Если я начну эту историю с того, что случившаяся в IX в. инкорпорация киевских славянских варваров в духовное тело Pax Romana привела, в конечном итоге, к гибели Константинополя в 1453 г., то, скорее всего, читатель отложит газету в сторону. Типа, скажите еще, что Иисус Христос - украинец.
Не скажем. Мифы - в сторону. Будем трезво отталкиваться от событий Нового времени. И от очевидного и общепризнанного: Речь Посполитая (союзное Польско-Литовское государство) нашла свою погибель от войска Его Королевской милости Запорожского. "…Ми Польщу колись завалили!.." - писал наш Кобзарь, хотя и не видел в этом историческом факте каких-либо оснований для ура-патриотизма. Ведь "...Польща впала Та й вас роздавила!".
В начале Нового времени Речь Посполитая была одним из могущественнейших государств Европы, и расширение его границ обретало ясно выраженные имперские черты. Но на киевских землях польский вариант Drang nach Osten встретил совершенно уникальное сообщество людей, именовавших себя казаками (здесь и далее автор позволил себе некую сознательную "вольность", называя запорожцев "казаками"). Польский историк пишет: "Быстрое создание казаками элементов особой политической структуры, а затем их настойчивое стремление расширить и упрочить эту структуру, добиться ее автономии и даже независимости от Речи Посполитой было своего рода историческим феноменом" (В.Серчик).
Миссия любой империи состоит в том, чтобы объединить людей вопреки тому, что их разъединяет. Империя не терпит многообразия, но требует унификации. А если сила людей заключается в их уникальности, особенности и непохожести? Тогда империя должна выбирать: или стрижка под имперскую гребенку, или использование этой силы в имперских интересах.
Польша все время металась от одного к другому, будучи неспособной, при всей своей мощи, ни на покорение казацкой вольницы, ни на установление действительно договорных отношений с нею. "С одной стороны, Речь Посполитая уже в середине XVI в. пыталась привлечь казачество к осуществлению своих политических целей, направить его против сил, угрожающих восточных окраинам Польского феодального государства. С другой стороны, польское правительство, считая казачество скоплением "разбойничьих", "смутьянских" элементов, старалось подчинить их действующему феодальному праву, ограничить их самостоятельность системой запретов и угроз" (В.Серчик). Привлекаемая реальной возможностью укрепить свой юго-восточный фронт уникальными защитниками, и, не желая при этом должным образом признать эту уникальность, Польша, словно дергающаяся муха, все больше и больше запутывалась в паутине украинских дел.
Плечом к плечу казаки, поляки, литовцы и белорусы бьют турок и их союзников под Хотином в 1620–1621 гг. "…Наши и казаки изо всех сил секут, колют, стреляют" (Вацлав Потоцкий, поэма "Хотинская война", 1670). Однако тотчас после славной виктории поляки заменяют солдатское братство мерами репрессивной унификации вчерашних братьев по оружию. Запретить, ограничить, подавить, а после неминуемого взрыва казацких восстаний - выписывать новые договоры и сулить старые королевские милости. Последовательно проводя такую двойственную политику в отношении Украины, Речь Посполитая ударными темпами наращивала мышцы своего могильщика и ковала штык его лопаты.
Московское царство, включившее войско Запорожское в свой Pax Romana третьей версии, выказало большую последовательность, нежели ляхи. Военные успехи на западном и южном направлениях имперской экспансии немедленно сопровождались решительными шагами по искоренению обособленности Украины. Постоянно обновляемые статьи договора с войском Запорожским, все более урезавшие права Гетьманщины, Малороссийская коллегия и одноименная губерния, наконец, ликвидация самого войска. Запрет на использование украинского языка во всех сферах общественной и культурной жизни, абсолютное отрицание исторической самобытности украинцев с одной стороны, и режим наибольшего благоприятствования для украинцев, принимающих правила имперской игры, - с другой ("малоросс по происхождению, говоривший по-русски и причислявший себя к русским, таковым автоматически великоруссами и признавался" - А.Миллер) привели, в конце концов, к тому, что, как в свое время выразился Милан Кундера, "на глазах его поколения незаметно исчезает 40‑миллионная европейская нация".
Украинскую нацию спас Тарас Шевченко. В гениальном пророке и его откровении сосредоточилась украинская нация, сохраняя свою историчность и государственность, ознаменованные в XVII ст. выходом казацкого народа на мировую арену истории. Народный дух перевоплотился в гений национального пророка и "вернулся" в тело украинского народа в начале ХХ в., чтобы снова вывести этот народ на передовые рубежи исторического развития.
Украинская революция 1917–1922 гг. не потерпела поражения. Борьба украинской нации за свою державность заставила большевиков отказаться от российского имперского универсализма и включить в тело уже коммунистического русского Pax Romana (версия 3.1) Украинскую ССР. Каковой инкорпорацией "великий и могучий" был обречен на бесславный и скорый (в историческом временном измерении) конец.
И под конец - немного конспирологии. Чего добьется современная Российская империя (версия 3.2), завоевав Украину? Если не брать во внимание такие малозначащие для Кремля последствия, как десятки тысяч трупов по обе стороны границы и абсолютно реальную возможность Третьей мировой войны, то единственным логическим следствием будет неминуемый крах "собранной" империи. Причем крах в столь же короткие исторические сроки (а учитывая реакцию цивилизованного мира, то и еще быстрее).
Поэтому план другой: отторгнуть от Украины малороссийские области, которые можно беспроблемно инкорпорировать в Великороссию, а собственно Украину толкнуть в объятия Европы. Зеркально повторить ситуацию XVII в.: тогда мы бежали в азиатские земли от европейского насилия, сегодня двинемся в европейские земли от насилия азиатского.
Памятуя, чем закончилась инкорпорация казацкой вольницы в Московское царство - "величайшей геополитической катастрофой", по определению Кремля, - сегодня его хозяин надеется на то, что Украина развалит и Европейский Союз, эту священную Римскую империю третьего тысячелетия. Четвертому Риму, которому, как известно из протоколов русских мудрецов (мудрецов ли?), не бывать никогда.