В последнее время космическое пространство стало напоминать боксерский ринг, где разворачиваются сражения между конкурентами-создателями низкоорбитальных спутниковых систем связи. Стало ясно: тот, кто обеспечит надежную и доступную глобальную связь, получит огромные прибыли.
Английский популяризатор науки и ученый Артур Кларк еще в 1945 году предсказал создание системы глобальной связи. Этой замечательной идеей заинтересовались Комитет госбезопасности СССР и Главное разведывательное управление Генштаба Вооруженных Сил СССР, они заказали ученым создать низкоорбитальные спутниковые системы связи.
Разработка первых аппаратов спутниковой спецсвязи была заказана в начале 60-х годов Днепровскому ракетно-космическому центру (ОКБ-586). Чрезвычайно перегруженный созданием боевых ракетных комплексов, главный конструктор ОКБ-586 Михаил Янгель решил передать разработку спутников связи Михаилу Решетневу, возглавлявшему «Филиал №2» ОКБ Сергея Королева (ныне - НПО прикладной механики). Небольшое красноярское КБ в тот момент, мягко говоря, сидело «без дела» и фактически было на грани закрытия.
Ветеран ОКБ-586, лауреат Ленинской премии, кандидат технических наук Вадим Паппо-Корыстин рассказывает: «Решение Янгеля вызвало бурю недовольства среди разработчиков космических аппаратов. Открыто возмущался главный конструктор космического КБ Вячеслав Ковтуненко: «Михаил Кузьмич, разве вы не понимаете, спутники связи - это работа на всю жизнь!». Янгель знал не только цену оперативной, надежной связи, но и понимал: нельзя объять необъятное. Более того, он передал Михаилу Решетневу еще и практически готовый носитель «Космос-2» («Интеркосмос») - то есть весь комплекс для реализации и развития важнейшего космического направления».
Какое-то время Янгель оставался главным конструктором этого направления, но когда решетневские «спутники-шпионы» готовились обосноваться в космосе, стало ясно: опека днепровских конструкторов больше не требуется.
Спутники связи первого поколения («Стрела-1») работали по принципу «почтового ящика»: над иностранными государствами они принимали информацию, в зоне радиовидимости СССР - сбрасывали ее. Впоследствии на орбиты были выведены аппараты, обладающие более высокой информативной пропускной способностью («Стрела-1М», «Стрела-2М»). К середине 90-х годов система космической связи («Гонец-Д1») уже работала в режиме электронной почты.
Глобальная секретность космических программ СССР препятствовала внедрению в народное хозяйство важных достижений ученых-ракетчиков. В то время как иностранные компании расширяли сеть коммерческих космических услуг, мы со своей секретностью и отставали, и теряли дивиденды…
России и Украине не осталось иного, как предлагать международным компаниям носители для запуска космических аппаратов. Но и тут все было не так просто: конкуренция - она и для носителей конкуренция. Российский научно-производственный центр имени Хруничева выиграл тендер международного консорциума «Иридиум» на запуск «Протоном» 21 спутника связи из 72.
Украинский «Зенит-2» участвовал в конкурсе еще одного «проекта века» - Globalstar. С помощью этой глобальной спутниковой системы планируется обеспечить телефонную связь с любой точкой Земли. В сравнении с действующей «Инморсат» и вводимой «Иридиум» Globalstar пытается сделать спутниковую связь массовой за счет ее доступности (стоимость минуты разговора составит от $0,35 до $1, то есть почти на порядок ниже существующих расценок). Для реализации Globalstar необходимо вывести на сравнительно низкую орбиту (1300 километров) 48 спутников связи. Конкуренция была жесточайшей - на выбор предлагалось шесть носителей: «Ариан» (Европейское космическое агентство), «Великий поход» (Китай), «Дельта» (США), «Протон», «Союз» (Россия) и наш «Зенит». Запуск восьми спутников выиграла Америка, четырех - Россия, остальные тридцать шесть - достались «Зениту».
Южмашевцы радовались: «Зенит» выиграл, значит, будет много работы! В сборочном цехе завода уже собирались первые «Зениты» для другого крупнейшего коммерческого проекта Sea Launch.
