонистах, любителях заработать на гуманитарке и т.п. Какой из подходов в конце концов победит (или вообще дополнит другой) — сейчас под вопросом.
Но важно, что в обоих вариантах нет прямых указаний на то, как будут распределять дела. И если на уровне того же УКУ не будут внесены изменения в подследственность НАБУ (а таких документов у нас нет), то полномочия НАБУ и СБУ будут дублироваться. И тогда решающей станет позиция подконтрольного президенту генпрокурора, который и будет определять, кому отдавать дело — НАБУ или СБУ. Хотя есть версии, что речь идет именно об автоматической передаче всех топ-коррупционных кейсов на время военного положения СБУ, которая и ведает сферой государственной безопасности. Ведь формула президента: коррупция = госизмена.
Какие основные риски?
Так или иначе, на фоне недавних заявлений главы САП Александра Клименко о необходимости продолжать антикоррупционную реформу и предоставить антикоррпрокуратуре полнейшую независимость от генпрокурора, заявление президента выглядит, мягко говоря, цинично. Генпрокурор — априори политическая фигура, которую по представлению президента назначает парламент, контролируемый главой государства. Конечно, генпрокурор в случае наделения его функциями распределения дел между НАБУ и СБУ будет выполнять команды самого президента и его ближайшего окружения, давно поделивших политикум на «своих» и «чужих». Даже в вопросах выезда за границу народных депутатов и чиновников президентский меч справедливо не сечет. Не говоря уже о кейсах Минобороны, «Энергоатома» и т.п., которые, с легкой руки генпрокурора попав в подконтрольную президенту СБУ (Служба лишь недавно начала очищаться от российских агентов), там и будут похоронены. Никаких тебе баланса, сдерживаний и противовесов.
История расследований СБУ, в составе которого было и есть известное управление «К», всегда оставалась в фокусе медиа. Одни только носки «кашника», как мы писали еще в нулевых, стоили больше, чем зарплата работника департамента борьбы с терроризмом или защиты конституционного права СБУ. И что, скажите, эти «кашники» остановили в стране? Может, Тендерную палату? Или РосУкрЭнерго? Возможно, закупки МО? Или выходки рефинанса НБУ?
Вместе с тем НАБУ только за последний год имеет в своем багаже дела Кауфмана—Грановского, Князева, Трухина и т.п. НАБУ есть что вспомнить и что предъявить обществу как результаты своей работы. Нельзя сказать, что Банковая не имеет влияния на эту организацию. Но оно минимальное. В то же время влияние на СБУ — тотальное. И, ребята, что вы вообще можете противопоставить НАБУ? Грабеж Наумова? Или то, как после всех изобличений Бигуса вы на полном серьезе обсуждаете назначение Артема Шило первым заместителем СБУ? Алло, гараж! В чиновничьих кругах уже появилась шутка: «Взятки надо брать свыше 24 миллионов, чтобы в случае чего попадать к своим, а не в НАБУ». В каждой шутке есть только доля шутки.
Когда коррупция полезла из всех щелей ящика Пандоры, Банковая устами президента вбрасывает идею для «пипла», имея намерение взять все дальнейшие изобличения под собственный контроль. А не рисковать, как в случае с Князевым, когда НАБУ постфактум сообщило президенту о проведении специальной операции. Такие подходы и сюрпризы — не для человека, желающего контролировать абсолютно все. Который, тем более, уже сделал свои самые высокие ставки.
Очевидно, что президент желает не только снять напряжение в обществе, параллельно заведя под себя единоличный контроль над борьбой с коррупцией, но и выиграть выборы. Буквально в том же интервью Зеленский подтвердил версию, о которой мы писали еще весной: что выборы в парламент будут проведены в течение года. Бесспорно, базой для их проведения могут быть мирные договоренности, что власть, в отличие от западных СМИ, никак в обществе не коммуницирует. Утомленным и измученным войной людям понадобятся аргументы от власти, чтобы она смогла как-то удержать рейтинг и претендовать на второй срок. Коррупция = госизмена — это именно оно. А в пакете с увольнением пиар-министра обороны Резникова, который уже всех достал и яйцами, и куртками, народа зайдет еще больше. Кто там будет разбираться в системе и в названиях органов, которые будут садить за госизмену и «посягательство на экономическую безопасность страны»?
А что руководители антикоррупционного блока?
Случайно ли директор НАБУ Семен Кривонос сделал заявление, которое сегодня выглядит пасом президенту? «Коррупция больше не рассматривается как просто преступление, а как преступление против национальной безопасности», — сказал Кривонос в интервью Reuters, опубликованном 21 августа.
По информации источников ZN.UA, в НАБУ знали об инициативе президентского законопроекта за неделю до его анонсирования Владимиром Зеленским, а заявление Кривоноса считают случайным совпадением. Как утверждают источники, руководство бюро против каких-либо изменений, которые давали бы возможность Службе безопасности забирать их дела. НАБУ по сравнению с СБУ или Нацполицией (которая осталась нереформированной и прикрывается только патрульными в больших городах) уверенно работает и имеет приговоры в делах в суде. И, как объясняют в НАБУ, борьба с коррупцией — это 90% превенции. «А поэтому нет времени развивать новые департаменты в СБУ, когда есть большое действенное Антикоррупционное бюро, постоянно напоминающее, что надо расширять численность штата детективов и создавать собственное экспертное учреждение, которое не будет тормозить расследования», — добавляет высокопоставленный источник.
