В 2023-м исполняется 10 лет инициативе Си Цзиньпина «Один пояс, один путь» – крупнейшему и самому амбициозному проекту развития инфраструктуры в истории человечества. В рамках программы Китай предоставил более 1 триллиона долларов больше чем 100 странам. Эта сумма затмила расходы Запада в развивающихся странах и вызвала беспокойство по поводу распространения власти и влияния Пекина.
Многие аналитики характеризуют китайское кредитование через «Один пояс, один путь» как «дипломатию долговой ловушки» с целью заполучить для Китая рычаги влияния на другие страны и даже захватить их инфраструктуру и ресурсы. После того, как в 2017 году Шри-Ланка задержала выплаты за свой проблемный портовый проект Хамбантота, Китай получил этот объект в аренду на 99 лет в рамках соглашения о пересмотре долговых обязательств. Соглашение вызвало беспокойство в Вашингтоне и других западных столицах, что настоящая цель Пекина – получить доступ к стратегическим объектам в Индийском океане, Персидском заливе и на американском континенте.
«Но за последние несколько лет сложилась другая картина об «Одном поясе, одном пути». Многие инфраструктурные проекты, финансируемые Китаем, не принесли тех доходов, на которые рассчитывали аналитики. А поскольку правительства, которые вели переговоры по этим проектам, часто соглашались на поддержку кредитов, они оказались обремененными огромными долговыми обязательствами и теперь не в состоянии обеспечить финансирование будущих проектов или даже обслуживать долги, которые они уже накопили», – пишут в статье для Foreign Affairs профессора Стэнфордского университета Фрэнсис Фукуяма и Майкл Беннон.
Они отмечают, что это касается не только Шри-Ланки, но и Аргентины, Кении, Малайзии, Черногории, Пакистана, Танзании и многих других стран. Проблема для Запада заключалась не столько в том, что Китай приобретет порты и другие стратегические объекты в развивающихся странах, сколько в том, что эти страны окажутся в опасной задолженности и будут вынуждены обратиться к МВФ и другим западным финансовым институтам за помощью в погашении китайских кредитов.
«Во многих частях мира Китай начали воспринимать как алчного и непоколебимого кредитора, не слишком отличающегося от западных транснациональных корпораций, пытавшихся взыскать безнадежные долги в прошлые десятилетия. Иначе говоря, Китай, похоже, идет по пути, хорошо протоптанному западными инвесторами, а не открывает что-то новое в роли хищного кредитора», - пишут авторы.
Однако, делая это, Пекин рискует оттолкнуть от себя те же страны, которые он намеревался покорить с помощью проекта «Один пояс, один путь» и растратить свое экономическое влияние в мире. Он также рискует обострить и без того болезненный долговой кризис на развивающихся рынках, который может привести к «потерянному десятилетию», подобному тому, которое пережили многие латиноамериканские страны в 1980-х годах.
Чтобы избежать такого ужасного результата и не тратить средства западных налогоплательщиков на обслуживание безнадежных китайских долгов, Фукуяма и Беннон советуют США и другим странам настаивать на проведении широкомасштабных реформ, усложняющих использование преимуществ МВФ, накладывая более жесткие критерии для просителей о помощи. А также нужна большая прозрачность в кредитовании от всех членов международных финансовых институтов, включая Китай.
Жесткие торги, мягкие рынки
В 1970-х годах гарвардский экономист Реймонд Вернон отметил, что западные инвесторы имели преимущество при заключении соглашений в развивающихся странах, поскольку они имели капитал и ноу-хау для строительства заводов, дорог, нефтяных скважин и электростанций, в которых отчаянно нуждались более бедные страны. Как следствие, они могли заключать очень выгодные для себя соглашения, переводя большую часть рисков на развивающиеся страны. Однако после завершения проектов баланс сил изменился. Новые активы нельзя было отобрать, поэтому развивающиеся страны имели больше рычагов для пересмотра условий погашения долга или права собственности. В некоторых случаях противоречивые переговоры приводили к национализации или суверенному дефолту.
Подобные сценарии разыгрывались в нескольких странах, принявших участие в «Одном поясе, одном пути».
«Большие проекты, финансируемые Китаем, принесли разочарование или не смогли стимулировать широкомасштабный экономический рост, на который рассчитывали правительства. Некоторые проекты столкнулись с оппозицией со стороны коренных общин, чьи земли и средства к существованию оказались под угрозой. Другие нанесли ущерб окружающей среде или потерпели неудачи из-за низкого качества китайского строительства», – говорится в статье.
Эти проблемы накладываются на давние споры о том, что Китай предпочитает использовать своих рабочих и субподрядчиков для строительства инфраструктуры, вытесняя местных контрагентов. Однако самой большой проблемой, безусловно, стали долги.
В Аргентине, Эфиопии, Черногории, Пакистане, Шри-Ланке, Замбии и других странах дорогие китайские проекты подтолкнули соотношение долга к ВВП к неприемлемому уровню и повлекли за собой кризис платежного баланса. В некоторых случаях правительства соглашались покрывать любые дефициты доходов, предоставляя суверенные гарантии, обязывающие налогоплательщиков платить счета за неудачные проекты. Эти так называемые условные обязательства часто скрывали от граждан и других кредиторов.
