В конце апреля весь мир отмечает Международный день танца. К этому событию приурочен выход первого номера журнала «Танец в Украине и в мире». Он издан в Харькове. Презентация издания состоялась в Киеве - в Национальном центре театрального искусства имени Леся Курбаса. А героями первого номера стали яркие и уникальные личности из мира хореографии: Наталья Макарова, Борис Эйфман, Марта Грэхем, Раду Поклитару, Вадим Писарев, Вадим Елизаров, Алексей Литвинов, Анна Дорош и многие другие. Один из сюжетов первого номера, который и предлагается вниманию читателей ZN.UA, посвящен малоизвестной истории сотворчества Сергея Лифаря и Сергея Прокофьева.
Лишь раз, в 1930 году, уже находясь на должности главного балетмейстера Гранд-опера, Лифарь рискнул поставить балет о недавнем прошлом своей родины. Посвятил его памяти Сергея Дягилева. И заказал музыку Сергею Прокофьеву, в балете которого «Стальной скок» принимал участие в 1927 году.
Лифарь не захотел воссоздавать «экзотику» раздора времен гражданской войны и апофеоз индустриального подъема советского государства. Это уже делали до него. Не имея опыта либреттиста, он набросал свой замысел композитору лишь в общих чертах. Неопределенность отразилась и в первоначальном названии балета «В воскресенье вечером». В музыкальном плане Лифарь определил для композитора только чередование разнохарактерных номеров. Конкретных задач по характеристике действующих лиц перед Прокофьевым никто не ставил. Когда музыка уже была создана, Лифарь приспособил к ней довольно наивное либретто по канонам «любовного треугольника» о красноармейце Сергее, возвратившемся в родное село. Парень влюбляется в красавицу Ольгу, оставив бывшую невесту Наталью. Поскольку родители Ольги прочили ей другого жениха, возникает конфликт с последующей потасовкой. Сергей терпит поражение, его жизнь в опасности, но самоотверженная Наталья помогает влюбленным бежать из села.
Подготовку к балету омрачил внезапный уход из спектакля Ольги Спесивцевой, у которой была главная женская роль. Спесивцева успешно выступала с Лифарем в парижской опере и, как он утверждал, пылала к нему безответным чувством. В своей книге «Три грации» танцовщик описал, как их личные отношения сказались на ходе репетиций балета, героини которого были названы Наташей и Ольгой. Поскольку в это время Лифарь, исполнявший роль Сергея, был увлечен балериной Натальей Палей, Ольга Спесивцева восприняла это как издевательство над своим чувством. Всегда склонная к чрезмерному выражению эмоций, Спесивцева поняла либретто так, что в балете Лифарь подсознательно или намеренно указал, с кем герой должен был найти свое счастье. И когда он стал репетировать любовный дуэт с Натальей, попыталась выброситься из окна. Лифарь пишет, что ему с пианистом Леонидом Гончаровым едва удалось втащить Спесивцеву обратно. Она отчаянно сопротивлялась, царапалась, а на следующий день не явилась на репетицию, заявив, что оставляет Оперу навсегда.
Новое балетное произведение получило окончательное название «На Днепре» (Sur Le Borysthиne). В анонсе Лифарь писал, что спектакль «передает атмосферу бескрайних степей, широких живых красок и особого лиризма, присущего только нашему народу». В нем постановщик старался показать несколько «гоголевских» черт Малороссии: «Все здесь- народный пляс, грусть, ссора, любовь - все происходит и меняется с быстротой развертывающегося фильма».
На самом же деле несогласованность между либреттистом-постановщиком и композитором была просто катастрофической. Она внесла коррективы и в эмоциональное содержание спектакля. Не впечатлял тихий, умиротворенный финал балета, отсутствие сюжетной разработки привело к умозрительности, а ритмическая свобода партитуры вызвала упреки постановщика, считавшего что балет будет трудно танцевать. Конфликт привел к судебному разбирательству: Лифарь отказался платить Прокофьеву оговоренную сумму. Тем не менее процесс закончился победой автора музыки.
Премьера «Борисфена» состоялась в 1932 году, то есть через два года после создания партитуры. Балет выдержал лишь шесть представлений, хотя главную роль Сергея исполнял сам Лифарь, танцовщик, к которому зрители относились с особым пиететом. Критики отмечали «не очень органичное объединение классики и модерна, несколько искусственным было и использование украинско-русских мотивов в оформлении художника Ларионова и в отдельных танцах».
Один из известнейших деятелей русского театра князь Сергей Волконский, к тому времени парижский эмигрант, назвал содержание балета постным и невыразительным. «Это был не Днепр, - писал Волконский, - а какой-то схематический «Днепрострой». Критик имел в виду оформление с имитацией кирпичных зданий и стального сооружения, напоминавшего творение Эйфеля и казацкую сторожевую башню. Волконский увидел в балете неубедительный конгломерат образцов классического, характерного и гротескового танца. Не лучше, по его мнению, были и костюмы, вопреки названию, не имевшие определенных национальных черт: «товарищи главного героя одеты как бельгийские военные, женщины в кисейные юбочки, а головные уборы у них наподобие кокошника».
Балет считался безнадежно провальным до 2009 года, когда другой киевлянин Алексей Ратманский, сменивший Большой театр России на АDT, поставил его в Нью-Йорке. Разумеется, он мало что знал об опыте Лифаря и потому придумал свою версию, посвятив ее памяти великого предшественника.
Значение Лифаря-балетмейстера в хореографическом искусстве ХХ столетия и силу влияния его личности трудно переоценить. Период его руководства балетом Гранд-опера в Париже справедливо называют «эпохой Лифаря» (она продолжалась с некоторым перерывом с 1930-го по 1977 год). Франция отметила заслуги артиста орденом Почетного легиона и памятной медалью с его профилем. Кроме того, Лифарь был признанным теоретиком танца, имел незаурядное литературное дарование, которое отразилось на стиле его мемуаров и историко-теоретических работах. Прежде всего это воспоминания о С.Дягилеве и автобиографические произведения «Страдные годы», «Мемуары Икара». Лифарь-Икар (этот образ связан с наиболее характерным в его творчестве балетом) писал о воодушевленных взлетах в жизни и творчестве и минутах горького отчаяния. Он также старался пояснить истинные причины собственных поступков в общественно-политической жизни и характер отношений с коллегами, обосновать свой личный вклад в хореографическое искусство.
«Танец - искусство, которое я чувствую в любое мгновение моей жизни, которое ощущаю в себе как начальный элемент своего существа. Все мое мировосприятие жизни зависит от моей психологии танцовщика», - написал Серж Лифарь в одной из биографических книг.