Директор НАБУ Семен Кривонос, глава САП Александр Клименко
В САП анонс президентского законопроекта публично не комментируют, но собственного удивления от такой инициативы не скрывают. В САП и без смены подследственности расследуемых дел хватает проблем. Начиная с почти двухлетнего конкурса по избранию руководителя, где часть управляемых хамоватых членов жюри напоминали скорее валютчиков на базаре, чем мотивированных экспертов, занимающихся вопросами преодоления топ-коррупции. И заканчивая главной и ключевой, как мы уже говорили, автономностью структуры от Офиса генпрокурора. Потому что, как объяснял сам глава САП Александр Клименко, утечек во время расследований стало меньше, но те, что есть, без ведома генпрокурора проверить невозможно.
Какая позиция парламента?
От позиции народных депутатов будет зависеть коммуникация президентской антикоррупционной инициативы в парламенте. Но глава профильного комитета Верховной Рады, нардеп от «Слуги народа» Анастасия Радина заверила, что сейчас не знает, о чем именно идет речь в документе, который президент планирует вынести в зал на голосование. И на заседании фракции его не обсуждали.
Однако Радина объясняет, что видит больше проблем, чем положительных результатов, в идее предоставления СБУ полномочий по расследованию коррупционных преступлений в военное время: «Во-первых, так подследственность СБУ будет пересекаться и конфликтовать с подследственностью НАБУ. Соответственно, сенситивные коррупционные дела (а в большой коррупции почти все дела являются сенситивными) могут расследовать в органе, реформы которого еще не было. Это может подрывать доверие общества к расследованиям. Во-вторых, при всем уважении к усилиям и результатам СБУ в сопротивлении российской агрессии, бизнес и общество довольно долго требовали лишить СБУ функций по противодействию коррупции, в частности из-за злоупотреблений. По моему мнению, мы должны усиливать полномочия СБУ по контрразведке, но не относительно расследований не присущих спецслужбам стран НАТО дел».
Какими рычагами владеет президент уже сейчас?
На самом деле у президента просто сейчас достаточно мощных рычагов влияния на борьбу с коррупцией в стране. Это если говорить о реальном желании ее преодолеть, а не об имитации с целью прикрыть «своих».
Во-первых, президент сегодня де-факто полностью контролирует всю исполнительную власть в государстве. Что бы де-юре при этом не было написано в Конституции. У Зеленского в руках — вся кадровая политика. Правительство сегодня не принимает ни одного самостоятельного решения без команды из офиса президента. Сконцентрировав такую власть, президент может назначить и снять с должности любого человека. Даже мэра из-за незаконного решения суда. И если он получает сигналы о коррупции, прислаемые медиа, гражданским обществом и все еще системой, то именно он и может задать моральную планку отношения к этому явлению — рядом системных громких отставок. С кем он такое сделал? С Рябикиным? Гусевым? Резниковым? Нет. А почему?
Во-вторых, президент контролирует законодательную власть в стране, а следовательно, может добиться адекватного антикоррупционного нормотворческого процесса. Зеленский, конечно, не может заставить адвокатов известных топ-коррупционеров прекратить искусственно затягивать дела, выводя своих клиентов из-под уголовной ответственности, — в ВАКС достаточно таких кейсов. Но он точно может дать отмашку монобольшинству проголосовать несколько поправок к Уголовному процессуальному кодексу и заблокировать злоупотребление защиты. Однако Зеленский не делает этого.
Также президент контролирует силовиков, а его подчиненный Татаров хорошо знает, в чем состоит основная проблема правоохранительной системы, которая никак не может очиститься и в большинстве случаев доводить коррупционные дела на своем уровне (а их в разы больше, чем в НАБУ) до приговора суда. «У нас эта система нерабочая, — объяснял в интервью ZN.UA глава САП Александр Клименко. — Потому что продолжительное время в УПК в ручном режиме вносили изменения под конкретную ситуацию, конкретное дело и лицо. После этого и появились поправки по срокам в расследованиях, которые в принципе нигде в мире не встречаются. Речь идет о сроках следствия в фактовых уголовных производствах».
Вот куда должен смотреть президент и, имея контролируемое большинство в парламенте, помогать антикоррблоку. А не имитировать бурную деятельность. Сделайте это, господин президент, и вам не надо будет ничего никуда передавать. Если задача — бороться с коррупцией, то этого вполне достаточно, чтобы уменьшить ее довольно предметно и ощутимо. Но вы этого не делаете, а наоборот, хотите, передав дела в СБУ, вывести из-под ответственности «своих» людей.
Но ведь все это видят и все понимают. В частности и международные партнеры. Бесспорно, руководителям антикоррблока придется говорить на эту тему в Штатах. Да и послы G7 вчера опубликовали твит, сделав ударение на сохранении приоритетов антикоррупционной реформы. Что под твитом? Думаем, об этом обязательно расскажут нашему президенту внимательные наблюдатели, не заангажированные коррупцией.