В Черногории, Шри-Ланке и Замбии Китай заключал такие соглашения с коррумпированными или авторитарными правительствами, которые затем завещали долг менее коррумпированным и более демократическим правительствам, возлагая на них ответственность за выход из кризиса. Фукуяма и Беннон отмечают, что условные долговые обязательства перед государственными компаниями – это не уникальная черта "Одного пояса, одного пути". Такие вещи происходят и с проектами, финансируемыми из частных источников.
Но долговые кризисы в странах-участницах китайского проекта отличаются тем, что речь идет об обязательствах перед китайскими государственными банками, а не частными корпорациями. И Китай ведет переговоры по пересмотру долговых обязательств на двусторонней основе. Фукуяма и Беннон отмечают, что страны-должники все чаще обращаются за помощью к МВФ вместо того, чтобы вести переговоры с Пекином об облегчении бремени. Среди стран, которые фонд поддержал за последние годы – Шри-Ланка, Аргентина, Эфиопия, Пакистан, Эквадор, Кения, Суринам и Бангладеш.
Некоторые из этих стран возобновили обслуживание своих долгов в рамках инициативы «Один пояс, один путь» вскоре после того, как начали действовать новые кредитные линии МВФ. К примеру, в начале 2021 года Кения пыталась договориться об отсрочке выплаты процентов за финансируемый Китаем проект строительства железной дороги, соединяющей Найроби с кенийским портом в Индийском океане. Однако после того, как в апреле МВФ одобрил выделение кредитной линии в размере 2,3 миллиарда долларов, Пекин начал задерживать выплаты подрядчикам других проектов в Кении, финансируемых Китаем. В результате кенийские субподрядчики и поставщики перестали получать платежи. Позже в том же году Кения объявила, что больше не будет просить Китай о продлении срока списания долга, и произвела платеж в размере 761 миллиона долларов США на обслуживание долга по железнодорожному проекту.
«Ставки для Кении и остальных развивающихся стран огромны. Эта волна долговых кризисов может оказаться гораздо хуже предыдущих, нанеся продолжительный экономический ущерб и без того уязвимым экономикам и втянув их правительства в длительные и дорогостоящие переговоры», – предостерегают авторы.
Скрытые цифры
Фукуяма и Беннон считают, что Пекин преследовал несколько целей в проекте "Один пояс, один путь". Прежде всего, он стремился помочь китайским компаниям: преимущественно государственным, но также и некоторым частным – зарабатывать деньги за границей, удержать на плаву огромный строительный сектор Китая и сохранить рабочие места для миллионов китайских рабочих. Пекин также, несомненно, преследует внешнеполитические цели, включая получение политического влияния, а в некоторых случаях и доступ к стратегическим объектам.
«Большое количество маргинальных проектов, реализуемых Пекином, намекает на эти мотивы: зачем еще финансировать проекты в странах с огромными политическими рисками, такими как Демократическая Республика Конго или Венесуэла?», – говорится в статье.
Но, по мнению Фукуямы и Беннона, обвинения в дипломатии долговой ловушки преувеличены. Вместо того чтобы намеренно втягивать заемщиков в долги с целью получения геополитических уступок, китайские кредиторы, скорее всего, просто не провели надлежащую проверку.
В 2009 году правительство Черногории объявило тендер на строительство автомагистрали, соединяющей адриатический порт Бар с Сербией. Два частных подрядчика приняли участие в двух процессах закупок, но ни один из них не смог собрать необходимое финансирование. В результате Черногория обратилась к «Китайскому экспортно-импортному банку», который не разделил обеспокоенность рынка. И теперь автомагистраль стала основной причиной финансовых проблем Черногории. Согласно оценке МВФ за 2019 год, соотношение долга к ВВП страны составляло бы лишь 59%, если бы она не продлила реализацию проекта. В то же время прогнозировалось, что в этом году этот показатель вырастет до 89%.
Фукуяма и Беннон признают, что не все проекты "Одного пояса, одного пути" оказались неудачными. Но многие из них привели к тому, что страны страдают от огромных долгов и опасаются более глубокого взаимодействия с Китаем. В некоторых случаях лидеры, заключавшие соглашения, получили выгоду, но широкие слои населения – нет.
«Другими словами, проект Китая создает проблемы для западных стран, но основная угроза не стратегическая. Скорее, «Один пояс, один путь» создает давление, которое может дестабилизировать развивающиеся страны, а это, в свою очередь, создает проблемы для международных институций, таких как МВФ и ЕБРР, к которым эти страны обращаются за помощью», - объясняют авторы.
За последние 60 лет западные кредиторы создали такие институты как Парижский клуб для решения вопросов, связанных с суверенным дефолтом, обеспечения определенного уровня сотрудничества между кредиторами и справедливого урегулирования платежных кризисов. Но Китай еще не согласился присоединиться к этой группе, а его непрозрачные процессы кредитования не позволяют международным институтам точно оценить, насколько серьезны проблемы в той или иной стране.