Неожиданно в нарастающий трудовой ритм «Южмаша» косвенно вмешались депутаты родной Верховной Рады, начавшие обсуждение поправки к Закону о связи Украины. От решения депутатов зависело многое: примут «поправку» - Украина войдет в консорциум Globalstar, в Киевской области построят наземную спутниковую станцию-шлюз, иностранные компании выделят средства на изготовление «Зенитов», не примут - не будет ни контракта, ни носителей, ни станции…
Время работало против нас: сколько депутаты обсуждали «поправку», столько южмашевцы мечтали о Globalstar… До первого пуска оставались считанные месяцы, а «поправку» продолжали обсуждать… Складывалось впечатление, что депутаты, привыкшие испытывать доверие своих избирателей, решили проверить и степень терпения международного консорциума… Иностранным бизнесменам труднее всего было понять: почему Украина так долго «размышляет», когда другие страны «дерутся» за выгодные контракты?
В конце концов, после обсуждений, длившихся почти год (!), Верховная Рада приняла «поправку», но драгоценное время было упущено, ракетчики оказались в весьма сложном положении, пуски «Зенитов» с весны и лета пришлось перенести на сентябрь, октябрь и декабрь 1998 года.
Дальнейшее - еще печальнее: 10 сентября 1998 года в ноль часов 29 минут с площадки 45 космодрома Байконур стартовал 460-тонный «Зенит-2» с 12 спутниками Globalstar. Старт космического носителя прошел без замечаний, но на 272-й секунде полета отключились двигатели второй ступени. Остатки «Зенита» и дюжина американских спутников общим весом 5640 килограммов сгорели как метеорит над районом, предназначенным для падения отработанных ступеней (Алтай).
Это был наш первый коммерческий пуск и вышел он, как первый блин - комом… Как всегда в таких случаях, появилось много журналистских версий аварии: «носитель здесь ни при чем, виноваты те, кто запускал ракету», «конструкторских недоработок нет - все произошло по вине производственников», «сбой произошел в системе управления - вышли из строя два канала БЦВМ - бортовой цифровой вычислительной машины»… Среди технических версий проскальзывали предположения о вредительстве на почве конкуренции…
Так всегда бывает, когда головные спецы отмалчиваются, а комментариями занимаются люди либо мало сведущие в тонкостях космической техники, либо сознательно искажающие факты, либо журналисты, далекие от техники. Ясно, что всем этим версиям «грош цена в базарный день»…
Председатель госкомиссии по запуску «Зенита-2», заместитель генерального директора НКАУ Валерий Комаров без обтекаемых оборотов честно признался: «Завершается расшифровка телеметрии - самого объективного и беспристрастного судьи. Тогда многое станет ясно».
Мне пришлось беседовать с контролерами сборочного цеха «Южмаша» перед самой отправкой носителя на космодром. На второй ступени «Зенита» нарисовали эмблему Globalstar и флаги государств, фирмы которых участвуют в проекте: США, Италии, Франции, Великобритании, Украины, России, Южной Кореи… Интересуюсь: «Контролеры цеха проверяют и перепроверяют все, а кто вас контролирует? Есть в цехе представитель фирмы-заказчика?». «У нас главный и самый строгий контролер - Космос».
Целиком поддерживаю мнение заместителя генерального конструктора ГКБ «Южное», главного конструктора ракетно-космического направления Анатолия Агаркова: «Главное сейчас - установить не виновников, а истинную прозрачную причину аварии, чтобы в будущем неудачных пусков больше не было».
Действительно, сейчас самое важное найти причину аварии, без этого ни о каком продолжении работ не может быть и речи. Пусть оптимисты заявляют, что ЧП не приведет к расторжению контракта, а намеченные пуски на 22 октября и 23 декабря состоятся. Специалисты должны понимать: не для того итальянцы делали спутники, чтобы получить страховки от наших компаний «Мегарусс» (Россия) и «Даск» (Украина). Как бы нам ни хотелось, но фирма-заказчик Space Systems/Loral свои спутники связи не собиралась и не собирается… выводить в космос на нашем оптимизме, ей нужен надежный «Зенит».
И нам он необходим гораздо больше, чем американцам: с надежным «Зенитом» мы можем зарабатывать, с ненадежным - только тратить…